— Гранату ей в ухо, Митька! — орал старик.
Иван чуть добавил скорости, обошел грузовик, сваренный воедино из двух других автомобилей, и промчался мимо правительственного района, свернул к берегу, огибая район, перекрытый из-за карантина. Выскочил почти к самому порту, в котором на таких же грязных, как в Пене, волнах, колыхались кораблики: от самодельных деревянных барж и рыбацких лодок до изящных обводов чужого магического корабля, то ли одного из союза городов, то ли вообще из-за моря. Возможно, что именно на нем и приплыли зубастые крысы, разнесли лихорадку и боевые наниты Прежних.
Иван вырулил и покатил по дороге на запад, словно собирался уехать в Хапков.
Над головой величаво плыл дирижабль РХБМЗ, приветливым зеленым днищем сообщая, что обстановка вокруг в норме, заражения нет, никакой новой гадости ветрами и волнами не притащило. Где-то за спиной несколько его собратьев висели, красные, над закрытым на карантин районом. Иван свернул с дороги, словно собирался прятаться от дирижабля, и опять устремился в холмы на окраине Тырнова, в так называемом Поганом районе, прозванном так за обилие произрастающих в нем и на прибрежных склонах вокруг разнообразных поганок.
Публика здесь селилась не лучше и многие провожали Ивана завистливыми и жадными взглядами. Протарахтев по улицам и обогнув несколько луж, в одной из которых отмокал огромный хряк самого дикого вида, Кабанкин притормозил возле вывески «Без рук, без ног».
— Какие люди! — раздался громкий радостный возглас.
Наружу, под яркое утреннее солнце, вышел наполовину человек, наполовину робот. Левая половина лица и часть шеи, обе руки и левая же нога его были сделаны из металла, бросавшего вокруг яркие зайчики. Скособоченная клетчатая рубаха немного прикрывала торс и промежность, голова была выбрита наголо и тоже сверкала на солнце.
— Все роботеешь, Жорка, — привычно пошутил Иван.
— А ты, молодец, майор, держишься, — серьезно ответил тот. — Или?
— Нет, рановато мне еще вместо сердца пламенный мотор. Но консультация по робочасти нужна.
Возможно, следовало написать ему по сети или позвонить, подумал Иван. Иногда он забывал, что вокруг не пустоши с Руинами, и с человеком можно связаться на расстоянии, а не только вживую.
— Для тебя что угодно!
Когда-то техник Григорий Носов ходил с отрядом очистки, пока не напоролись на отравленную ловушку и технику, напичканную «взбесившимися» нанитами Прежних. Там Григорий лишился левой ноги и, тогда еще лейтенант Иван Кабанкин тащил его на себе несколько километров, отстреливаясь от летающих досок и взбесившихся кофеварок.
— Роботехник Степан Клин, слышал о таком? — без обиняков перешел Иван к делу.
Мотоцикл он переставил в тень от мастерской робопротезов и уселся на него.
— Или поговорим внутри?
— Степан, Степан, знаешь, вертится что-то в голове, а вспомнить не могу. Пивка?
— Ого, разбогател?
— Да не, самоделка на основе каши из синтезатора, с поганками для ядрености.
— Такое хорошо на базе пить, после вылазки в Пустоши, — хохотнул Иван, — а тут, пожалуй, воздержусь.
— На базе, конечно! — хлопнул себя по голове Григорий.
Металлический звон поплыл по улице, где-то возмущенно загавкали собаки.
— Когда я еще только пробивался в кислород, слышал о нем, точно, Степан Клин. Он у смежников работал, у научников, тоже техником ходил.
По сути, это были те же самые мародерские экспедиции в руины и пустоши, за сокровищами Прежних, только организовывала их власть и ходили не вслепую, а по документам из прошлого. То ли в порядке шутки, то ли издевки, именовалось все это «научными экспедициями», так как добыча, якобы, представляла «огромный интерес и возможности для науки». Ходили научники в безопасные или предварительно зачищенные районы, ничего удивительного, что они не пересекались с очисткой.
— И вытурили его, надежды подавал, в технике разбирался, но что-то там приворовывал, по своей части. До шахт или лесоповала дело не дошло, шлепнули в дело красную метку и выпнули. Меня тогда тоже трясли еще дополнительно из-за него, ну и сам понимаешь.
— Понимаю, — кивнул Иван. — А что с ним потом стало, не знаешь?
