В первую очередь я, естественно, озаботился доработкой оружия. Поскольку те же приборы для бесшумной стрельбы еще до начала Первой мировой войны свободно продавались в оружейных магазинах, как устройства повышения комфорта для охотников, не желающих травмировать свой тонкий слух громкими хлопками выстрелов, их развитие после времен катастрофы вообще пошло семимильными шагами. Всем по душе пришлась возможность не сильно привлекать своей стрельбой внимание находящихся поблизости неприкаянных. У тех же ловчих в загашнике обнаружилось с два десятка подобных изделий, откровенно кустарного производства, которые я вовсе побрезговал прибрать к рукам и продал вместе с прочим бесполезным хламом. Вот и подался на экскурсию по местным оружейным лавкам, в результате чего вышел на орочий клан Ржавой горы, что, среди прочего, промышлял точной механикой и огнестрельным оружием.
По результатам многочасовой беседы с их мастерами из моего кармана утекло целое состояние – чуть больше трех тысяч марок серебром. На такие деньги один человек, не сильно шикуя, мог прожить в Кенигсберге лет пять. Вот только сожалений на этот счет не имелось вовсе. Поскольку мой скромный отряд отнюдь не являлся кадровой армией с ее глобальными задачами и массами войск, то и его вооружение обязано было заметно отличаться от стандартного армейского или же распространенного у местных гражданских. Особенно, учитывая неоднозначную ситуацию с боеприпасами, когда тут они стоили немалых денег, а где-нибудь в погибших городах Российской империи я мог бы набрать их десятки тысяч совершенно бесплатно. Так если в местных краях, наряду с немецкими калибрами изрядную популярность получили американские патроны 44-40 Винчестер, то мне все они вообще не годились в походе на восток. Да, да! Как оказалось, американские оружейники не только уцелели, но по мере сил даже осуществляли экспансию на внешние рынки, поскольку все прежние договора с их европейскими коллегами сгорели в мировом пожаре катастрофы. Так заметную популярность приобрели время от времени доставляемые из Америки парные наборы из рычажного карабина Винчестера и револьвера Смита-Вессона или же Кольта под единый для них патрон 44-40 со свинцовой пулей. Для самозащиты и отстрела нападающих неприкаянных их было более чем достаточно, а переснаряжение гильз не сильно било по карману даже в сравнении с тем же Наганом. Черный порох и капсюли товаром были ходовым, тогда как литейка для пуль вовсе входила в оружейный комплект. Российский же револьверный патрон тоже претерпел заметные изменения. За неимением оригинальных «комплектующих», немцы вынужденно использовали остатки пистолетных оболочечных пуль Маузера калибра 7,63-мм еще фабричной выделки, либо свинцовые новоделы таких же размеров. Они оказались на четыре-пять сотых миллиметра пошире родных, отчего стволы револьверов быстрее изнашивались. Но это всех устраивало, поскольку позволяло не остаться вовсе без оружия в руках. А Наганов у местных имелось десятки тысяч. В общем, оружейный зверинец тут был еще тот, отчего мне пришлось долго вникать в его реалии, прежде чем сделать заказ.
В результате все двадцать попавших в мои руки или же прикупленных уже в городе револьверов ожидала значительная конструктивная переделка. Все же от не знающего чувства страха бездушного и безмозглого тела никак не виделось возможным укрыться за деревом или же в окопе на время проведения долгой и муторной перезарядки с последовательной экстракцией одной отстрелянной гильзы за другой. Для скорой смены патронов требовалось иметь, или переломную конструкцию рамы, или откидывающийся вбок барабан. Как ни крути, а при неожиданной встрече с неприкаянными допускалось, либо быстро стрелять, либо быстро бежать, либо быстро перезаряжаться на бегу, отстреляв весь барабан, к чему и требовалось подготовить оружие, наряду с интегрированием в их стволы глушителей. Вес с габаритами от такого, конечно, возрастал. Но зато и подпрыгивание ствола при стрельбе становилось не столь катастрофичным, как у обычной армейской модели. Орки даже брались поколдовать со слишком тугой спусковой пружиной, поскольку уже знали эту беду Наганов российского изготовления, тогда как чистокровные бельгийские собратья ею не страдали вовсе. Ну и куда более ухватистый приклад к моему уникальному пограничному револьверному карабину согласились изготовить без каких-либо проблем. Они даже сняли с моей кисти всевозможные мерки! Как с оголенной, так и с укрытой в утепленную зимнюю перчатку. Перфекционисты, блин!
