В предыдущей главе я описал то, как изначально присущий нам процесс внутреннего поиска по разным причинам блокируется. Сопротивления, препятствующие поиску, были необходимы клиенту на более раннем этапе его жизни, однако сейчас они могут ощущаться или не ощущаться таковыми. Значительная часть терапевтической работы связана с обнаружением, раскрытием и проработкой таких сопротивлений.

«Правило буравчика», которое подсказывает здравый смысл и которое в определённой степени используется мной и другими терапевтами, состоит в том, чтобы пройти этот процесс в три этапа. Первый этап — это обнаружение паттерна сопротивлений в том виде, в котором он проявляется в терапевтической работе («Говоря о конфликте с сыном, вы как бы удерживаете всё на очень абстрактном, интеллектуальном уровне»). Терапевт постоянно отслеживает конкретные паттерны сопротивления полностью открытому осознаванию и указывает на них с эмоциональной вовлечённостью. Можно надеяться, что через какое-то время клиент начнёт распознавать этот паттерн спонтанно («Сейчас, думая о Тиме, я сам слышу, что начинаю говорить абстрактно»).

Теперь терапевт переходит ко второму шагу, продолжая указывать на паттерн, если этого не делает сам клиент. Следующий этап связан с указанием на то, что, блокируя себя таким образом, клиент, по всей видимости, преследует какую-то цель («Похоже, вам приходится быть осторожным и поддерживать контроль, когда вы думаете о Тиме» или «Наверняка есть причины, по которым вы становитесь безэмоциональным, когда имеете дело с тем, как влияет на вас Тим»). Если клиент высокомотивирован, это часто вдохновляет его на поиск возможного источника паттерна сопротивления. Как бы там ни было, как только клиент признаёт, что сопротивление ему полезно или было полезно, начинается исследование его скрытой функции («Если я дам волю своим чувствам, я могу быть с ним слишком суров» или «Я выяснил, что не могу ясно думать, когда перестаю контролировать свои эмоции»). Теперь каждый раз, когда клиент демонстрирует паттерн сопротивления, терапевт может говорить: «Вы, должно быть, ощущаете тревогу в связи со своими чувствами и с тем, куда они могут вас завести, поскольку вы только что начали говорить очень абстрактно и безэмоционально».

Проработка слоёв сопротивлений

Работа по обнаружению и раскрытию корней сопротивления является одной из основных фаз интенсивной, всесторонней психотерапии. Обычно это также самая продолжительная и требующая усилий фаза всей работы. Её иногда называют чисткой лука, поскольку терапевт и клиент обнаруживают одно сопротивление за другим и делают возможным отказ от них.

Когда Кейт впервые приходит в терапию, она недоступна и безэмоциональна. Она стремится относиться к самой себе так же безлично, как относится ко всем остальным. Когда обнаруживается и прорабатывается первый слой сопротивления — её отказ поддаться эмоциональной вовлечённости в рассказ о собственной жизни — она начинает говорить об эмоциональных переживаниях, но пытается делать это с клинической безучастностью. После того как был выявлен этот слой, он в свою очередь уступил место периоду чрезмерного оптимизма, который служил очередным способом отгородиться от свободного и открытого внутреннего исследования (и осознания того, что она может быть подвержена неблагоприятным обстоятельствам и разочарованиям).

Таким образом, работа клиента и терапевта заключается в освобождении осознавания первого от стесняющих его доспехов и подкладок, которые когда-то служили ему, предотвращая то, что воспринималось как невыносимая боль или даже уничтожение. Этот процесс довольно прост в описании, однако в реальной терапевтической ситуации он крайне тонок и разнообразен. Через него нужно проходить многократно, со множеством изменений и нюансов. Необходимо снова и снова — таким образом, чтобы клиент глубоко переживал это, а не только признал на когнитивном уровне, — демонстрировать клиенту то, насколько вездесущи паттерны, ограничивающие жизнь, и то, насколько она в действительности ограничена. Такая проработка необходима для предотвращения помех процессу роста в форме интеллектуализации, для создания достаточной мотивации, способной провести клиента через очень болезненную и пугающую работу, которая ему предстоит, а также для обеспечения настолько обширного и центрированного осознавания, насколько это возможно. (Подробные примеры сопротивлений и их разрешения в ходе терапевтической конфронтации см. в [Bugental, 1976].)

Столкновение с экзистенциальной тревогой

Если партнёры до сих пор были настойчивы и эффективны в своей работе, они, вероятно, подходят к границе самой требовательной фазы всего терапевтического процесса. В этот момент становятся возможными оживляющие уровни терапии, названные мной в главе 1 освобождением и трансценденцией, и это тот момент, когда некоторые клиенты и терапевты останавливаются, решая не следовать дальше.

После того как сопротивления были в заметной степени вскрыты и проработаны, задача терапии заключается в том, чтобы поддержать путешествие клиента в ад и сквозь ад. Это звучит очень мелодраматично, но ни в коем случае не является преувеличением. Если клиент решает продолжить поиск большей аутентичности бытия, большей свободы от ограничений эго как того, что его определяет, а также воплощения трансперсональных возможностей сознания, он выбирает маршрут, лежащий через ужас, отчаяние и ничто. Этот ад состоит из самых пугающих и потому подавленных и вытесненных ужасов жизни. Клиенту приходится сразиться с демонами, которые являются отвергнутыми версиями его или её собственной природы и пугающими реалиями мира. Лишь упорно продвигаясь через эти муки, клиент может достичь такого обновления собственного бытия, что паттерны, до сих пор определявшие структуру его жизни, смогут быть отброшены.

Здесь можно ощутить параллель с сагами о поиске и героическими путешествиями, которые бывают очень разными: такими как «Одиссея», истории о хоббите и т. д. Литературные произведения, безусловно, стары как человеческая природа, и такая параллель неслучайна. Подобные истории — наше общее и в значительной степени бессознательное стремление победить силы внутри себя самих, не дающие нам обрести тот суверенитет в собственной жизни, который по праву является нашим.

Если говорить более конкретно, клиент должен начать отпускать защиты, которые так долго казались необходимыми, — список своих достижений, упорное требование справедливости, затянувшуюся гневную отрешённость, потребность ублажать других, претензии на объективность, неготовность к изменениям и неуёмные попытки всё знать и всё делать — и пережить ту самую тревогу, от которой ограждали его эти защиты. В конце концов клиент подходит к скрытым условиям человеческого существования, к тем источникам экзистенциальной тревоги, от которых не избавиться посредством объяснений или анализа, к смерти и неизбежным изменениям, к пустоте Вакуума, к ответственности и выбору, к нашей разделённости, неумолимо связывающей нас друг с другом, к вине и ограниченности, а также к вездесущей и потенциально ошеломляющей возможности неблагоприятных обстоятельств. (Я изложил своё воззрение на природу бытия, на столкновение с экзистенциальными данностями, не устраняющимися путём анализа, а также на значение личной актуализации, потенциалом к которой мы обладаем, в частях 1 и 3 моей книги [Bugental, 1965].)

Я начал говорить об этом этапе работы, упомянув, что клиенту предстоит путешествие через ад. Возможно, теперь ясно, почему это не преувеличение. Процесс поиска, которому способствуют раскрытие и постепенный отказ от сопротивлений, неизбежно движется от поверхностных жизненных забот к самым центральным. Таким образом, каждый клиент движется к встрече с личными, уникальными формами ужаса. Это не похоже на адские муки, изображённые Мильтоном. Скорее, это столкновение с тем, чего каждый из нас сильнее всего боится и дольше всего скрывал от сознательного внимания. Это настоящий, индивидуально спроектированный ад.