— Да мы даже знакомы не были, — хмыкнул Григорий. — Что, проштрафился по твоей части?
— Ага, убили его этой ночью, — хмыкнул в ответ Иван. — Странно убили, вот и разбираемся. Перебирался бы ты к нам, а?
— Ты знаешь, как твое агентство прозвали в городе?
— Инвалиды, — спокойно ответил Иван. — И что?
— Да так. Сам о себе позабочусь, не хочу быть тебе обузой. Лучше чаще заезжай или звони, выпьем пивка.
— На синторганике и поганках? Надо будет Ахмату сказать! — рассмеялся Кабанкин.
Они еще поговорили немного, затем появился клиент, с протезом руки, и на этом встреча и закончилась. По дороге обратно в основную часть города, Иван размышлял над полученной информацией. Такой вот нечистый на руку техник вполне мог связаться с бандами, особенно если там была работа по его специальности, но. Но это не объясняло такого зверского убийства и вообще случившегося. Если Степан работал на Гипножабу, то явно делал это не первый год, с чего бы вдруг его наказывать? Если нет, то кто мог вмешаться в процесс? Ну, не ревнивый же муж секс-куклы явился туда, в конце концов!
— Фёдор такой красавец и у него натуральные бицепсы, потому что он сам откручивает все гайки и болты, и у него такие нежные пальцы, которыми он намывает спасенные им машины…
— Лейтенант Листва! — Иван привычно громко щелкнул пальцами перед лицом Олеси.
Доклад о посещении мастерских плавно и неминуемо сполз в перечисление мужских достоинств тех, с кем разговаривала Листва и попутную оценку на предмет того, годятся ли они в ее избранники и принцы. Все это в «Штыке» проходили неоднократно, и давно махнули рукой на Олесю, только прерывали, если она слишком уж увлекалась.
— В общем, ни с кем он особо не дружил, держался особняком и постоянно работал или делал вид, что работает. Его регулярно навещала женщина, судя по описанию — Татьяна, несколько раз видели других девушек, но возможно это были секс-куклы. Во всяком случае несколько моих собеседников, из числа особо некрасивых, выразили уверенность, что такой, как мне, не на что рассчитывать, — Олеся поджала губы и несколько раз шумно вдохнула и выдохнула через ноздри. — Нет, ну вы только…
— Лейтенант Листва! Они сочли вас слишком красивой для такого, как Степан! — гаркнул Иван.
Не хватало еще только повторения той истории с наведенной порчей и испортившимся домом. Олеся приободрилась как-то сразу, поиграла бровями и почти игриво провела рукой по рыже-зеленым волосам.
— Заказы ему поступали, он работал постоянно, часто задерживался, деньги у него водились, вот.
— Причем в последние годы как раз активизировались поставки секс-кукол в бордели и улучшился ремонт, да, Ахмат? — спросил Кабанкин.
— Да, но сомневаюсь, что один Степан закрывал потребности такого огромного города, как Тырнов.
— По меркам Прежних мы далеко не мегаполис.
— Да где они эти Прежние? Сдохли и чуть весь мир не погубили! — азартно выкрикнул карлик.
Он так подался вперед, что, казалось, сейчас выпадет.
— Так что тьфу на них! У нас огромный город! Фактически передовая столица всего человечества!
— Спокойнее, рядовой, — заметил Иван. — Степан мог работать с самыми сложными случаями, поддерживая систему в целом. В конце концов, хватает умельцев, способных перепрошить батарейный отсек на мяу и сменить приоритеты хозяина, если программа еще не сдохла, а вот именно починить. Возможно, Степан, вылетев от научников, сам пару раз совался в Руины, это объясняло бы историю с антирадом.
— Неа, — торжествующе оскалился Ахмат. — Не скажу за обслуживание борделей в одиночку, но я узнал наверняка, что Степан регулярно брал товар у Проныры Хемуля!
Иван невольно скривился, Олеся снова фыркнула бегемотом. Проныра Хемуль скупал все, что плохо лежало и перепродавал, совал свой нос во все сомнительные делишки и гнилые углы, в сети и в городе. Прижать его по закону еще ни разу не вышло, за что он и получил свое прозвище, но все знали, где Хемуль, там надувательство, обман, гнилье и прочее. В то же время зачастую у него можно было по дешевке достать всякое, прикупить нечто из Руин за десятую часть подлинной цены, ну и сам Хемуль всегда честно предупреждал, что не знает, откуда взялась та или иная вещь.
