В гараже Светозар застрял до вечера, вовремя спохватился, вспомнил про картошку и поставил сковороду на огонь незадолго до прихода Калины — зато успел и заслужил благодарственный поцелуй в щеку.

Со следующего дня задождило, поливать грядки не было необходимости, и Светозар про кабачки благополучно забыл — сначала приехали Кайрат с женой, привезли деньги и торчали в Лисогорске три дня, осматривая достопримечательности. Потом отряд отправили на прочесывание горной местности, в которой, по информации начальства, скрывалась группа вооруженных рыжих повстанцев. После этого случился визит Есении и оформление сделок у нотариуса. Теща явилась присмотреть за ним и Калиной, заявив, что их обмануть — раз плюнуть. Лучше уж она сама за всем проследит.

Обе квартиры — половинки маленького особняка — оформили на Калину. По требованию Светозара, который сказал Есении, что если его на службе грохнут, то Калине никакие бумаги заново не придется оформлять. А расписку для папы Васи он, разумеется, написал от своего имени — высчитал, сколько сможет отдавать, и обозначил сроки. И впихнул теще, несмотря на ее сопротивление. Сказал, что пусть расписка у нее хранится, всем так спокойнее.

Есения прожила во второй квартире еще три дня. Лезла не в свои дела, выругала Калину за паутину на потолке, велела есть поменьше капусты, чтобы не заработать гастрит, а Светозару заявила, что надо было покупать нормальную машину, а не рухлядь, под которой приходится лежать в гараже. В общем, провожая Есению на вокзал, Светозар и Калина тихо и дружно ликовали, демонстрируя семейную сплоченность перед лицом трудностей.

Помахав поезду, они отправились в кондитерскую, где купили огромный торт — Калине после маминых нотаций расхотелось капусты и потянуло на сладкое. Дома они залегли перед телевизором и съели почти весь торт, запивая несладким чаем, а потом долго целовались и любили друг друга. И паутина им ни капельки не мешала.

Наутро бодрый Светозар, у которого были свободные сутки, решил проинспектировать огородик, а заодно высадить три кустика помидоров, мешавших на кухонном подоконнике. Тогда-то он и обнаружил, что кабачки пошли в рост, и чувствуют себя гораздо лучше, чем календула и подсолнухи. Он сообщил об этом Калине — без предыстории семян, просто посадил и посадил — и получил в ответ поцелуй и похвалу.

— Если вырастут, нажарю кружочками. С чесноком, уксусом, помидорами и зеленью вкуснятина — пальчики оближешь. Будешь?

— Я всё буду, — заверил Светозар. — Вырастут, куда они денутся. Кабачки неприхотливые, это тебе не базилик.

— Кукурузу мы не посадили! — вспомнила Калина. — Забыла тебе сказать, что мне на работе подарили початки разноцветной кукурузы! Розовый, малиновый и почти шоколадный. Такие красивые! А я их в пакет положила и на работе оставила. Как ты думаешь, еще не поздно?

— Начало мая… Можно попробовать. Принеси, половину замочим и посадим, половину оставим на следующий год.

— Я на тебя всё взвалила, — вздохнула Калина и поцеловала Светозара в нос.

— Не переломлюсь от кукурузы, — ответил он и вернул поцелуй. — Занимайся своими делами и носи ребенка. Об огородике я позабочусь.

К июню Калина заметно округлилась и начала капризничать коротко, но бурно. То срочно хотела квашеной капусты, то сушеной хурмы, то копченой селедки, то свежей малины. Не всегда удавалось достать требуемое до того, как Калина перехочет, и волк начал ругать Светозара за нерасторопность.

«Ты не стараешься! — заявил он. — Мог бы сбегать на рынок за хурмой до службы».

«Там нет еще никого до службы, — огрызнулся Светозар. — И далеко не всё продают. Где я ей сейчас достану малину? В мае малины нет. А от варенья она отказалась».

