Но крик дочери заставил Селестинию подскочить и броситься к ней на помощь. И только увидев Лери на полу, женщина поняла, что перепутала стаканы.

С тех пор Валериана не могла ходить. А её мать, после годовой депрессии и нескольких сотен попыток исправить ситуацию, покончила с собой. Отравила себя тем же ядом, что лишил Валериану ног.

Надо ли говорить, что в гибели жены Старший Де Лот винил дочь?

Сам того не осознавая, Гильермо отдалился от дочери, стал резок и в то же время удивительно восприимчив к словам и влиянию Валерианы. У старшей дочери были синие глаза матери и та же прекрасная улыбка. Кожа намного бледнее, а характер жестче. Но в сумраке комнаты женщин легко можно было перепутать.

Отец последний раз вздохнул и обнял дочь.

Когда он ушел, Валериана заперла дверь на ключ и набрала телефонный номер.

— Я соскучилась.

Ей ответили тихо и недовольно.

— Да, знаю, что только для чрезвычайных ситуаций. Но я соскучилась.

Мягкий мужской голос заговорил быстрее и громче:

— Валериана, я всегда рад тебя слышать, но это линия лишь для Дона.

Девушка прикусила губу, намотала провод на указательный палец:

— Найди место, где тебя никто не увидит… Да, с телефоном… — свободная рука подтянула юбку и коснулась кружевных оборок нижнего белья. Девушка прикрыла глаза и слегка улыбнулась. Её безумно возбуждал голос Де Энцо. Это томление уже перенеслось из груди к пульсирующей точке между её ног. Телефонная трубка была очень приятной на ощупь: гладкая и блестящая, новенькая, с запахом краски и лака. Валериана рвано выдохнула: — Расскажи мне, во что ты одет…

Возражения посыпались градом.

— Это приказ.

Треск и шорохи делали баритон Де Энца ещё мужественнее. Валериана ярко представляла всё, что говорил её любовник:

— Рубашка, штаны, туфли.

— Опять без жилета?

— Ненавижу безрукавки, — фыркнул Дэ Энц.

Вал чуть усмехнулась:

— Потрогай себя.

— Зачем? — недомение выпорхнуло из трубки, заставив Вал улыбнутся.

— Ты не возбужден?

— Нет. Я на работе. В соседней комнате ждут ребята. Мы идём за товаром через десять минут, — Де Энцо старался всегда говорить по делу. На первом месте у него стоял Дон Де Лот. И уже потом все остальные.

Валериана долго избегала помощника отца. Ей все время казалось, что она путает жалость с любовью. И Хит смотрит на неё так нежно только из сострадания. Но недавно…

— Как я вовремя позвонила. Сними штаны.

— Прекрати. Они услышат тебя, — раздражённо прошипел Хит.

— И потрогай себя, как я люблю тебя трогать.

— Зачем?

— Это приказ.

Недавно они перешли границы дозволенного.

— Что ты делаешь, Вал? — судорожный вздох.

— Тише, иначе они услышат тебя. Сдави крепче. Чувствуешь меня?

— … Да, моя королева.

— Прекрати меня так называть!

— Я выполнил твой приказ. И требую новый.

Валериана откинулась в кресле. Зажала трубку между ухом и шеей, приспустила панталончики в виде небольших шортиков и сдавила точку между нежных лепестков кожи, потом растёрла круговыми движениями, провела сверху вниз, как это любил делать Хит. Да. Это то, что ей надо.

Она должна забыть о разговоре с отцом. И это единственный способ:

— Трахни меня.

— Приеду через полчаса, — по-деловому сообщил Хит. — Дела закончить надо.

— Нет. Сейчас.

— Это как? — растерялся мужчина. — Фамильяра послать?

— Скажи, что достаёшь свой член и вставляешь в меня.

— Вал, а как…

— Скажи мне это, — прорычала девушка в трубку.

— Я нежно целую тебя в губы, обнимаю и прижимаю к себе… снимаю с тебя платье и вхожу в тебя? — голос Де Энцо стал неуверенным. Девушка протолкнула свои пальцы внутрь себя, надавила ногтем на клитор и застонала. Воображение рисовало ей высокого мускулистого мужчину в клетчатой рубашке. Штаны его спущены. Сильная рука обхватила член и водит снизу вверх. Он сжимает губы, пытаясь не говорить слишком громко. Стены в доме мафии тонкие. А собравшаяся в соседнем зале братва отлично слышит подозрительные стоны и гадает, что же происходит в маленькой кладовке, куда убежал их начальник с новеньким аппаратом связи.

