Джи Ук открыл дверь такси и позвал:

– Тэ Хён, садись! Поедем в отель.

Он, как сомнамбула, опустился на сиденье, ни слова не говоря.

Мито сочувственно посмотрела на парня:

– Извини, что так получилось…

Он взглянул на нее ничего не выражающим взглядом:

– Это был он?

Девушка, догадавшись, о чем он спрашивает, кивнула:

– Да, Жозе Карлош. Со своим дружком и шестеркой, Марсело.

Он молча кивнул. Отвернулся к окну и словно погрузился в свои мысли.

Водитель тронул с места.

И тут затрезвонил телефон Мито. Она подняла трубку:

– Да, Ана Клара! – включила громкую связь и приложила палец к губам, призывая друзей к молчанию.

– Извини, дорогая! Сегодня встретиться не получится, – произнесла Ана. – Меня встретил Зе! Он и отвезет домой, – голос ее звучал ровно.

– О, хорошо! – преувеличенно оживленно сказала блондинка. – Тогда встретимся завтра! Созвонимся! Доброй ночи, дорогая!

– И тебе, Мито! Сладких снов! – ответила Ана, а на заднем плане послышался чей-то баритон: «Жа е суфисиенчи², Кларита!»

И девушка тут же отключилась.

Мито вздохнула:

– Бедняжка!..

– «Бедняжка»?! – удивленно переспросил Тэ. – Разве это не ее жених?

– О! Там всё очень сложно!.. – уклончиво ответила девушка.

Больше на эту тему они не говорили. Вернувшись в номер, Тэ Хён встал под прохладные струи воды и долго стоял так, пытаясь убедить себя, что с этой девушкой у него все равно ничего не может быть. Но почему же при мысли об этом сердце так больно сжималось?..

Ему однозначно не понравилось, как этот здоровяк Зе целовал Ану. И он же ясно увидел, что девушка не желала этого поцелуя… Что же за отношения у нее с этим женихом, если сами его прикосновения так неприятны ей?..

Тулья¹ – часть шляпы, покрывающая голову.

Já é suficiente² – Хватит, довольно! (португальск.)

Он все-таки утомился за этот день, потому что провалился в бездонную глубину сна, едва голова коснулась подушки.

А утром обнаружил на телефоне пришедшее еще ночью сообщение с единственным словом: «Прости!» Подумал, что звонить сейчас, скорее всего, бесполезно: на экране гаджета высвечивалось время – 11:23. Девушка либо еще спит после ночного выступления, либо уже на работе… Хотя и это не факт. Уехала-то она вчера с женихом. Возможно, и ночь провела с ним же, как до этого – с Тэ Хёном. При мысли об этом он до боли стиснул зубы, и на скулах заиграли желваки.

«А чего ты хотел?! – с ожесточением подумал Тэ, отшвыривая на тумбочку телефон. – Ты ей никто, а он – жених!»

А потом пришла другая мысль: «Женщины! Нельзя им верить! Нельзя поддаваться чувствам! Чхе Рин поначалу тоже была белой и пушистой. Это потом уже она стала выедать тебе мозг чайной ложечкой…»

Пф! Хватит рефлексировать! Воспринимай это как короткое приключение в отпуске, которое прошло и забылось! И он бодро соскочил с постели, направившись в ванную. Сквозь шум воды из лейки смесителя смутно слышал, кажется, трель входного звонка, но решил, что это хён пришел проверить, спит ли он еще, и не прервал своего занятия. Но когда вышел из душа, обернув бедра полотенцем и взъерошивая пятерней мокрые волосы, вновь раздался звонок в дверь номера.

«Вот же… хён! Нетерпеливый какой!» – проворчал он про себя, направляясь к двери. Повернул лапку замка и… застыл на пороге, напрочь забыв, в каком он виде: в коридоре стояла Ана Клара в короткой джинсовой юбке со специально обтрепанным подолом и заправленной в нее светлой блузке с горловиной-«кармен», обнажающей плечи и ключицы. Светлая тонкая ткань в какой-то мелкий цветочек только подчеркивала сияющую смуглость кожи, в который уже раз выбивая у парня дыхание от осознания того, насколько красива эта девушка – своей яркой, экзотической красотой, так не похожей на фарфоровую утонченность и хрупкость кореянок.