Кроме капризов Калины, которые, по идее, должны были закончиться с рождением ребенка, у Светозара начались не проблемы, но трения на службе. Командир отряда, нормальный полковник, ушел в отставку по состоянию здоровья. Заместителей не повысили — ни ушлого волка-майора, вечно ускользавшего от ответственности и не отдававшего приказы, за которые надо отвечать перед вышестоящим начальством, ни виса с рыжей хуторской родней. Прислали подполковника из столицы, и в отряде сразу же начались разброд и шатания. Подполковник был оторван от южных реалий, совершенно не понимал важность помощи родителям в деревнях и хуторах, и негодовал, когда на учебный сбор явились только три четверти отряда. Светозару влетело за отсутствие двоих подчиненных. Он спокойно ответил, что смены укомплектованы, бойцы явятся на несение дежурства по графику, а в свободное время могут хоть в борделе откисать, хоть пропалывать огороды. Неделю назад дожди были, трава в рост пошла, если сейчас не выполоть, потом из каменной земли не выдернешь. Солнцепек, скоро без регулярного полива всё сгорит.

Поскольку Светозар был не единственным проштрафившимся, дело обошлось без взыскания. Но подполковник его запомнил, а ушлый волк-майор немедленно начал гадить по мелочам тем, кто заслужил неудовольствие.

После очередных суток Светозар прибыл домой злым и голодным, и обнаружил нежащуюся в кровати Калину — совсем забыл, что суббота и жена дома, думал, она на работе, потому что будний день.

Светозар поцеловал Калину, и спросил, не надо ли сходить в магазин, пока он не разделся и не лег спать. Может быть, она хочет мороженого или тортик? Или мармелада? Или пару селедок пряного посола, если сегодня не тянет на сладкое.

— Хочу кашу с тыквой, — зевнув, ответила Калина. — Купи молоко и тыкву, я сварю.

Выслушав просьбу, Светозар глубоко задумался. Июнь только-только начался. Тыква нового урожая пока не выросла, да и старого урожая уже не продавали — если у кого и завалялась в погребе, то вялая и безвкусная.

— Может быть, что-то другое? — осторожно спросил он. — Может быть, кашу с изюмом сварим? Или с яблоками.

Яблоки прошлого урожая тоже были не ахти, но их хотя бы продавали.

— Нет, — упрямо сдвинула брови Калина. — Хочу тыкву.

«Иди, купи! — потребовал волк. — Шевелись, пока она не перехотела!»

Пришлось срочно выйти в заднюю дверь, чтобы Калина не поняла, что Светозар собирается ругаться с волком — она бы не одобрила. Сделав несколько шагов по дорожке, Светозар обрушил на волка всё накопившееся раздражение. Хвостатый не остался в долгу и заявил, что ни у кого в части больше нет такого ленивого и нерасторопного двуногого. Вот он ни перед чем не остановится, если белая волчица что-то попросит! А Светозар…

В разгар скандала взгляд зацепился за что-то ярко-желтое, лежащее среди зелени. Светозар так удивился, что перестал ругаться. Он помнил, что в кустах завязались три кабачка — самых обычных, бледно-зеленых, с вянущими хвостиками цветов.

«Воздушный шарик откуда-то принесло, что ли?»

Волк тоже смолк, подтолкнул: «Подойди, посмотри!»

Светозар раздвинул жгущиеся листья. Осмотр места происшествия выявил, что в переплетении стеблей прячется овощ, похожий на короткий и толстый кабачок. Желтого цвета. Светозар царапнул кожуру, убедился, что она жесткая, встал на четвереньки и обнюхал подозрительный плод. Пахло то ли кабачком, то ли тыквой — в принципе, это были виды одного и того же растения, разница лишь в том, что кабачок рос кустом и начинал плодоносить раньше.

«Наверное, дед мне смесь семян дал, — подумал Светозар. — Странно, что я тыкву не заметил. Проверял же кусты перед сменой. А она яркая и довольно крупная. Такая хорошо если к середине июля вырастает».

Он еще раз ковырнул кожуру и отметил, что тыква прямо на глазах начала приобретать оранжевый оттенок.

«Дед говорил, что семена зачарованные. Скороспелка?»

«Какая разница? — вмешался волк. — Иди за молоком! Тыква у нас уже есть».

Светозар хотел высказать за наглое заявление «у нас», а потом плюнул и пошел за молоком — пока Калина не перехотела каши. К его возвращению тыква растолстела вдвое, обрела сочный оранжевый цвет, была сорвана и торжественно вручена Калине — конечно же, в обмен на поцелуй. После этого утомившийся Светозар лег спать — сутки дежурства выдались беспокойными — а когда проснулся, съел две тарелки вкуснейшей рисовой каши на молоке с тыквой и изюмом. Калина не пожалела ни сливочного масла, ни ванилина, и каша получилась выше всех похвал. Светозар бы такое и без тыквы съел, но раз в огороде выросла, можно и с тыквой.