— Мы будем искать рукопись, — настойчиво повторила Олеся. — Посетим дом Елены… о-о-о-о, поверить не могу, что мы его посетим!
Ахмат смотрел на Листву восхищенно и задумчиво, словно прикидывал, как бы, через писательницу залезть в постель к самой Олесе, раз уж та так эротично стонала.
— Я ей помогу вылечиться… о-о-о, о-о-о!!!
— Рядовой Тузов — воды! Лейтенант Листва — отставить стоны! Докладывать по форме!
— Помогу ей вылечиться, — повторила Олеся и тихо захихикала, словно маленькая девочка. — Узнаем примерное описание и будем искать следы!
— Файлов? — спросил Ахмат, подавая ей стакан мутной воды.
— Сам ищи файлы, — отмахнулась Листва и вид у Ахмата снова стал задумчивый. — Черновики! Да! Мы будем искать черновики! У меня есть деньги! Зелья! Магия! Я оплачу труды по поиску, это будет одно из дел агентства, да! Мы найдем его первые!
Олеся умчалась в лабораторию с новыми криками, теперь полными радости.
— Клиентов у нас сейчас нет, — заметил Кабанкин, — но и плату со своих брать как-то… неправильно.
— Командир, — Ахмат подлетел ближе и понизил голос, — ты представляешь, что будет, если я найду файлы раньше, чем вы черновики?
— Олеся от радости тебе даст и либо задушит в процессе, либо вы окончательно поссоритесь и агентство немножко развалится, — равнодушно ответил Иван.
— Во, командир! Ты же не хочешь брать деньги у Олеси? — поерзал в кресле Ахмат. — Давай превратим все это в наше противостояние? Кто раньше найдет, тот и победил, а побежденный… ну не знаю, целует пятки победителю?
— Годится, — кивнул Кабанкин, — но без высоких ставок, а то поубиваете друг друга.
— Да ладно, командир, ты ж нас первый за такое расстреляешь, — беззаботно отмахнулся Ахмат.
— Итак, пари по поиску книги "судный день", — объявил Кабанкин, — кто первый найдет, тот и победил. Предполагается, что каждый будет действовать по своей специальности, то есть Ахмат — искать файлы, а Олеся — рукопись, но не возбраняется поступать и наоборот.
Рукопись, точнее сама бумага, стоила дорого и почти наверняка ее уже продали кому-то, с последующей очисткой, подумал Иван. Впрочем, оставался вариант, что похитили именно фанаты Голиковой, той их разновидности, что готова убить самого писателя или писательницу за ошибки в прошлых книгах. Убить и продолжать фанатеть по книгам, картинам, скульптурам и прочим видам искусства, смотря, что там создавал покойник.
Не исключался и вариант перепродажи черновика кому-то вроде Олеси.
Фанаты книги уже выложили бы ее в сеть, наплевав на последствия, но Ахмат не спешил кричать о победе.
— Сама Елена ранена, стража ведет расследование, мы в него не лезем. Наверняка ищут и похищенное, так что в этом мы с ними пересекаемся, но постараемся не попадаться и не нарушать закон слишком уж явно, а то знаю я вас, ради победы половину Тырнова уничтожите.
— Не, я только четверть осилю, — хохотнул Ахмат, — я же слабый карлик!
— Я наблюдаю за вашими расследованиями, но по возможности не вмешиваюсь. Можете использовать магию, знакомых, связи, деньги, что угодно, пока — смотри предыдущий пункт про закон. Победитель получает…
— Ночь любви с побежденным! — выпалил Ахмат.
— Согласна, — немедленно ответила Олеся.
— А вот и… что-о-о-о-о? — изумленно завопил Тузов.
— Победитель любит побежденного, чего тут неясного? — пожала плечами Олеся. — Зачарую посох, чтобы он всю ночь тебя удовлетворял на всю длину, хотя посох в тебя не влезет, ладно, жезл. Могла бы и сама превратиться по древней методике, но лень на тебя столько сил тратить.
— Ты еще не победила, — с опаской ответил Ахмат, отлетая в сторонку.
