Мысленно улетаю в воспоминания, которые ранее предпочитала от себя гнать. Но сейчас я смотрю на то, что было, будто со стороны. Да, пожалуй, он действительно прав. Собственно говоря, я и не стремилась особенно его как-то соблазнять. Не надо ему было, ну и не надо. Обижало меня это немножко, но в целом я как-то очень быстро стала к этому индифферентно относиться.

- А ты научишь меня?

- Чему?

- Быть разной.

Он усмехается.

- Да, могу. Но от тебя потребуется кое-что.

- И что же?

- Не бояться.

- Чего? - хмурюсь я.

- Самой себя. Страх сковывает. И секс тут не исключение. Внутренние барьеры очень мешают. А они обычно основаны на страхе. Осуждения обществом, прежде всего. Которое переносится на объект желания. В общем, если просто и коротко - не думай, что я буду тебя осуждать за то, чего ты реально хочешь в сексе. Втроём, с толпой, оральный, анальный, эксгибиционизм - плевать. Сексуальные желания - это мир фантазий. Для того, чтобы хотеть секса, их не обязательно нужно реализовывать. Но быть с собой и с сексуальным партнёром честной - необходимо. Более того, когда ты разная - тебе легче возбуждаться. Есть место для простора.

Честно, эти слова оказывают на меня сильное впечатление. Так вот он ты, оказывается, какой... таинственный красавчик-миллионер... Куда более сложный, чем это может показаться на первый взгляд.

- Хорошо, - киваю я. - Я постараюсь не бояться.

Он качает головой. В глазах - снова искорки смеха. И морщинки в уголках. Едва заметные и очень смешливые.

- Это не так просто, как кажется. Особенно, таким, как ты.

- Таким, как я? - переспрашиваю я. - А что со мной не так?

Он усмехается.

- С тобой всё так. Просто ты очень скованная, несмотря на кажущуюся раскрепощённость. Это, кстати, очень чувствовалось в танце. Хотя танцуешь ты, повторюсь, хорошо.

- Я просто стеснялась... - оправдываюсь я.

- А я об этом стеснении и говорю. Ты и сейчас стесняешься. А дальше - ещё больше будешь.

- Почему?

- Потому что мы с тобой будет много трахаться.

Уши вновь пылают.

- А я - хочу, - с вызовом говорю я. - Хочу с тобой трахаться.

Он молча и насмешливо смотрит на меня.

- Ну что ж, это хорошо, - говорит он. - Потому что это взаимно, Катя. Ну что, тогда вставай.

Едва не задыхаюсь, услышав это. Реально дыхание перехватывает.

- В смысле? - ошарашенно спрашиваю я. - Куда вставать?

- Вставать - вверх, - усмехается он.

Он поднимается с кресла и протягивает мне руку.

- А пойдём мы с тобой в другой салон. Туда, где нас совершенно точно не побеспокоят. Скажи, ты когда-нибудь занималась сексом в самолёте?

Ох, и дурочку я сваляла... Сердце ухает в груди и падает куда-то в пятки, когда я понимаю, что он вообще не шутит... Зачем я только это ляпнула? Готова ли я вообще к сексу с ним? Реально, а не в фантазиях, где от меня ничего не требуется?!

О Боже... Что я вообще творю... Зачем я иду за ним...

Он открывает дверь и жестом приглашает войти в другой салон, расположенный в хвосте самолёта. А я так волнуюсь, что тайком заламываю пальцы... И вообще, мне писать хочется...

- Пожалуйста, - галантно произносит он.

Вхожу. И обомлеваю.

Честно говоря, я никогда не летала частными джетами и уж точно не могла предположить, что увижу здесь такое... Хотя это, наверное, очень в духе владельца этого самолёта... Который сейчас внимательно оценивает мою реакцию.

Салон такой же, как и тот, в котором мы только что летели. За парой исключений. Он сделан, как уютная комната. А если точнее, как спальня.

Огромная круглая кровать занимает центр. Она застелена чёрно-белым бельём. А сама выдержана в белых и серых тонах. Напротив неё, по обе стороны прохода, устланого белоснежным мягким ковров, располагаются два кресла, направленные к ней. На стене - огромная чёрная телевизионная панель. Метра три в ширину. Под ней длинная невысокая тумба серого цвета с несколькими чёрными пультами. Проход делится надвое и огибает кровать с одной стороны так, что видна серебристо-белая дверь. С другой - уходит в нишу, в которой располагается небольшой бар с парой барных стульев. Из-под потолка льётся тёплый свет. Освещение здесь вообще устроено по первому классу. Безумно красиво и стильно. А вот иллюминаторы все закрыты.

