«Ар дан эс, – настойчиво прозвучало в голове. – Ар дан эс!»

Я сопротивлялась изо всех сил, но волшебные слова обжигали горло, язык и губы, рвались наружу…

– Ар дан эс, – простонала я.

И через минуту началось что-то невероятное…

По станции прокатилась волна парализующего ужаса. На несколько мгновений стражники превратились в истуканов с изумлёнными лицами, а затем толпой устремились к выходу. В окнах послышался нарастающий гул. Билетёрша пулей вылетела из-за перегородки и побежала вслед за мужчинами. Железные тиски разжались, конвоиры меня отпустили, но я поддержала всеобщую панику и тоже выскочила за дверь.

А там…

Всё население деревушки уже высыпало на улицу. Кто бы мог подумать, что здесь столько людей! Мужчины грузили повозки, запрягали лошадей, подростки тащили за верёвку упирающихся коров, женщины прижимали к себе младенцев, малышня цеплялась за юбки, собаки вертелись под ногами и лаяли…

На всех лицах лежала печать дикого страха. Человеческая лента вилась по главной улице Финнелана, жители торопились изо всех сил, подгоняли животных, кто-то переходил на бег, рискуя упасть…

Я подхватила на руки чью-то запнувшуюся малышку, прижала ребёнка к себе и едва не разрыдалась, подумав о своей дочке.

Девочка тут же обвила руками мою шею, а её мать взглянула на меня с благодарностью. Сама она несла месячных двойняшек, да ещё и баул с тряпками. Младенцы вместе весили, должно быть, не меньше двенадцати килограммов, с женщины градом лил пот, пряди русых волос прилипли к влажным вискам…

Вдали мелькали чёрные плащи стражников. Надо отдать им должное – они помогали местным жителям, разделяли потоки, чтобы избежать давки, осаживали тех, кто совсем потерял голову от ужаса.

К счастью, обо мне сразу же забыли. Я двигалась вместе с толпой и испытывала смешанные чувства: радость, что избежала ареста, и жуткий стыд, что сорвала с места столько народу, перепугала всех – и взрослых, и детей.

Но почему они бегут? Их охватил иррациональный страх, или они знают, что будет дальше?

Я уж точно ничего не знаю! Даже представить не могу, что означает произнесённое мной заклинание.

Через пятнадцать минут движение стало замедляться. Беженцы удалились от деревни на приличное расстояние. Они перекрикивались, проверяя, все ли эвакуировались. Я спустила малышку на землю, она тут же прижалась к своей маме, устало присевшей на валун. Два младенца у неё на коленях крепко спали, не реагируя на шум и вопли.

– Спасибо вам, – поблагодарила женщина.

Знала бы она, что именно я причина всего этого переполоха!

Толпа деревенских жителей бурлила. Одна из крестьянок звала потерявшегося ребёнка и уже была близка к истерике.

– Мой Флам, его нет, где он?! Вы не видели Флама?! – истошно кричала она. – Он же с нами шёл! Куда он пропал?!

– Я его видел недавно, но потом он исчез!

– Вроде только что тут был.

– Да вон он бежит, дейса Фрон, успокойтесь!

Я увидела, что по дороге изо всех сил мчится вихрастый пацанчик лет десяти с деревянным ящиком в руках. Ящик ему мешал, но всё равно мальчишка летел так, что за ним нёсся столб пыли.

– Флам, я тебя убью! – пообещала мать. – Ты что вытворяешь!

– Вот, я вспомнил, они же на чердаке были. Я за ними вернулся! – задыхаясь, объяснил мальчишка. В деревянном ящике испуганно таращила золотые раскосые глаза кошка-мама, а рядом копошились пятеро слепых котят.

За спасение кормящей матери мальчишку тут же возвели в ранг героя, кто-то сунул ему в руку крендель с маком. Однако подзатыльник от перепуганной дейсы Фрон пацан всё же схлопотал.

А в следующий момент все взгляды устремились к брошенному поселению. Воздушные слои над деревней перемещались и скручивались в гигантскую спираль. Так продолжалось несколько минут, а потом раздался оглушительный взрыв, и два десятка домов взлетели на воздух. Столб белого пламени вырвался из центра воронки и выстрелил прямо в небо, а затем огонь стал распространяться по деревне. Оранжевые языки лизали стены уцелевших домов, обломки разрушенных построек превращались в факелы. В небо то и дело взмывали огненные фонтаны, лавина искр носилась в воздухе, слышался рёв огня, треск брёвен и грохот падающих камней…

Зрелище леденило кровь и одновременно впечатляло.

