Вскоре Наташа поняла, что они с отцом поступили правильно. Девушке нравилась Адель, которая, в отличие от самой Натальи, была спокойной и рассудительной. Казалось, ничто и никто не может поколебать уверенность Адель в своих силах или вывести девушку из себя.

— Мне пора, — сказала Аделина, снимая со спинки стула кожаную куртку.

— Так рано? — удивилась Наташа.

— Если бы ты не опоздала, мы бы подольше поболтали, — подмигнула Адель.

— Но я не виновата! — возмутилась девушка.

— В следующий раз выглядывай из-за угла, чтобы не встречаться с милыми мелкими собачками, — Адель поцеловала подругу в щёку, и помахав на прощание, направилась к выходу.

***

На улице ярко светило сентябрьское солнце, лёгкий ветерок раздувал кудрявые волосы девушки, которые едва доставали до плеч. Бабье лето было в самом разгаре, и Адель наслаждалась последними тёплыми днями, подставляя загорелое лицо солнечным лучам. В такие моменты сердце девушки наполнялось счастьем, и не хотелось думать ни о чём плохом. Но всё же в голову врезались острыми осколками мысли о Косте.

Молодые люди познакомились три года назад на вечеринке общих друзей. Она — школьница, ученица выпускного класса. Он — студент-третьекурсник, весёлый, беспечный и избалованный женским вниманием.

Искра, пробежавшая между ними, вспыхнула сразу, пронзив электрическим током от макушки до кончиков пальцев. И хотя Адель не собиралась иметь серьёзные отношения, Костя был настойчив. Он разузнал её номер телефона и стал писать милые, трогательные смс. Приглашал гулять и в кино, дарил цветы и шоколадки.

Через три месяца она сдалась, потому что была не в силах противиться нарастающему чувству. Переборов себя, пришла к Косте домой, когда он сказал, что мать уехала в командировку.

Адель со страхом и трепетом отдалась ему на старом потёртом диване, но ни разу об этом не пожалела. Вопреки её сомнениям, Костя не оставил Адель добившись близости. Наоборот, стал уделять ещё больше внимания: читал стихи, научил играть на гитаре, всячески проявлял любовь и заботу.

Они строили планы на будущее, познакомили Костину маму с родителями Адель, ездили вместе на дачу и на Чёрное море, мечтали пожениться и полететь в Европу на медовый месяц.

Но последние полгода Аделина чувствовала, что они отдаляются друг от друга. Уже не было окрылённости и бабочек в животе. Девушка знала, что со временем восторженность должна уйти в сторону, уступив место более крепкому чувству и понимала, что переходный период может быть не таким гладким, как ей хотелось. Теперь же Адель боялась, что их отношения уже не будут прежними.

С каждым днём Костя становился грубее. Мужчина позволял себе оскорбления в адрес Адель при своих друзьях. Костя критиковал девушку за то, как она одевается, как ест и как разговаривает. Ему не нравилось, что Ада учится на лингвиста. Он не одобрял её круг общения. Они сильно поругались, когда он назвал Наташу глупой пустышкой после их первого знакомства, которое продлилось едва ли больше десяти минут. Костя стал ревновать Адель ко всем подряд: к сокурсникам, к мимо проходящим мужчинам, к двоюродному брату, который так некстати позвонил поздравить восьмого марта.

Девушку пугала такая перемена в человеке, которого она любила, которому отдавала всю себя без остатка, о котором грезила ночами, который стал её первой любовью и её первым любовником. И теперь Адель всё больше задумывалась, можно ли спасти их отношения, собрать по крупицам то, что они растеряли, или уже поздно что-то изменить.

***

Адель не заметила, как дошла до дома и поднялась на свой этаж. Дверь открыла мама, как всегда с очаровательной улыбкой и лёгким румянцем на щеках.

— А я тебя так рано не ждала! — Лидия Алексеевна поцеловала дочь и отправилась на кухню, — как дела? Что грустная? С Костей опять проблемы?

— Пока всё тихо. Я с Наташей встречалась. А ты почему так рано?

— Встреча отменилась. Дай, думаю, порадую вас чем-нибудь вкусненьким.