– Эм-м-м… – протянул он, хлопая длинными ресницами. И уже совершенно не помнил о том, что не далее как полчаса назад намеревался забыть о своем «приключении».

– Привет… – как-то неуверенно произнесла мулатка.

Он только сглотнул и кивнул головой, отчего целый фейерверк мелких капелек воды сорвался с прядей, и часть их прилетела прямо на блузку девушки.

– Ох… – выдал он сконфуженно. – Прости!

– Я могу войти? – янтарно-карие глаза под смоляными ресницами смотрели очень серьезно, без обычной в них улыбки.

– Э-э… Да, конечно, – он вдруг смутился от того вида, в котором застала его Ана. – М-м-м… Я сейчас! – и, придерживая полотенце, рванул в спальню.

Когда он вышел оттуда, уже в футболке и джинсах, девушка сидела на диване, как скромная отличница, сложив на коленях ладони, и, кажется, о чем-то глубоко задумалась, потому что не повернула головы, когда он показался в гостиной. Лишь когда мужчина сел на диван неподалеку, она подняла на него глаза и, негромко выдохнув, произнесла:

– Извини, что вчера так получилось… После шествия…

Музыкант снова провел пятерней по влажным волосам, пропуская сквозь пальцы и откидывая их назад, и ответил:

– Ты не должна извиняться за то, в чем не виновата…

– Нет, я… Я, правд, хотела провести эту ночь с тобой…

– Я был на Самбодроме. Вместе с Джи Уком. Ты была прекрасна!

– Ты видел меня?! – ее лицо осветилось радостной улыбкой.

– Конечно! Ты показалась мне белым ангелом, спустившимся с небес, – он улыбнулся, но улыбка эта затронула лишь губы, не касаясь глаз. – Но я был и у школы…

Между темными бровями мулатки пролегла крошечная морщинка, она закусила нижнюю губу жемчужными зубами и спросила:

– И ты ничего не хочешь спросить у меня?..

– А разве у меня есть на это какое-то право? Если сочтешь нужным – расскажешь сама.

– Этот человек… Он…

– Твой жених?

– Откуда ты…

– Твоя подруга сказала Джи Уку еще в нашу первую встречу, в том клубе, откуда мы тогда сбежали…

– И ты… ничего не спрашивал?..

– А должен был? – он взял руку девушки в свою ладонь и начал легко поглаживать ее пальцы. – Ана, ты мне очень нравишься. Но это – твоя жизнь, а я в ней – лишь кратковременное явление, как бы мне ни было жалко. Но должен признаться тебе, – он поднял вторую руку и, невесомо касаясь кончиками пальцев, провел по ее обнаженному плечу, пощекотал большим пальцем ключицу и, шумно выдохнув через нос, закончил. – Мне очень не понравилось то, что я увидел. Скажу тебе больше, я был зол. Я разозлился, когда увидел, как он целует тебя.

Его палец сместился на нижнюю губу Аны, проведя по ней ласкающим движением, а потом обхватил пальцами подбородок девушки и качнулся к ней, запечатывая ей рот поцелуем. Она обвила обеими руками его шею, а мужчина перетащил ее к себе на колени, продолжая целовать жадно и жарко. Одна рука его легла на грудь Аны под тонкой блузкой, обхватывая упругую полусферу и чувствуя под ладонью напрягшийся твердой горошиной сосок. Девушка что-то простонала ему в губы, приникая всем телом, а Тэ Хён оторвался от ее губ и пробормотал:

– Как же я соскучился, малышка!.. – и начал покрывать поцелуями ее шею, плечи, ключицы, а потом, спустив ниже горловину кофточки, обнажил грудь, обхватывая губами вершинку.

– Тэхёни, а чего у тебя дверь не заперта?! – послышалось на корейском из прихожей, и в комнате показался Джи Ук. – О! – брови актера поползли вверх. – Я, кажется, не вовремя…

– Черт тебя побери, Джи Ук! – выругался Тэ Хён, поспешно поправляя кофточку на девушке. – Тебя не учили стучаться?..

– Вы бы хоть двери запирали, – невозмутимо парировал тот.

Музыкант вопросительно посмотрел на девушку, которая сидела красная и взъерошенная:

– Ана, ты не закрыла дверь на замок?

– Прости…

Парень вздохнул:

– Ладно, чего уж теперь… – и перевел взгляд на друга. – Ты что-то хотел, хён?

– Ну, вообще уже не мешало бы покушать…