– За мной! – крикнула я.

Где ближайшая лечебница, я представляла неплохо, и лошадка послушно рванула вперед. Надо успеть, но при этом никого не затоптать… Оглянувшись назад, я убедилась, что мисс Озия крепко держит малыша. В ее уверенной хватке был заметен опыт. И она сказала, что узнала болезнь… Кто-то из родственников страдает сахарной болезнью? Не мое дело, просто отвлеченные размышления помогали сдерживать нетерпение.

– Куда прете?! – рявкнули позади.

Раздался свист, и это уже было предупреждение от стражников.

Я чуть натянула поводья, заставляя лошадку притормозить. Умная животина будто чуяла, что от нее требуется. Пошла медленнее, ловко огибая лоточника с горячими бубликами, а ведь жуликоватый мальчишка чуть ли не под ноги ей бросился, явно рассчитывая стребовать с меня денег.

Последний рывок – и мы в лечебнице.

– Целителя! – закричала я на весь холл. – Ребенку плохо, сахарная болезнь!

А сама кинулась к амулету связи, не рассчитывая все же, что здесь найдется достаточно сильный маг, чтобы справиться не просто с болезнью, но с проклятием. Думаю, мисс Озия не стала бы попусту сотрясать воздух, она наверняка увидела какие-то особые признаки этой страшной дряни.

Моя компаньонка с малышом на руках исчезла в одном из коридоров лечебницы, на ходу объясняя что-то кинувшимся ей навстречу служителям, а я быстро выплела особый код срочного сообщения, который был известен каждому из нашей семьи на случай особой опасности.

Амулет на стене лечебницы негромко звякнул, передавая сообщение и свой собственный код, по которому принимающий маг сразу определит, где именно находится точка вызова.

Уф-ф-ф… все. Можно ненадолго расслабиться. В срочный код вплетен вызов мага-лекаря, он прибудет вместе с командой быстрого реагирования. И ребенок будет спасен. Я уверена, что будет! По-другому просто нельзя, несправедливо, неправильно.

Спустя два часа я все еще сидела в приемном покое, откинувшись на спинку неудобного стула. Но уже не одна. Вместе с командой прибыл дядя, он действительно привез мага-целителя, и того сразу же увели куда-то вглубь здания.

– Что случилось, козочка? – Эндрю присел рядом.

Я вздохнула и коротко пересказала, какой фортель выкинула крыска.

Дядя слушал и буквально чернел на глазах. Я как раз успела закончить, когда из глубины здания появилась мисс Озия.

– Поздравляю нас, – улыбнулась она. – Мальчик спасен, угрозы жизни нет. С недельку ему придется провести здесь, под присмотром целителей. Лекарь подтвердил, что болезнь вызвана проклятием, а значит, проклятие можно снять, и болезнь уйдет. Но…

– Снять проклятие дорого стоит, – кивнула я. – В любом случае прямо сейчас, после приступа, снимать его нельзя. Думаю, не раньше, чем через пару месяцев?

– Через три-четыре, – качнула головой мисс Озия. – Ребенок маленький, ему требуется больше времени.

– Кстати, где она? – встрепенулся дядя. – Убийца…

Я сжала его руку. Могу представить, каково Эндрю знать, что, если бы не чудо моего возвращения, он бы женился на ней.

– Бегает где-то, – пожала я плечами.

– У нее и вправду будто крысиное чутье, – ответила мисс Озия и брезгливо скривилась. – Я видела, как это было. Она даже не обернулась, застыла, втянула голову в плечи, словно ожидая удара, и нырнула в тесный проход между двумя зданиями. Слишком тесный для лошади. Офицер Рейр спешился, но она успела скрыться.

– Ничего, сейчас мы ее найдем, – пообещала я.

Входная дверь распахнулась, и в холл ворвался мужчина в сером неприметном костюме. Я сразу подумала, что так часто одеваются клерки, писари.

Мужчина подбежал к стойке дежурного:

– Здравствуйте, это в вашу лечебницу доставили моего сына?

Я вгляделась в мужчину и мысленно послала громы небесные на голову бесстыжей крысы. Чего ей не хватало? А впрочем, ясно. Денег.

Этот красивый, но очень усталый молодой человек мог дать любой женщине любовь, детей, покой, заботу, уют… но не богатство. Бывают такие люди, ну не предназначены они для больших свершений и денежных авантюр. Им и не надо. Они хороши сами по себе на своем месте.

