Подозрительный ты. И должного почтения ко мне, как к представителю власти, не проявляешь. Нехорошо.

Кажется я понял, где собака порылась. Доблестные представители ордена, выдвигая против путешественников абсурдные обвинения, судя по всему, просто укрепляли своё благосостояние.

Хотя, может и отцу келарю тоже что-то перепадало, в общак. Кто их знает, какая там сложилась структура финансовых потоков, и кто с кем делится. Меня, это, по большому счёту особо и не интересовало.

Но, этот момент надо прояснить. Хотелось бы поскорее переместиться в столицу баронства и приступить к выполнению своей программы. И если для этого придётся стать взяткодателем, то я и на это готов, в разумных пределах, разумеется.

— Мы же с вами взрослые люди, — мой голос был наполнен доверительными интонациями аж до приторности, но обстановка требовала именно этого, — и мы можем договориться, не правда ли? — и я снова уставился в его зёнки, очень напоминавшие мне оловянные пуговицы, — два умных человека всегда придут к взаимоприемлемому соглашению.

Почувствовав, что клиент дозрел и готов делиться, доблестный паладин солидно огладил пропитанные кислым пивом усы и важно просветил меня, дремучего:

— Посильное пожертвование на благо Ордена, который смиренно несёт тяжкую ношу по охране порядка и нравственности в этом захолустье, — он запнулся, видимо запутавшись в тех словесных кружевах, что начал было плести, переоценив свои интеллектуальные возможности. Но, надо отдать ему должное, быстро нашёл выход из тупика и лихо закончил фразу, — будет весомым доказательством твоей невиновности.

— А посильный, это сколько? — наивно поинтересовался я.

— Золотой? — балдея от собственной наглости, он то ли спросил, то ли объявил сумму взятки. И посмотрел на меня, чтобы оценить по моей мимике реалистичность собственных хотелок. Я его не обнадёжил:

— Золотой, это, наверное, уже за пределами моих возможностей, — надо торговаться. Золотой-то я мог отдать без вопросов. Но, если сразу согласиться, то процесс вымогательства, наверняка, продолжится с новой силой, — что ты скажешь о пятидесяти серебрушках, уважаемый отец Майлгун? Я думаю, что это очень хорошие деньги.

— Да это просто насмешка над героическими паладинами, — возмущённо пропыхтел следователь, — которые неустанно несут свет истинной веры всем погрязшим во грехах и безбожии.

Мы препирались ещё минут двадцать. В конце концов сошлись на семидесяти серебрушках, кои я и отсчитал в лопатообразную ладонь блюстителя законности и нравственности.

Проблема была решена, только, уж очень мне не понравились колючие взгляды хозяина этого гадюшника, которые я изредка ощущал на себе.

Похоже, что ещё ничего не закончилось, и за корешей своих, безвременно покинувших эту юдоль скорби, они попробуют с меня взыскать. Но, посмотрим. Для начала, надо всё таки позавтракать.

Надеюсь, что тут не используют сонное зелье в качестве универсальной приправы для всех, без исключения, блюд местной кухни.

Позавтракал яичницей с беконом. Перед тем, как вонзить в неё вилку, на всякий случай поинтересовался у демонессы, как там с посторонними примесями. Она сказала, что есть можно. Ну и славно.

Теперь у меня есть индикатор опасных для здоровья ингредиентов. Живой. Иногда капризный и вредный, но, так или иначе, работает. А это главное.

Я покинул таверну, стараясь не привлекать к себе внимания. Но, уйти так, что бы об этом совсем никто не узнал, у меня вряд ли получилось. Никаких иллюзий я на этот счёт и не испытывал.

И, скорее всего, где-то впереди меня уже поджидают в засаде обозлённые уголовники. Ну, это их выбор.

— Зайка, отзовись! — подумал я.

— Да, я здесь, что-то случилось?

— Да пока ничего не случилось, — я, как мог, мысленно транслировал приятную улыбку.

— А раз ничего не случилось, то чего ты хотел? — мысль демонессы так и сочилась подозрительностью и ожиданием подвоха, и, что это ты лыбишься? Никак опять удумал чего?

Что-то она не в духе сегодня. Ну да ладно, сейчас я ей настроение поправлю.

— Я просто хотел спросить, ты есть хочешь?

— Ты серьёзно спрашиваешь?

