– Я сама узнала о нем только сегодня.

– Тебя поздравить?

– С чем? – вздохнула Кира. – Прости-прощай, спокойная жизнь и книги в красном переплете!

– Почему в красном? – удивилась Светлана.

– Это так о своих любимых книгах написала Марина Цветаева.

– Кирка, ты, как всегда, все об одном и том же, – засмеялась Светлана. – И что же тебя интересует в этом деле?

– Все.

– Все не расскажу, так как не я вела это дело, – предупредила Светлана.

– Ну, хотя бы в общих чертах.

– Хорошо. Тогда слушай. В прокуратуру этой весной поступило анонимное письмо, в котором сообщалось, что директор спортивной школы незаконно открыл на территории школы гостиницу, получает за это деньги и кладет их себе в карман, делясь дополнительным заработком лишь со своей родней, пристроенной им самим в эту самую школу. Скажу сразу, здесь палка о двух концах. С одной стороны, сама знаешь, в нашем городе приличным людям поселиться негде. С другой стороны, открытие гостиницы в образовательном учреждении, пусть даже и не в самом здании школы, а в одном из ее строений (в этом деревянном флигеле раньше преподаватели жили, а потом там стали старый спортинвентарь хранить) – это нарушение закона. Директор выдавал квитанции, получая оплату за проживание, но в кассе школы сумма проходила ровно в два раза меньше заявленной в квитанции. Конечно, даже дураку понятно, что директор не по собственной инициативе открыл это пристанище. В школьном коллективе, который был в курсе дела, сейчас царит жуткий разлад: одни грудью бросаются на защиту директора, другие обвиняют его в денежных махинациях. Но самую интересную позицию заняло гороно: когда шло следствие, оно наотрез отказалось давать какие-либо объяснения по поводу этой гостиницы. Разбирайтесь, дескать, сами, а мы впервые об этом слышим и никаких письменных приказов не отдавали. В общем, намекают на частную инициативу.

– А что директор?

– Директор повел себя как пай-мальчик: сразу же признал предъявленное ему обвинение: получение денег путем обмана при использовании служебного положения.

– И намного он обогатился?

– На восемьдесят тысяч.

– Долларов? – уточнила Кира.

– Да ты что! – рассмеялась Светлана. – Какие доллары? Рублей.

– Ничего себе, какая огромная сумма, – усмехнулась Кира.

Подруги ненадолго замолчали. Первой нарушила молчание Светлана:

– Ну, ничего, подруга, все равно с почином тебя. Все-таки первая статья.

– Светка, а ты помнишь свое первое дело? – спросила Кира.

В трубке неожиданно опять повисло молчание.

– Ты куда пропала? – забеспокоилась Кира.

– Никуда.

– Так ты помнишь свое первое дело?

– Помню, – уклончиво ответила Светлана.

– Это было убийство?

– Нет, не убийство… – замялась Светлана. – Хотя… как сказать. Кража свиньи завершилась убийством этой самой свиньи.

– Свиньи? – ахнула Кира.

– Ну не всем же маньяков ловить, – невозмутимо произнесла Светлана. – У нас похищают не только людей, но и животных.

– Но… тебе удалось найти преступника?

– Удалось, – вздохнула Светлана. – В соседнем дворе.

Едва Кира закончила разговаривать с подругой, как из коридора до нее донеслись голоса. Кира прислушалась и поняла, что визит Веры Максимовны подошел к концу. Она вышла из кухни, чтобы попрощаться с гостьей, однако прощание вышло довольно холодным: Лукомская одарила девушку строгим взглядом и сдержанно сказала ей «до свидания». Закрыв за Верой Максимовной дверь, Кира направилась в бабушкину комнату, чтобы помочь убрать со стола.

– Послушай, бабуля, – сказала она, составляя на поднос чайные чашки, – давно хотела тебя спросить: как ты можешь дружить с Верой Максимовной? Ведь вы же такие разные.

Нина Григорьевна улыбнулась:

– Действительно, Кирочка, я и сама порой удивляюсь этому, – она ненадолго замолчала, а потом произнесла: – Знаешь, моя девочка, когда ты еще немножко узнаешь жизнь, то станешь с большей снисходительностью относиться к недостаткам окружающих тебя людей.

