– Но все же праздник состоялся?

И. И. Да, 30 июля. В Пекине, в конференц-зале гостиницы провинции Хэйлунцзян (каждая провинция имеет свою гостиницу в столице), собрались ученые-слависты и лингвисты, журналисты различных СМИ, работники российского посольства в Пекине, были и представители нашего землячества. Открыл пресс-конференцию начальник Общества китайско-российской дружбы Чен Хао Су, чиновник в ранге министра. Выступили также заместитель губернатора провинции Хэйлунцзян, китайские ученые. Кстати, там были двое ученых, награжденных Пушкинской медалью, и переводчик, награжденный орденом Дружбы народов за переводы Пушкина на китайский язык, которые тоже участвовали в работе над пятитомником. Держал речь и посол России в Китае Игорь Алексеевич Рогачев. Все говорили о значимости издания, его актуальности.

Амурские писатели в посольстве России в Китае.

Слева направо: Олег Маслов, посол Игорь Рогачев, Игорь Игнатенко, Ли Яньлин. Пекин, 2003 г.

О. М. Выступили и мы с Игорем Даниловичем. Признали, что это уникальное собрание. Русские писатели жили за границей, творили и даже издавались – это удивительно. Но когда не стало русской диаспоры в Китае, творчество эмигрантов издали не их соотечественники и не их потомки, а люди страны, ставшей для них пристанищем. Они с большой любовью собрали все, что было написано российскими поэтами и писателями в эмиграции, перевели на китайский язык, выпустили пятитомник. Я бы назвал это интернациональным подвигом!

– Вы представляли Амурскую область?

И. И. Мы представляли Россию. Так сложилось, что, кроме нас, из России специально больше никто не приехал. Были приглашены от Амурской области губернатор Леонид Коротков и начальник областного комитета по культуре Анатолий Мишунин, но по разным причинам они поехать не смогли. Ну а нас с Олегом Константиновичем Ли Яньлин пригласил как коллег по Амурской писательской организации, в члены которой он принят. Кстати, он мой заместитель по международным связям.

О. М. Ли Яньлин после выхода в свет пятитомника приобрел в Китае солидную известность. Он действительно проделал колоссальную работу, потребовавшую от него немалых жертв. Ведь ему пришлось продать дом родителей, чтобы были средства для работы над книгой. Жена даже сказала ему: «Ты и меня продай!» Но потом она переменила мнение, поняла, что ее муж – в России очень уважаемый человек, что он делает большое важное дело.

И. И. Кстати, первая книга Ли Яньлина, изданная у нас, так и называлась: «Я люблю Россию». И я, взяв на себя смелость, попросил российского посла наградить Ли Яньлина за его подвижничество.

– Посол с вами согласился?

И. И. Игорь Алексеевич Рогачев сказал, что и сам уже об этом думал. Он пригласил нас в посольство. Мы, конечно же, приехали. И получили очень много впечатлений.

О. М. Дело в том, что русские люди появились на месте сегодняшнего посольства еще в 1685 году. Это были защитники Албазина, которых маньчжуры взяли в плен и продали китайскому императору. Император оценил их стойкость, храбрость и взял их к себе на службу. Албазинцы построили православную церковь и жили, стараясь сохранить свою русскую суть. Потом на этом месте развернулась Русская духовная миссия, а затем на этом «кусочке России» разместилось и посольство. Там, где стояла церковь, поставлен крест.

И. И. Посол принял нас очень тепло. Это удивительный человек, большой знаток Китая, прожил в этой стране много лет. Кстати, он ровесник Олега Константиновича – ему 70. У него и отец был китаеведом. Общение с Игорем Алексеевичем было очень интересным. К слову сказать, он был у нас на Амуре в молодости, в гидрологической экспедиции в качестве переводчика. А когда выступал на презентации, произнес речь на китайском языке.

– Будет ли предпринято издание книги, о которой мы говорим, на языке оригинала, то есть на нашем родном, на котором создавались эти произведения?

И. И. В беседе с послом мы намеревались поднять вопрос о том, чтобы это издание вышло и на русском языке. Но Рогачев первый заговорил об этом – он очень высоко оценил труд китайских славистов. Мы договорились, что подготовим материал, а посол будет продвигать решение вопроса об издании на уровне Министерства культуры. Нужно будет создать российско-китайскую комиссию для работы, поскольку о том, какие были исходные материалы для перевода, можно только догадываться. Мы их не видели. Ли Яньлин рассказывал, что это и случайные клочки газет, и даже какие-то обрывки бумаги, в которые пирожки заворачивали… И потом, наших китайских коллег при составлении книги больше интересовал восточный колорит в поэзии и прозе русских эмигрантов. Переводы, конечно, сделаны блестящие. А насколько хороши оригиналы – мы пока не знаем…

Олег Маслов и Игорь Игнатенко у памятника албазинским казакам

на территории посольства России в Китае. Пекин, 2003 г.

– Творчество китайской ветви российской эмиграции, наверное, вообще изучено мало?

О. М. Это так. Западная ветвь эмиграции известна, ведь за границей оказались литераторы столичные, много публиковавшиеся в России, – Северянин, Бальмонт, Гиппиус, Бунин… Но и в Китае, когда Харбин был русским городом, издавались книги и газеты, создавались литературные объединения, рождались произведения. Харбинская литература в чем-то жестче и реалистичней, чем западная эмигрантская. А оценку, например, по поэтическому мастерству никто не проводил.

И. И. Мы с Олегом Константиновичем выступили с докладами на тему литературы китайской эмиграции, эти материалы опубликованы в «Вестнике Пекинского педуниверситета». Мой коллега исследовал написанную в 20-е годы «Беженскую поэму» Всеволода Иванова, русского писателя, вернувшегося из Харбина в Хабаровск, автора книг «Императрица Фике», «Черные люди». Мной был представлен сравнительный анализ творчества харбинского поэта Арсения Несмелова и Ли Яньлина. Их нельзя назвать современниками, но некоторые параллели в их творчестве проследить можно.

– Ваши личные впечатления от поездки уже выплеснулись в какие-то литературные формы?

И. И. Мы познакомились с Пекином и Харбином, нас замечательно принимали. Были и необычные встречи, и запоминающиеся моменты путешествия. Надеюсь, в творчестве это как-то проявится позже.

«Амурская правда», 9 августа 2003 г.

Есть люди, общение с которыми не только приятно, но и полезно, даже необходимо. Мне посчастливилось встретить такого человека и вот уже десять лет быть с ним в дружбе. Боюсь, что мой краткий очерк не будет отвечать строгим канонам, но мне трудно быть в данном случае строго последовательным – я ведь пишу о своем друге.

Немного о микрофоне

Мы спорили о смысле красоты.

И он сказал с наивностью младенца:

– Я за искусство левое, а ты?

– За левое…

Но не левее сердца.

Это стихотворение Василия Федорова как нельзя лучше подходит к Николаю Недельскому, человеку увлекающемуся, берущему многое сердцем. Но его ум с годами научился отлично разбираться, когда искусство «не левее сердца», когда он имеет дело с самым настоящим, подлинным, высшим его проявлением. Ему и по штату, как говорится, положено – он старший преподаватель кафедры философии педагогического института, знаток древней науки – эстетики, которая, как это ни парадоксально, в наших вузах прочно укоренилась лишь в последние годы.