— Конечно. Я серьёзен, как похоронный агент.

— Запомни, — она тоже транслировала мне мысленную улыбку, кровожадненькую такую, каннибальскую, я б сказал, — Я. Всегда. Хочу. Есть.

— Ага, — опять мысленно улыбнулся я, — кто хорошо ест, тот хорошо работает.

— Опять работать, — прошелестел в моём черепе печальный вздох.

— Да ладно, можно подумать, я тут тебя припахиваю нещадно.

— Пока нет, но я опасаюсь, — а вот теперь мысль была кокетливая, — я существо нежное, нуждающееся в непрерывной любви.

— Как то двусмысленно это у тебя звучит. Но ладно. Ближе к делу. Меня, почти наверняка на пути ждёт засада.

— Что нибудь серьёзное? — по эмоциональной окраске этой мысли было понятно, что зайка там вся подобралась и изготовилась.

— Предполагаю, что не очень. Урки. Но и расслабляться не стоит.

— Поняла.

— Как тебе удобнее, быть вызванной уже, когда стычка начнётся, или заранее выйти из кольца и как следует подготовиться?

— Давай-ка я сейчас выйду, трансформируюсь в человека. Так мне даже удобнее будет.

— Эх, а кроличий прикид тебе больше идёт, — поддел я демонессу. Ну и закономерно услышал от уже материализовавшейся крольчихи:

— Ты грубый!

— И я тоже рад тебя видеть, зайка, — со смехом отметил я её появление около себя.

Она незамедлительно трансформировалась в человеческую форму, но на этот раз одеждой вообще пренебрегла. На мой вопросительный взгляд, она ответила, что ей так удобнее, а то тряпки цепляются за ветки и колючки, и вообще, за всё, что ни попадя.

Но перевязь с метательными ножами и широкий кожаный пояс с кучей кармашков и двумя пристёгнутыми к нему кинжалами она всё таки одела. Выглядела обалденно. Вся такая вооружённая, опасная и вызывающе сексуальная. Прямо доминатрикс из влажных подростковых грёз. Только плётки не хватает.

— Ты готова? — и, решив немного над ней постебаться, спросил, — а шарики вагинальные убрала?

— Я готова — подтвердив готовность, демонесса, и хихикнув, приняла мою подачу, — и да, со мной шарики, они и как метательное оружие чудо, как хороши.

Я решил не уточнять, откуда именно и каким образом она их метать собирается, опасаясь за свой хрупкий рассудок. Воображение моё рисовало просто совершенно умопомрачительные картины.

— Ну, раз ты готова, то тогда будь рядом, я могу узнать о наличии разумных на довольно большом расстоянии. Так что, как только я кого-то обнаружу, уже и будем решать, как нам будет сподручнее с ними разделаться. Добро?

— Как скажешь, — промурлыкала рыжая, и, нарочито виляя подтянутой задюшкой, двинулась метрах в трёх впереди меня. Иногда она оборачивалась всем корпусом. Но я думаю, что вовсе не для того, чтобы убедиться в том, что я не отстал. А для того, чтобы я не забывал, насколько крепка и упруга её грудь.

Да, экстерьер у неё выше всяких похвал. И, надо сказать, что вид сзади у неё был не менее бодрящим, чем вид спереди. И движения беспокойного хвостика подчёркивали общую грацию плавных движений её сильного тела.

В общем, попросив Эшу Опина почистить мне кровь от лишних гормонов, мешающих адекватно оценивать ситуацию, я, глядя на свою ассистентку получал ни с чем не сравнимое эстетическое удовольствие.

Такая вот прогулка продолжалась в течение минут десяти. Двигались мы по лесной грунтовке, которая через пару километров должна вывести нас к тракту, ведущему в Стоуб — столицу одноименного баронства. Сначала я почувствовал едва заметные искажения полей ци.

Ничего определённого я впереди разглядеть пока не мог. Ещё минут пять пытался сканировать обстановку впереди по ходу, но ничего определённого мне обнаружить так и не удалось. Это начало меня напрягать, поскольку искажения энергетических полей явно присутствовали, а вот причины, их породившие оставались невыясненными.

И, не знаю, что меня толкнуло проверить пространство позади нас. Я тут же локализовал три объекта, которые двигались широким фронтом, весьма быстро к нам приближаясь.