– Добрый вечер, мисс Озия. Я сожалею, что причинила вам…

Она изящно махнула рукой.

– Добрый вечер, Мелани. Брось. – Мисс Озия неопределенно покрутила в воздухе кистью. – Леди Вудсток рассказывала о тебе, да и я сама не слепая. Я ожидала чего-то подобного. Хотя да, признаю, что была удивлена и, когда вы приблизились к кораблю, пережила несколько неприятных минут.

– Спасибо, мисс Озия, – улыбнулась я.

Она жестом пригласила меня в кресло, но я качнула головой, отказываясь. После раннего ужина папа и дядя отвлеклись на дела, а мама предложила составить ей компанию.

– Конечно, – понимающе улыбнулась она, и я вышла.

И тотчас едва не столкнулась с одним из офицеров, поселившихся здесь же в гостинице. Мое появление поломало график и стало причиной задержки. Офицер, не скрываясь, бросил на меня неприязненный взгляд. Я не стала реагировать, спокойно дошла до эркера. Родители заняли дальний номер на этаже, самый большой.

Мама ждала меня тоже с чаем, но не с конфетами, а с моими любимыми континентальными золотыми пончиками.

Расчувствоваться я не успела.

– Дочь, ты ведь нам не все сказала, – строго заявила мама.

– А?

Впрочем, ее строгость плохо сочеталась с доброй улыбкой.

– Правильно, что не стала при мужчинах, но теперь… признавайся! Что у тебя с мальчишкой Эмерсоном? Думаешь, я не заметила, какой сладкий туман появлялся у тебя в глазах каждый раз, когда ты упоминала имя своего герцога?

– Мам, я взрослая женщина, которая больше двадцати лет была замужем. – Вздох вырвался сам собой. – Ты не представляешь, как мне хотелось бы стать той маленькой Мелани с настоящим туманом в глазах… но нельзя. В прошлый раз этот туман слишком плохо закончился для всех нас.

Вообще-то, мне совсем не хотелось напоминать маме о том, что я больше не ее маленькая девочка. Точнее, не та девочка, которую она помнит. Вон как она вздрогнула, когда я упомянула и свое замужество, и возраст. По сути ведь мы стали с ней почти ровесницами.

– Для меня ты всегда будешь дочерью и малышкой, даже если проживешь еще две жизни по сто лет. – Мама во время моих размышлений опомнилась и сказала свое слово как всегда твердо. Да, леди Риона Тейл, урожденная Шенон, раз приняв решение, уже в нем не сомневалась и шла до конца.

– Да, мам, – улыбнулась я дрожащими губами.

– И не заговаривай мне зубы, взрослая женщина. Что у тебя с Грантом Эмерсоном?

– Я бы хотела выйти за него замуж. Но пока мой долг перед тем, кто спас нас всех, не оплачен, это невозможно.

– С долгом разберемся, – отмахнулась мама. – Вариантов вступить в чужой род гораздо больше, чем очевидные ритуалы брака, усыновления, братания. Принуждать тебя мы не позволим. Да и какой смысл твоему Эгоисту настаивать на браке, если ты уже выбрала другого? Скрытые мотивы? Муж со скрытыми мотивами нам точно не нужен. К тому же ты сама сказала, что срок получился гораздо больший, чем полагал Эгоист. Возможно, в этом времени он в тебе еще просто не заинтересован? Не торопись, дочь.

Я бы на такой подарок судьбы не рассчитывала.

– Торопиться как раз нужно, – возразила я.

Мама деловито кивнула:

– Я завтра же подниму все записи по родовым артефактам в нашем военном архиве.

Мама принялась барабанить коротко подпиленными ногтями по подлокотнику и мимоходом кивнула на кругляши золотых пончиков, чтобы я не игнорировала гостинец.

Я подхватила с горки верхний, но надкусывать не стала.

– Не думаю, что в архиве что-нибудь найдется, – поделилась я.

– Я тоже не думаю. Но проверить мы обязаны.

– Да, обязаны.

– И дай-ка мне список.

Я забросила пончик в рот, а затем, перебравшись за откидную столешницу секретера, принялась писать. Все фамилии давно были у меня в памяти, я перебирала их каждый день, как бусины четок.

Мама заглянула мне через плечо.

– А где мальчишка? Знаешь, Мели, я одного не поняла. А почему Эгоист вернул тебя, а не вернулся сам?