Де Энцо не умеет краснеть, но в мыслях Валерианы он заливается краской и сжимает ягодицы от стыда. Девушка выгибается, она почти чувствует мужчину внутри себя. Её стон настолько громкий, что в комнату стучится служанка.

— Не входить. Всё нормально! — кричит Валериана в панике.

— Я хочу тебя… — слышится с другой стороны трубки.

— Ты уже во мне.

— Тогда я нежно люблю тебя.

У Вал перехватывает дыхание. Она затеяла разговор в шутку, чтобы сбросить оцепенение от новости о женихе, но теперь не может остановиться. Воображение не имеет преград, и так легко себе представить, что она стоит рядом с ним, касается его…

— Быстрее.

— Ускоряюсь, моя королева.

Он вошел в неё сзади и жёстко насаживает её на себя. А Вал стоит, опираясь на стену руками. Ноги трясутся, колени сводит судорогой. Она готова взорваться.

— Сильнее…

— О, Вал… я чувствую твою грудь в руках, бёдра, кожу. Сладкая моя…

— Хит, я люблю тебя…

— Бля… На штаны кончил, — с досадой в голосе вырвалось у мужчины.

Валериана не выдержала и рассмеялась. Счастливо и громко. Дверь открылась. Встревоженная служанка сбегала за дворецким. И тот приравнял звуки из-за двери к “тревожным” и воспользовался ключом.

Валериана едва успела юбки опустить. И поклялась этот ключ засунуть в жопу и дворецкому, и служанке. Благо, большой. На двоих хватит.

— К вам ваш брат! — в ужасе закричала служанка, увидев лицо хозяйки.

Вал тут же сменила гнев на милость, тем более настроение у неё стало преотличнейшее.

— Я бы так не радовался.

В комнату прошел Фабрицио Де лот.

— Хит Де Энцо убил брата моей жены.

— Быть этого не может!

— Валериана, он последний видел его! Я был на месте убийства! Везде кровь и ошмётки кишок. Один глаз вырвали.

— Вот это уж точно не почерк Хита! — Вал яростно сжала кулаки, готовая бороться до последнего.

Не его, уж точно. Но его видели за несколько часов до смерти Леона Ви Сента.

И там явно что-то искали.

Фабрицио потёр веки.

Осведомитель предоставил полный отчёт обо всех посетителях Леона Ви Сента. И только Хит де Энцо вызывал подозрение. Более того, Максимилиано Ви Сент был в курсе этого.

— Да это мог быть подосланный молочник! — прошипела Валериана.

— Где он?

Девушка сложила руки на груди:

— С Ви Сентам он обговаривал возможность совместной зачистки комиссариата.

— Что за новости? Отец?

Полицейские в последнее время действительно распоясались. Никакого уважения к великим семьям. Но кооперироваться с Ви Сентами?! Себя не уважать.

Валериана отрицательно покачала головой, скрипнуло железо колясочных спиц.

— Я попросила.

— Отец будет зол.

Девушка откатила коляску к окну. Её затылок даже не выглядывал из-за спинки коляски. Риц постарался говорить спокойнее:

— Это бросает такое нехилое пятно на нашу семью, что нам не откупиться будет!

— И это всё, что тебя волнует?

Риц слегка нахмурился. А что ещё?

Валериана резко развернулась, подъехала к нему вплотную, наехав колесами на лакированные ботинки от Стразино Арсазино, и только теперь Риц увидел в глазах сестры слёзы:

— Помоги ему. Ответственным назначили Ронана Ли Кастильо. А ты знаешь, насколько этот полицейский повернут на законе. Ему бы только кого-нибудь посадить.

— Если виновным признаю де Энцо, Ви Сенты его просто убьют.

Валериана заплакала. Громко, горько и неудержимо. Тонкие плечи под тканью дорогого платья из шёлка подрагивали. Короткие волосы были собраны в изящную причёску и закреплены белой атласной лентой с украшением из живых цветов.

Фабрицио опустился перед девушкой на колени, обнял и прошептал:

— Я всё исправлю, сестра.