Видно было, как он размышляет и прикидывает варианты, что называется "и хочется, и колется". В конце концов победила осторожность, привитая жизнью на улицах, и которую Ахмат еще не до конца растерял. В итоге сошлись на том, что в случае победы Олеси Ахмат устроит ей и ее зельям мощнейшую рекламу в сети, а также месяц будет завлекать новых клиенток. Спать с ними и рекламировать зелья красоты или просто рекламировать, на усмотрение самого карлика.
— Сведи меня с Глафирой, — предложил Ахмат. — Без вырезания сердец из груди, даже если это была ответная подколка. Без рекламы моего роскошного тела и навыков, просто сведи и все.
— Годится, — пожала плечами Олеся после долгой паузы.
Похоже, она собиралась начать отговаривать, но тогда все звучало бы так, словно она уже проиграла, и из-за этого Олеся и остановилась. Потом она взвешивала варианты объединения Глафиры и Ахмата против нее, и нашла их слишком высокими, но опять не рискнула возражать, чтобы не выглядеть проигравшей. Затем чуть стиснула зубы, решив, что не проиграет и уже после этого небрежно пожала плечами.
— Тогда приступим. У Ахмата будет небольшая фора времени в поисках, пока мы доедем до дома Елены, но взамен он останется сторожить агентство и примет новых клиентов, если те появятся. Олеся поставила заклинание, так что жульничество с камерами не пройдет.
— Да и не собирался, — донесся удаляющийся голос Ахмата, ринувшегося к терминалу. — И так победю!
— Куда? — спросил Иван, выкатывая мотоцикл. — На Звездный проспект? Небесный холм?
Олеся одарила его долгим взглядом "с какими некультурными людьми я живу" и "живи она там, я бы уже давно забралась к ней" и затем ответила немного неожиданно:
— Дальше порта, по направлению к Хапкову, рядом с бухтой Медузы.
Кабанкин за годы жизни в Тырнове изучил город, но знатоком его было трудно назвать. Поэтому он поступил просто, выехал на звездный проспект и покатил по нему на запад, мимо порта, словно собрался в Хапков. Проехал мимо поворота к Поганому району, опять вспомнив о приятеле — Григории, но сворачивать, конечно, не стал.
— У Елены дом на берегу моря, обдумываемый свежим ветром, она слышит крик чаек и вдохновляется им, поэтому любовь в ее романах такая возвышенная и открытая, — вещала Олеся из коляски.
Иван подавил нецензурные мысли о чайках, если их вообще можно было так назвать. Масса живности и растений мутировала или отравилась разным после конца света, большая часть умерла, разумеется. Выжившие представляли собой гибриды, химер или мутантов, и чайками, например, они там оставались только по названию.
Не говоря уже о том, что даже во времена Прежних этих горластых птиц недолюбливали.
— Поверить не могу, что мы его увидим и побываем внутри, уи-и-и-и! — взвизгнула Листва.
Топнула ногами, едва не выломав коляску. Вообще-то она давно уже могла бы взять и съездить вживую, кто отказал бы магессе? А если боялась отказа, то могла бы возглавить магов Тырнова, и сами советники бы перед ней лебезили и ручку целовали, не то, что какие-то там писательницы.
— И с вами снова радиостанция "Голос Тырнова!" Продолжаются волнения в сети, а также розыски пропавшей рукописи "Судный День" писательницы Елены Головкиной! По нашим сведениям уже две горожанки едва не утонули, прыгнув с моста в Пену, а еще несколько оказались задержаны за попытки вломиться в банк Тырнова! Задержанные не могут внятно объяснить, что именно они там забыли и кричат, что все пропало и настали последние дни.
Олеся, уже собиравшаяся воскликнуть "А я что говорила?!" только фыркнула и села прямее.
— Не зря я, наверное, бросил их слушать, — хмыкнул Иван и выключил радио.
Море оставалось по левую руку и Кабанкин периодически бросал туда взгляды, то на непроницаемо — грязные волны, то на плывущие суда и кружащих в небе птиц, словно пытаясь ощутить то самое пресловутое вдохновение. Нет, однажды он его ощущал, в тот день в гавань Тырнова заглядывал летающий корабль эльфов, магов из южных лесов, прилетевших в гости к северным общинам. Сами маги-эльфы с их заостренными ушами выглядели скорее мутантами, но их корабль!
