- Лерка, ты у меня самая лучшая. И это… всегда рассчитывай на меня. Ясно тебе?

- Па, да я и всегда…

- Лер! Всегда! О, Егор, привет, – жмет руку отцу Матвея. – Маша, как всегда, необыкновенная.

Пока родители заняты разговором, осматриваю вокруг яркое пространство, кричащее о торжестве. Д-а-а-а, тут сегодня одно сплошное великолепие. Постарались! Шатры, гирлянды, море цветов, стоящих в красивых вазах. На глазах гостей несколько поваров готовят блюда. При желании можно и самим поучаствовать в процессе. Хотя пока желающих нет, может позже. За огромной барной стойкой молодой кудесник готовит напитки. Очень хочется уже подойти и заказать себе коктейль, но мои рядом, неудобно.

- Досточтимое семейство! – раздается позади нас голос.

Мы все дружно оборачиваемся. Матвей с этой своей… дамой сердца или того, что ниже находится. Поздравляем, я быстро тарабаню и делаю шаг назад, а мама и папа разливаются и желают всего самого-самого. Сцепив руки замком, из-под опущенных ресниц разглядываю Матвея. Отлично выглядит. И костюм очень идет! Не пафосный, конечно, не тройка там какая, а вполне себе свободный и современный. Подстригся, волос почти не осталось, небритость гуще, чем волосы на голове. Ему идет. Мужественный, плечистый и все же такой родной.

Рядом с ним гордо выпрямив спину стоит Виктория. Собака пушистая! Яркая полярная башка, тоже почти лысая как у Мота (небось спецом под него подстриглась дура) и короткое серебристое платье. Интересно, если на нее шапочку из фольги надеть, сойдет за футляр? Вика щебечет со всеми, кто появляется в радиусе метра от нее, направляет гостей и рассказывает, что можно попробовать и оценить прямо сейчас. Вот благодарит моих родителей за подарок. Сует огромную тяжелую коробку в руки пробегающему координатору и велит положить на стол для подарков. Вот так! Прям будто здесь живет распоряжается. Удивленно кошусь на Матвея. Кажется, что он вообще не реагирует на поведение Викуси-хренуси своей!

Мот странно безразличен к происходящему. Нет, улыбается, разговаривает, но мне все равно непонятно его состояние. Отпиваю сок из бокала, перезагружаюсь. Проваливаюсь в свои мысли. Понимаю, что очень жду Златку. Она написала, придет с опозданием. Странно, а родители ее уже тут. Рассматриваю их, дядь Ник похож на грозовую тучу. Вон как его жена успокаивающе шепчет ему на ухо. Наконец, он сдержанно улыбается и целует ее. И вообще, все отцы из нашей компании, повернутые на своих половинах. Это я точно говорю!

Подъезжаю и Величанские. Срываюсь с места и бегу к крестному. Он распахивает руки и, приподнимая от земли, кружит меня в воздухе. Да что происходит? Руслан всегда такой веселый, а сейчас, натянув улыбку, разговаривает со мной. Чувствую, что взволнован. Мы идем вместе к нашим, и я наблюдаю, как дядь Ник напрягается и неотрывно смотрит на крестного. Руслан подходит и первым протягивает руку. Теть Лена, побледнев, дергает за локоть мужа, и тот, не отводя взгляд от своего лучшего друга, вкладывает свою ладонь. Крестный, постояв мгновение, дергает дядю Ника на себя и обнимает его. Наши мамы облегченно вздыхают. Да что такое-то? И Ванька где со Златой?

- Лер, можно тебя?

Сердце начинает молотить. Матвей. Это он. Независимо оборачиваюсь, и типа безразлично одариваю взглядом. Стою, заведя ногу за ногу и еще и скрестив руки. Этакая змея-пружина. Не свалиться бы! Так сказать – закрытая поза и все тут. Окидываю его царственным взглядом, поджав губешки в подковку. Да, я такая.

- Что ты хотел? – не своим голосом выговариваю буквы. Боже, что это за звуки вырываются из моего рта? Непроизвольно окаю и четко выговариваю согласные. Прямо не «што» говорю, а именно «что». - Кхм-кхм, – отчаянно прокашливаюсь, но и тут получается несколько визгливо-пропилено. Куда мне деться от этого позора, не спалилась ни разу. – Так что?