— А «вкусненьким» — это креветки с пивом? — Адель почувствовала характерный запах, исходящий от большой кастрюли, стоящей на плите.

— А ты что, против? Папа скоро придёт. Устроим сабантуй — пятница всё-таки. Кстати, посмотри, как там твой брат. Скажи ему, если не доделает уроки за двадцать минут, никаких креветок не получит.

— И пива тоже, — усмехнулась Адель.

— Маленький ещё. Я ему, вон, сок купила.

Девушка прошла по коридору и тихонько постучала по деревянному наличнику двери.

— Заходи, — раздался приглушённый голос младшего брата.

— Чем занимаешься? — Адель немного приоткрыла дверь и оценила обстановку в комнате.

— Составляю кроссворд по биологии. Это муть полная! Зачем она мне вообще нужна? — Лёша сидел за столом, обложившись со всех сторон учебниками и энциклопедиями.

— А почему бы тебе не залезть в интернет и не посмотреть там определения? — Адель присела на диван и вопросительно посмотрела на брата.

— Я тебе больше скажу — там куча этих тупых кроссвордов. Можно взять и переписать, но наша грымза сказала, что все их наизусть знает. Так что можем не пытаться облегчить себе жизнь.

— Понимаю тебя, братишка, но тебе нужно собраться. Осталось только девятый закончить и пойдёшь в колледж.

— Жду не дождусь, — мрачно ответил юноша.

— Помочь?

— Да нет, я почти закончил.

— Тогда встретимся на кухне.

Адель прошла в свою комнату, и переодевшись в спортивное, стала наводить порядок и в без того чистой комнате. Девушка сложила стопками книги и конспекты на столе, убрала в ящик письменные принадлежности, смахнула с полок невидимые пылинки, и оглядев помещение, села на диван с чувством выполненного долга.

Аделина любила порядок и систематизацию во всём, что касалось её личного пространства. Это не было навязчивым пунктиком, просто девушка создавала удобство и комфортную среду, в которой ей было хорошо существовать. При этом Адель никогда не осуждала и не пыталась донести свою точку зрения до людей, творивших у себя в домах хаос и творческий беспорядок. Ей даже нравилось, заходя в комнату к брату, наблюдать разбросанные вещи, которые никак не мешали Лёше учиться и отдыхать.

***

Хлопнула входная дверь, и в коридоре раздался басовитый голос отца, которого девушка просто обожала. Адель тут же бросилась встречать его. Она кинулась мужчине на шею и расцеловала в обе щеки ровно пять раз — этот ритуал у них не менялся уже много лет, с тех пор, как Адель научилась ходить.

Геннадий Петрович отвечал дочери взаимностью. Он души не чаял в своей девочке, которая могла вить из него верёвки, если б только захотела.

— Как дела, малышка? — спросил он, вешая куртку на крючок.

— Хорошо, а у тебя?

— Просто прекрасно. Это, что, креветки?

— У мамы время кулинарных изысков.

— Серьёзно? — удивился Геннадий Петрович.

— Пользуйся моментом. Такое не каждый день бывает, — подмигнула Адель.

— Так! Хватит шушукаться. Я всё слышу. Ну, не люблю я готовить и что теперь?

— Ничего, милая. Хотя мне жаль — у тебя самые вкусные котлеты на свете, — Геннадий Петрович поцеловал жену и нежно приобнял её за талию, — скоро, скоро, совсем скоро, — игриво пропел он.

— Ты ждёшь, не дождёшься? — Лидия Алексеевна кокетливо подмигнула мужу.

— Вы о годовщине? — спросила Адель, любуясь родителями.

— Ага. Твой отец решил пригласить меня на свидание. Так что на следующую субботу ничего не планируй. Мне будет нужна твоя помощь в выборе платья.

— Нет проблем! Хорошо, что сказала заранее.

— Вот и славно! А теперь, быстро за стол! Позовите Лёшу кто-нибудь, а то он бедный уже устал корпеть над своим кроссвордом.

— Расскажи мне, что у вас с Костей? — Лидия Алексеевна расхаживала по магазину и придирчиво рассматривала разноцветную ткань.

Они уже второй час находились в магазине. Женщина перемерила кучу нарядных платьев и брючных костюмов, но никак не могла определиться с выбором.