Старичок-шакал в брюках-галифе, начищенных сапогах, ослепительно-белой рубашке и длиннополом пиджаке, чесал бороду, не решаясь достать бумажник.

— У меня тут грамм семьсот папоротника осталось. Хочешь — забирай по цене капусты, — предложила шалиска.

Светозар согласился, и с этого момента события начали развиваться стремительно. Папоротник занял свое место на весах, дед-шакал занял подставному франту полтинник, а когда Светозару посчитали общую сумму за покупки, начался скандал.

— Вот пошло-поехало, было и уехало!

— А мой полтинник где?

— Чего ты цепляешься, дед? Я все деньги просадил, а ты со своим полтинником!

— Если очень постараться, каждый может отыграться!

Один из «быков» грубо отодвинул деда, ухватившего франта за рукав. Шалиска всплеснула руками и побежала к мошенникам. Светозар еще раз вздохнул — мало ему Калины с ее капризами, так еще и на рынке спокойно капусту не продают — набрал воздуха в грудь и скомандовал:

— Всем оставаться на своих местах до прибытия опергруппы!

Толпа немедленно начала рассасываться. Светозар цыкнул на «быков», ухватил наперсточника за локоть и велел:

— Деду деньги отдай.

Вызывать коллег-полицейских не имело смысла. Состава преступления не было — дед сам дал полтинник незнакомому человеку, поддавшись чужому азарту и надеясь получить долю выигрыша. Поэтому Светозар попросту пообещал искупать всю компанию в капустном рассоле, а наперстки, столик и шарик растоптать казенными кирзачами. Проблема уладилась моментально — дед получил свои деньги, а мошенники растворились в рыночной толчее. Вот, только что были, и уже след простыл.

Шалиска запричитала, рассыпалась в благодарностях — «он за цыплятами приехал, если бы без цыплят вернулся, бабушка бы ему хвост и бороду оторвала». Покупки превратились в подарок — «Ты что? Прекрати, я от горсти капусты и папоротника не обеднею!» — а переминающийся с ноги на ногу дед наконец-то пришел в себя и проговорил:

— Сынок! Спасибо! И умом же всё понимал, а рука сама к кошельку потянулась.

— Бывает, — кивнул Светозар. — Лучше рядом не стоять, они свое дело знают. Иногда разводят на отыгрыш. Предлагают умному выигрывать то, что проигрывают дураки. Вот только заканчивается всё одинаково.

Дед начал рассказывать про бабку и цыплят, Светозар сложил покупки в капроновую «авоську» и попросил:

— Не грузи! Своих забот навалом, жена детеныша носит, капризная.

— О! — оживился дед. — А ты где живешь?

— Зачем тебе? — насторожился Светозар.

— Я про землю! В своем доме живешь или в квартире? Грядки копаешь?

— А! Небольшой участок за домом есть. Вскопал уже. Пора. Апрель месяц.

— Отлично, — потер ладони дед и полез во внутренний карман пиджака. — Есть у меня семена заговоренные, как раз для тебя. Пригодятся.

Светозар и Калина выросли в одном и том же маленьком городишке, но разница между ними была значительная. Калина, проводившая каникулы в столице и на море, была городской, а Светозар, вкалывавший у матушки на огороде, был деревенским. Поэтому — ну и, конечно, потому что Калина была в тяжести — заботы о грядках на заднем дворе Светозар взял на себя. Подсолнухи, календулу и базилик, которые Калине были обязательно нужны, он прорастил на подоконниках в горшочках — особенно базилик, который был теплолюбивым и не выживал, если его высадить на делянку в апреле. Декоративные тыквы сдохли, подразнившись тощенькими ростками, после чего Калина, подумав, затребовала мяту и полынь. Ромашки и чертополох, хвала Камулу, росли сами по себе по всей округе, а петрушку и укроп Светозар посадил прямо в землю — если и прихватит поздним морозцем, зелень быстро отойдет. От себя он поставил на подоконники рассаду горького перца и помидоров — на салаты.