– Грант погиб до того, как все случилось. Что касается моего спасителя… Я вижу несколько вариантов. Либо ритуал сложный, нельзя провести для самого себя, либо сэр Эгоист знал про приворот и таким образом пытался меня от него избавить.

– Мутный твой Эгоист, очень мутный.

– Ну, какой есть, – вздохнула я и улыбнулась.

Разговаривать на эту трудную тему хоть с кем-то неравнодушным и умным, а главное, точно доброжелательным оказалось огромным облегчением. Я вдруг с новыми силами поверила – все получится. Эгоист найдется, решение отыщется, мы отведем все угрозы и переживем интриганов.

Вот кстати. Интриганы и интриганки.

– Мам, это дело, хотя и спешное, все же можно совсем ненадолго отодвинуть. Сейчас важнее всего предотвратить грязную игру, затеянную против дяди Эндрю.

– Что еще за грязная игра? – встрепенулась мать. – Ты не говорила об этом раньше.

– Мне важнее было передать суть событий. А подробности можно обсудить каждую отдельно. – Я пожала плечами. – И эта подробность никак не терпит отлагательств. Потому что начало всех бед прямо здесь, в порту.

– Хм?

Дядя Эндрю прослыл убежденным холостяком. Нет, он не избегал общения с женщинами, умел быть галантным кавалером, но всегда выбирал для интрижек замужних леди, не обременяющих себя супружеской верностью. Мало кто знал, что истинной причиной была несчастная любовь дяди. Он выбрал бесприданницу из разорившегося рода. Нежная, хрупкая – однажды дядя показал мне ее портрет в медальоне, хранящем ее локон. Жизнь девушки унес несчастный случай – пожар во флигеле, который арендовала семья. Дядя долго тосковал, замкнулся в себе и так и не смог забыть свою фею.

В порту его подкараулит леди, очень похожая на его первую любовь. Дядя именно на внешность и отреагирует, подойдет первым. Леди, как и положено фее, смутится, начнет отнекиваться и вскоре расскажет слезливую историю о потере средств к существованию. Эндрю сперва возьмет находку под крыло, а потом и вовсе очень быстро женится. Впору задуматься, не подливала ли она ему чего.

Беда в том, что мошенница охотилась не за деньгами дяди, не за лучшей жизнью, а за ним самим. Она явно имела что-то общее с Эдвином, и ее целью было уничтожить дядю.

Мама кивнула, на минуту задумалась, поглаживая пальцем свернутый в трубочку список.

– Ты словно… не собираешься предупредить Эндрю?

– Я хотела посоветоваться, мам. Дядю мы предупредим обязательно, но что мы будем делать? Проигнорируем эту актрису или… половим рыбку в мутной воде? Кто-то же подсказал ей макияж, прическу, стиль одежды и поведения. У меня есть подозрения, кто это мог быть, но можно получить какие-то весомые доказательства.

– Ты хочешь воевать с Эдвином в рамках закона? – Мама скептически нахмурилась.

– Нет, совсем нет. Но действовать нужно с оглядкой на закон, это раз. И два… Мам, я уже думала об этом. Эдвин не сам по себе. Несчастный случай не решит проблему. Нам надо вычистить все гнездо гадин, и эта актриса может дать нам несколько имен.

– Я тебя поняла.

Мама спрятала список во внутренний карман жилетки, залпом допила чай и вдруг, хихикнув, резко сменила тему:

– Говоришь, Эдвин теперь в полном подчинении у Кэт и не может ей навредить? И развлекается она… своеобразно?

– Мам! – Я вдруг покраснела как девчонка, жарко и неудержимо. Вот тебе и взрослая женщина. Правда, в запале я выболтала чуть больше, чем хотела, о том, как именно поступила кузина с попавшим в ее власть мужчиной. А поскольку на самом деле я предпочла бы об этом совсем забыть, не то что обсуждать такие темы с… с матерью… то теперь и отреагировала соответственно.

– Ты уже большая девочка, Мелани, – предсказуемо вернула мне мои же слова мамуля. – И знаешь, что муж с женой в спальне не в стратегические игры играют всю ночь. Чего смущаться?

– Ну, не то чтобы совсем не стратегические. – Я послушно взяла себя в руки, усилием воли перестала цвести, как мак по весне, и даже слегка улыбнулась. – А насчет Кэтрин ты права. Вкусы у нее своеобразные. Но это не наша проблема. Гораздо важнее то, что я не уверена в правильности своего решения.