Увы, бывает, что они влюбляются не в ту женщину. И тогда судьба их незавидна. Вот как сейчас.

– Лайл Кокс? – окликнула я мнущегося у стойки регистратора мужчину. Ему уже ответили, что ребенок в клинике, но отказались пустить к больному, и несчастный отец застыл в растерянности, не понимая, что делать дальше.

– Леди? – Кажется, мой вопрос дошел до этого человека с трудом и большим опозданием. – Да… да, я Лайл Кокс. А вы? Простите, я вас не знаю.

– Мы еще не знакомы, – кивнула я. – Так получилось, что это мы с компаньонкой доставили вашего сына сюда, в клинику. Целитель заверил, что с мальчиком все будет в порядке.

Лайл охнул и забормотал какие-то слова благодарности, но я его перебила, отмахнулась и покачала головой:

– Не стоит. По крайней мере сейчас важны не пустые слова, а здоровье вашего мальчика. Вы уже знаете детали произошедшего?

– У Томми случился приступ? Повезло, что вы услышали его крик. Леди, я бесконечно благодарен…

– Вы еще не были у себя на квартире? – опять перебила я.

– А? Что? Н-нет. Дверь опечатана. Я узнал о произошедшем от соседей и сразу побежал сюда.

Ох, как неудачно! Получается, про участие крыски он ничего не знает и это я должна буду ему рассказать? Быть черным вестником не хочется, но придется. Я мысленно выругалась и предложила:

– Давайте присядем. Все, увы, несколько сложнее.

– Да, леди? – Лайл Кокс подчинился, нахмурился. Кажется, ему передалось мое настроение.

– Так получилось, что я в курсе некоторых дел вашей жены…

Мужчина напрягся, подобрался весь.

– Простите, леди, я не понимаю. Моя супруга – актриса небольшого театра. Какие у нее могут быть дела?

– В частности, я знала о вас и о болезни мальчика, – продолжила я. – Я пришла в ваш дом вслед за вашей женой. Когда вы зайдете в квартиру, вы увидите, сколько сладкого ваша жена позволила мальчику съесть за один раз.

– Какая возмутительная чушь! – Он вскочил. – Вы обвиняете мою жену в покушении на жизнь собственного ребенка?! Да как такое только в голову может прийти! Моя жена нежная, добрая, любящая, работает больше меня, чтобы оплачивать лечение. Вы не смеете!..

Ох… предсказуемо и объяснимо.

– Молодой человек, – вмешалась в наш разговор мисс Озия. – Успокойтесь. От того, что вы кричите, никому не станет хорошо. Сядьте вот сюда. Выпейте воды. Вот так. И послушайте меня. Я старая женщина, и мне нет смысла обманывать.

Да уж. Старая она. С такой лихостью скакала на коне, а потом командовала целителями, что любая молодая леди позавидует. Ей всего лет сорок, а в такие моменты выглядит она еще моложе. Взгляд горит, я сама бы влюбилась, если бы была мужчиной. Вон даже наш старый полковой холостяк Рейр впечатлился…

Но сейчас Озия говорила с такими мягкими, успокаивающими и при этом очень весомыми нотками в голосе, что поневоле ей верилось. И про возраст тоже.

Лайл Кокс буквально на глазах словно сдулся, послушно сел куда сказали и взял стакан с водой из рук моей компаньонки.

– Расскажите нам о своей жене, мистер Кокс. – Озия присела на соседний стул и смотрела на молодого отца с таким выражением лица, словно перед ней был любимый, но неразумный внук, запутавшийся в собственных неприятностях, как в силках.

– Моя жена лучшая, – непримиримо заявил Лайл, покосился на меня и вздохнул. – Вероятно, леди обозналась. Четыре года уже возраст, скорее всего, сынок сам где-то стянул конфету. Или его кто-то из друзей угостил. В соседнем подъезде живет многодетная семья, и они детям мешками покупают дешевые карамельки. Дураки! У их детей зубы болят… Могли угостить. Там мамаша странная, убеждена, что без сладенького деткам плохо, моему все время порывалась дать. А моя жена самая лучшая на свете! Только вот вышла за такого неудачника, как я. Это ведь я должен обеспечивать…