Жители заворожённо наблюдали за тем, как огонь пожирает их дома.

Я думала, что увижу отчаянье, но, как ни странно, лица погорельцев выражали, скорее, философскую грусть. Возможно, эти люди не первый раз вынуждены спасаться бегством?

– Дейса… Идёмте с нами. – Кто-то крепко взял меня за руку, заставив вздрогнуть. Прежде, чем я обернулась, моя душа ушла в пятки.

***

Однако тревога была ложной. За руку меня схватил вовсе не стражник, а один из погорельцев.

– Я там это… Дейсу с детишками до города подвезу. Хотите и вас тоже? – густым басом поинтересовался здоровый мужик и кивнул куда-то в сторону.

Проследив его взгляд, я увидела, что женщина с двойней сидит уже не на камне, а в повозке. Она помахала мне рукой: идите сюда! Видимо, уговорила здоровяка захватить меня с собой.

Безусловно, в моих интересах было как можно быстрее покинуть пепелище Финнелана. Надо сматываться, пока обо мне не вспомнили стражники.

– Да, конечно! Спасибо, что предложили.

Вскоре я уже тряслась в повозке и держала на коленях ту самую малышку, которую вынесла из деревни.

Когда лошадь с повозкой поднялась на вершину холма, пожар стал виден, как на ладони. От пляшущих языков пламени в небо поднимался столб чёрного дыма. Сначала остро пахло гарью, но постепенно запах рассеялся. Мы всё дальше и дальше уезжали от несчастной деревушки, спалённой моим заклинанием.

Кто мне их нашёптывает?

Когда я это узнаю? Да и узнаю ли?

***

Переночевала за городом, прямо на лугу под раскидистым деревом. Комаров и мух здесь не было, клещей, наверное, тоже. Видела ещё парочку странников, которые смело расположились на ночлег в густой траве. У меня бы хватило денег и на комнату в мотеле, но я боялась столкнуться с городским патрулём.

Следующий день прошёл в скитаниях. Один дилижанс, второй, третий… В последнем я увлечённо тряслась целых пять часов в обществе других пассажиров.

Рот держала на замке, но этот замок норовил взломать каждый встречный. Доброжелательность дархайнцев соперничала с их любопытством. Меня постоянно атаковали вопросами. Придерживалась легенды: я – Элен Валуа, еду в Лан-дер-Флёр, чтобы устроиться на работу в таверну моей тётки, а заодно поглазеть на прекрасных драконов.

В дилижансе меня подкормили пирогом с фацундой.

– Сама собирала, – с гордостью заявила пышная и улыбчивая дейса в игривом чепчике, отламывая по куску для каждого пассажира. – Все пальцы исколола!

– Да что вы, дорогая! Вы очень рисковали, – заметил мужчина в тёмном костюме и круглых очках. – Можно так уколоться, что парализует годков этак на десять.

– Зато пироги получились – объеденье! Целую корзину напекла, везу на рынок продавать. Вы пробуйте, пробуйте!

Я осторожно откусила подрумяненный бок, и во рту у меня застучали крохотные барабанчики.

– О, так она совсем свежая! До сих пор постукивает! – удивились попутчики.

– А то! – гордо задрала нос дейса. – Молоденькая двухнедельная фацунда. С куста, и сразу в печь.

Я осторожно жевала пирог, прислушиваясь к барабанной дроби во рту. Внезапно голова закружилась, по венам заметался огонь, перед глазами зацвели голубые розы… Я поплыла. Все мои спутники – тоже.

Но сладкий дурман улетучился через пару мгновений. Щедрая кормилица с улыбкой наблюдала за нашей реакцией.

– Ух! Пирожок что надо! – передёрнул плечами один из пассажиров. – Давненько я не ел такой ядрёной фацунды! Пробирает аж до позвоночника.

– И стучит хорошо – громко, весело.

– Продадите мне один пирог, дорогая дейса?

– Конечно! С удовольствием.

– Я бы тоже купил парочку.

– И я.

– Мне тоже давайте.

Таким образом, к месту назначения добрая дейса, благодаря умело проведённой рекламной акции, приехала практически с пустой корзиной. Два последних пирога она продала на станции и сразу отправилась в обратный путь. Ей даже на рынок идти не пришлось!