Директор спортивной школы, мужчина лет сорока пяти, к удивлению Киры, оказался очень маленького роста. «Надо же, а я почему-то всегда считала, что спортсмены все как один высокие, – подумала Кира, – а он даже ниже меня будет».

Пока шло заседание, Кира внимательно наблюдала за обвиняемым. Он вел себя на редкость мужественно и спокойно. Хладнокровно признал свою вину и выслушал приговор: три года лишения свободы условно с испытательным сроком на один год.

Отвечать на вопросы Киры после окончания судебного заседания уже бывший директор категорически отказался. Его сослуживцы, присутствовавшие в зале, тоже не испытывали никакого желания общаться с представительницей местной прессы. Еще в ходе заседания Кира обратила внимание на то, как по-разному они реагировали на происходящее. Особенно выделялись двое, мужчина и женщина, еще не перешагнувшие сорокалетний рубеж. Парочка не скрывала своего злорадства. Довольная улыбка освещала лица обоих все то время, пока судья оглашал обвинительный приговор.

Кира с интересом наблюдала за тем, как жена директора, такая же маленькая, как и он, заботливо усадила мужа в «оку», села за руль и, резко развернувшись у крыльца, стремительно выехала со двора, где располагалось здание городского суда.

Коллеги разошлись не сразу. Они, разбившись на группки, продолжали делиться впечатлениями от судебного разбирательства, зрителями которого только что были. Одна заинтересовавшая Киру пара, состоявшая из высокой женщины в теплом спортивном костюме и пожилой дамы, одетой в светлое кашемировое пальто, устроилась на скамейке во дворе суда. Кира постаралась незаметно приблизиться к ним, и вскоре до нее долетел их разговор.

– Но, Галина Матвеевна, голубушка, – произнесла пожилая дама, – нам всегда кажется, что если директор берет на работу своего родственника, то он, непременно, разводит семейственность, хотя каждый из нас на его месте поступил бы точно так же. Людям присуща уверенность в том, что и зарплату он платит членам своей семьи больше, и спрашивает с них меньше, и премии выписывает чаще.

Заметив Киру, пожилая дама тут же замолчала и выразительно посмотрела на свою собеседницу, которая, оглянувшись, тоже увидела Киру.

– Извините, я невольно услышала ваш разговор… – начала Кира, но женщина в спортивном костюме перебила ее:

– Вы хотели сказать – подслушивали.

– Галина Матвеевна, ну зачем вы так? – с легкой укоризной в голосе произнесла пожилая дама, однако по ее глазам Кира поняла, что она разделяет мнение своей собеседницы.

– Дело в том, – сказала Кира, – что я хочу разобраться в случившемся. Мне поручено написать статью, и я…

– И в чем же вы хотите конкретно разобраться? – опять перебила ее обладательница спортивного костюма. – Если это касается Антона Васильевича, то мы вам ничего не скажем.

– Плохого или хорошего? – уточнила Кира.

– Ни того, ни другого, – злорадно ответила женщина.

– Не хотелось бы искать правду в чужих сплетнях и домыслах, – тихо произнесла Кира.

– Присядьте, – неожиданно смилостивилась пожилая дама. – Что вы хотите услышать от нас? Если это касается финансовых дел, то тут мы вряд ли вам сможем помочь.

Как выяснилось в ходе дальнейшей беседы, пожилая дама тоже была когда-то директором школы, правда, не спортивной, а художественной.

– И я однажды оказалась в положении Антона Васильевича, – призналась она. – На меня в гороно поступила кляуза, в которой говорилось, что я, воспользовавшись своим служебным положением, устроила в школу на должность завхоза своего судимого племянника. Мне пришлось вынести не одно разбирательство в самых разных инстанциях, пока я не доказала, что судимость, полученная моим родственником, давно погашена и что он сам не имеет никакого отношения к воспитательному процессу. Да и принимала я его не завхозом, а всего лишь сторожем. Но крови у меня тогда выпили немало, так что я на всю жизнь зареклась устраивать каких-либо родственников туда, где я работала. А что касается Антона Васильевича, то скажу вам одно: он повел себя в высшей степени благородно, взяв всю вину на себя, – тут дама замолчала, но через некоторое время вздохнула и, качая головой, произнесла: – И тогда мы были незащищенными людьми, и сейчас педагоги находятся в не лучшем, а может быть, даже еще более худшем положении. Мы бесправные существа, не так ли, Галина Матвеевна?