В этом салоне приятно пахнет чем-то немного сладким и очень свежим. Сглотнув, останавливаюсь на пороге и слышу, как Костя за моей спиной мягко зыкрывает дверь.

Оборачиваюсь.

Сердце стучит часто-часто. Я так взволнована и даже напугана, что теперь не знаю, что и сказать. Дать заднюю? Сказать, что я стесняюсь? Дурочка, зачем я ляпнула, что хочу трахаться... Пусть это и правда, но зачем я это сказала?! Хитрый лис, он так ловко подвёл меня к этому... Я думала, что секс между нами будет позже... Не в самолёте же! О Боже... Что мне теперь придумать?

Костя, между тем, немного щурит глаза. Снова эта же лёгкая насмешка во взгляде. Снова эти искорки...

Он подходит ко мне и легонько берёт за руку.

- Ты чего так перепугалась? - негромко спрашивает он.

Никак не могу заставить себя смотреть ему в глаза, хотя он этого явно хочет.

Мнусь. Ищу нужные слова. И не нахожу...

- Послушай, - нежно приподняв пальцами мой подбородок, вдруг произносит он, - Я не считаю тебя шлюхой. Правда. Я не тупой и вижу, какая ты на самом деле. Твои реакции и твой язык тела говорят о тебе больше, чем ты думаешь. Достаточно просто видеть. Но ты ведь и не девственница, верно?

- Нет, - нервно и быстро облизнув губы, отвечаю я.

- Так чего же ты так напугана? Ты думаешь, я собираюсь тебя насиловать? - в его голосе появляется оттенок мягкой насмешки.

У меня впечатление, что он лев, а я... какая-то... коза. И что он вот так так вкрадчиво и нежно со мной разговаривая, сейчас меня сожрёт. Глупо, конечно, но по ощущениям - именно так. Чувствую, что дрожу уже, как осиновый лист. И надеюсь только на то, что это не очень видно.

В надежде смотрю на бар. Может, стоит чего-нибудь выпить?

Он быстро считывает моё желание.

- Хочешь мартини с соком?

Едва заметно киваю.

- Хорошо, - отпуская мой подбородок, говорит он, - я сейчас сделаю, - затем указывает рукой на дверь в конце прохода: - Вон там - душевая и туалет.

- Благодарю, - отвечаю я, едва не делая книксен из-за волнения.

И быстро ухожу туда.

Следующие две минуты стою перед зеркалом, наблюдая странное цветовое сочетание на своём лице: вся бледная, но щёки горят и очень блестят глаза. Мою руки и, сведя ладони вместе, подношу их к губам. Выдыхаю. Вытираю бумажным полотенцем, и оглядывая, душевую кабинку с матовым стеклом, сажусь на унитаз писать. Он тут такой, что можно подумать, будто я в гостях у какого-то богатого аристократа. Настоящее произведение искусства. Здесь вообще всё очень стильное, чистое и сверкает серебристым металлом и белой и синей краской.

В душ я, пожалуй, пока не пойду. Сердце колотится, ужас. Снова мою руки с душистым жидким мылом, снова вытираю, и выхожу обратно в салон-спальню.

Теперь на экране огромного монитора крутится какой-то то ли фэшн, то ли музыкальный канал. Звук убран в ноль. Если бы иллюминаторы, не тактильные ощущения и едва слышный гул моторов, можно было бы подумать, что мы вообще не в самолёте. А в каком-нибудь загородном особняке со странной планировкой.

Костя идёт мне настречу, протягивает бокал с апельсиновым коктейлем, и уходит туда, откуда я только что вернулась. Быстро возвращается и видя, что я стою перед экраном, зачарованно рассматривая плывущую под водой, пронизанной лучами солнца, девушку в купальнике, произносит:

- Вскоре и ты будешь так же.

Оборачиваюсь в его сторону.

- Нас чуть позже ждут яхта и тёплое море, - добавляет он.

Теперь он очень серьёзен, даже немного хмур, и одновременно с тем как-то безумно сексапилен. И как же ему идут эти две небрежно расстёгнутые пуговицы сорочки... Впрочем, сексапилен он в принципе... Интересно было бы взглянуть на него без рубашки...