Что же касалось винтовок, то тут тоже пришлось подробно расписывать имеющиеся пожелания, начиная от правки прицелов для ведения точной стрельбы без примкнутых штыков, заканчивая утяжелением ствола оружия Рыси. Создавать новый ствол для снайперского оружия они не взялись, зато предложили понизить колебания родного при ведении огня путем насаживания поверх него рассверленного и раскаленного ствола от старой однозарядной игольчатой винтовки Дрейзе, которых, на удивление, имелось немало в арсеналах Кенигсберга. Мне было известно, что подобный метод горячей запрессовки применялся при производстве стволов артиллерийских орудий, а потому возражений не последовало. Идея действительно выходила стоящей. Со своей же стороны я еще добавил заказ на два десятка ПБС[1] с интегрированным пламегасителем, поскольку устал ловить блики после каждой стрельбы из своего карабина. Ну и насчет легкой доработки Мадсена условились тоже. Пожалуй, лишь станковый Максим остался без каких-либо улучшений, в которых он и не нуждался вовсе. Однако это было лишь началом. Недаром магия пришла в наш мир.
Уж не знаю, кто именно и какие именно чудеса творил тут налево и направо, но в магазине очередного клана орков мне предложили то, найти чего я вовсе не рассчитывал даже в теории. Зайдя поинтересоваться на предмет биноклей и оптических прицелов в отрекомендованную оружейниками контору, я попросту пропал. Визоры! Эти доморощенные умельцы с не обезображенными интеллектом лицами, скоординировавшись с эльфийскими магами и артефакторами, сумели сотворить самые настоящие многофункциональные визоры, о каковых прошлый я мог прочитать разве что в какой-нибудь фантастической книге о далеком-далеком будущем. Тепловизор, ноктовизор, маговизор! Одно устройство, внешне напоминающее самые что ни на есть стимпанковские гогглы, сочетало в себе всё перечисленное и даже больше – позволяя, к примеру, различать контуры движущихся объектов находящихся в режиме мимикрии. Уж не знаю, что за твари водились в родных мирах тех же эльфов и свартальвов, коли они уже имели знания о подобных спектрах восприятия, но что-то мне встречаться с ними очень не хотелось. А ведь они, как и сотни тысяч прочих видов животных, насекомых и растений, теперь являлись частью окружающей среды! Именно тогда мне еще больше стало ясно, чего так люди и нелюди цеплялись за возможность проживать внутри города-крепости. Но десять тысяч марок золотом! Подобная цена разила наповал! Ведь даже самый лучший бинокль фирмы «Карл Цейс» из тех, что были представлены здесь же на витрине, стоил всего 200 марок серебром. Что называется, почувствуйте разницу! Ну как я мог не взять себе любимому такое чудо? Никак не мог не взять!
Правда, носить их постоянно на глазах, было строго запрещено, ибо иссушали душу. В инструкции, конечно, говорилось о негативном воздействии на зрение при длительной работе артефакта, что приводило к усталости и общему упадку сил, но я то уже понял что к чему во всей эльфийской магии. Поскольку их собственные души были более объемными и сильными, они вполне себе справлялись с постоянной подзарядкой каких-то обыденных для их общества магических артефактов, что при схожем воздействии потихоньку разрушали душу того же человека или орка. Уникальные же боевые магические изделия, вроде отжатого мною кулона, заставляли при срочной зарядке сильно напрягаться даже их сильных магов, тогда как всех прочих вовсе уничтожали на месте, высасывая из них душу до дна, чему я не единожды сам был свидетелем. Но вот никто, кроме меня, всего такого уникального, попросту не имел возможности прочувствовать, в чем тут на самом деле скрывалась вся соль. Именно тогда мне в голову начала закрадываться мысль, что появление неприкаянных, как и вообще сама катастрофа, являлись делом рук именно ушастых снобов, чего-то не то намагичивших в своем мире, поскольку изрядно задело даже их самих. В том числе по этой причине мои стопы сейчас отмеривали шаги по палубам вставших на вечный прикол судов, в недрах которых скрывались главнейшие недруги эльфов – их «темные кузены». Кто как не они еще мог поведать мне о слабостях эльфов и построении их общества в целом?