Бумажный пакетик с семенами кабачков, которые ему подарил дед-шакал, Светозар сунул в карман формы, чуть не потерял, и вспомнил о них после разговора с папой Васей, наконец-то соизволившим позвонить к ним домой. Папа Вася сообщил, что Кайрат с женой доставят деньги через три дня, но расписку назад везти не будут — Кайрат боится потерять такой важный документ, поэтому расписку Светозар напишет когда-нибудь потом, при личной встрече. График отдачи денег обсудили скомкано — папа Вася ругался, что Светозар до сих пор не поговорил с соседями, и требовал ускорить процесс покупки недвижимости, заранее подготовив документы. В финале беседы папа Вася неожиданно заинтересовался огородиком на заднем дворе — что посадили, как растет — и в этот момент Светозара осенило, что он так и не вкопал семена дедовых кабачков. А ведь решил их посадить вдоль дорожки.

На следующий день Калина, позавтракав квашеной капустой, отправилась на работу, а Светозар остался дома без присмотра, сварил себе пачку пельменей, половину съел, а половину оставил на обед — разжарить к супу. Калина готовила вкусно, но не очень часто — иногда Светозар объедался наваристым супом, мясом и кашей и тоскливо смотрел на пироги, которые уже не помещались в желудок. А иногда в холодильнике было шаром покати, потому что Калина задерживалась на работе и ничего не успевала. В комбинате художественных ремесел начали производить сувенирные венки с куколками-Берегинями. Пробная партия разлетелась быстрее горячих пирожков на вокзале, и сейчас Калина разрабатывала четыре вида венков — по сезонам — рассчитывала сметы и количество требуемых сухоцветов и сухофруктов. Берегини для разных венков были разными, Калина тщательно контролировала процесс производства, не пропуская брак. Светозар достижениями жены гордился, претензий по поводу пустого холодильника не предъявлял, и, возвращаясь домой со службы, покупал пару пачек замороженных пельменей или вареников. Когда сразу варил, а когда прятал в морозилку, потому что Калина уже накрывала стол.

Они легко ужились — папа Вася дал Светозару два совета, которые тот выполнял, и это избавило его от многих проблем.

«Никогда и никого не приводи домой, чтобы обсудить служебные вопросы, — сказал он Светозару, прежде чем уехать после свадьбы. — Не приводи и не корми. Встречайся в кафетериях, в блинных, в чебуречных, где угодно, только не дома. И не тащи служебные заботы в семью. Снял в прихожей сапоги, и вместе с ними оставил проблемы. Дом это твоя крепость. Жаль, что я этого в молодости не понимал, может быть, и не разошлись бы с Есенией».

Светозар, быстро ставший командиром подразделения, все внеслужебные разговоры с подчиненными проводил в чайхане с бодрым названием «Рассвет». Можно было обойтись стаканом чая, а можно было и перекусить — в зависимости от ситуации. Этот пункт он соблюдал, а проблемы иногда с Калиной обсуждал — если ей хотелось поговорить, и было интересно. Светозар заметил, что Калина гораздо лучше него разбирается в оттенках отношений, и не стеснялся спрашивать совета, если что-то не понимал. Он старательно запоминал новые способы решения сложностей — когда у одного из его волков возник конфликт в семье, стремительно переплавляющийся в развод, Калина спросила: «А почему бы им ненадолго не разъехаться? Пусть поживут отдельно, обдумают в тишине, а не среди скандалов». Светозару бы такое и в голову не пришло — в Ромашке никто никогда не разъезжался, принцип «женились — значит, живите» соблюдался неукоснительно. А подчиненному раздельное проживание помогло. Через пару месяцев начал за женой ухаживать, еще через пару месяцев снова сговорились и съехались.

После этого Светозар разговоры с женой начал ценить, и старался освободить ей свободное время, чтобы можно было посидеть бок о бок вечером.

Вот и сегодня он решил нажарить большую сковороду картошки, выставить на стол нарезанную колбасу и недоеденную капусту — отличный будет ужин. Мысленно пробежавшись по списку дел, он вспомнил о кабачках, вышел в заднюю дверь, взяв из крохотного тамбура лопату, и старательно рассадил семена вдоль дорожки, вымощенной обломками кирпича — пусть разрастаются, забивают траву, может, созреет что-то сорвать на жарёху. Вылив на вскопанную землю пару леек воды, Светозар счел огороднический долг выполненным, и отправился в гараж, где скучала битая машина, которую он доводил до ума. Именно приобретение машины сделало покупку квартир непосильной финансовой нагрузкой — надо было сначала отдать четырехколесный долг, а потом уже взваливать на себя новое ярмо.