Матвей, видимо, все мои неестественные потуги проигнорил. Он серьезно поглядывает и, разрази меня гром, смущен. Приободряюсь. Так тебе и надо, козлотур! Наконец, он поднимает на меня взгляд и так проникновенно дает посыл, что вся моя напускная хрень приобретает жуткий оттенок деструктивности. Ну да, все так, веду себя, как полоумная.

Неловко мне даже становится от того, что сама придумала всю фигню, отталкивала Мота и все время смотрела в ином направлении. А может и стоило просто пилить по прямой и не сворачивать в переулки, где притаивалось и нападало никому не нужное сомнение. Ну с чего я взяла, что он мне брат практически, откуда это дебильное чувство инцеста? Мы кровные? Да мы вообще никто друг другу!

И только я расслабляюсь, принимаю для себя определенное решение пустить все в нужное русло, как появляется этот серебристый кулек с пушком волос на голове. Она берёт нас в свое поле зрения, как на прицел. Очень торопится сократить расстояние между нами. Матвей стоит к Вике спиной, сейчас он сосредоточен только на мне, но я вижу, как зло сверкают ее глаза. Все же я причиняю ей особый вид беспокойства. И как ни странно, меня данный факт радует. А в настоящих рамках практически возносит до небес. Злорадствую.

И еще! Факт странного соперничества подстегивает меня и приглашает ввязаться в непонятную пока борьбу за Матвея. Даже так, да. Странно, но ладно, потом разберусь. Вика прибавляет шаг, практически бежит и раскинув руки, повисает на плечах Мота. Хохочет и целует его в щеки, перетягивая на себя внимание. Интересно, и что дальше? Поднимаю брови вверх и застываю в ожидании.

Мот, явно поморщившись от нахлынувшего телесного капкана, снимает ее руки с себя и тихо говорит.

- Вик, тише, люди кругом. Не надо так привлекать внимания.

- Ма-а-а-тве-е-е-й! – сморщив нос тянет она. – Ну почему? Я же так тебя люблю!

После этих слов, устраиваюсь поудобнее и беру в руки стакан сока. Отпиваю и внимательно смотрю на них, перевожу взгляд от одного к другой и наоборот, словно кино смотрю. Каждое выражение провожаю эмоциональной мимикой. Иногда киваю на то, или другое. Иными словами, являюсь полноправным участником их беседы. Они так и не довариваются до чего-либо годного, и Мот просит Вику отойти с ним ненадолго.

Как только они исчезают из моего поля зрения, облегченно выдыхаю. Еще немного, и я сама бы собрала чемодан и выставила эту нахалку отсюда. Идиотка! Пока думаю, понимаю, что меня сверлят взглядом, такое ощущение жгучее, что невмоготу. Кручу головой и вот она – мама. Она внимательно смотрит и еще немного подумав, одобрительно кивает и поднимает бокал, салютуя мне.

Это как понимать? Она все видела? Ну верно так. Значит, я прошла экзамен. Правда, не понимаю чей, то ли свой, то ли ее. Но может и не надо понимать? Главное, что вела себя правильно. И все бы ничего, но именно в эту секунду явственно понимаю еще одно – просто необходимо наедине поздравить Мота, отдать то, что приготовила. Ну и поцеловать, конечно. Очень хочу. Очень!

Замечательный праздник набирает обороты. Мота мне так и не удалось поздравить наедине, но я не отчаиваюсь. Все впереди. Непонятно от чего, но ощущаю себя победительницей. Кстати, Вика сидит с кислой миной. Мне интересно, что же ей сказал Матвей.

На наш двор спускаются сумерки. Теплые, обнимающие, обещающие. Наше общество разбилось на две части - родители и молодежь. Иной раз не понимаю, кто больше жжет. Когда вышли танцевать мамы, то челюсти по выпадали у всех! Особенно жгла моя танцовщица. Я еле выдержала, чтобы не выбежать к ней и не задать жару. Но там и без меня хватило. Остальные подыграли так, что под ногами пол горел.

Подговорив девчонок, я организовала ответный батл. Что тут началось! За нас болели ребята оглушительно. Я открыла поединок убийственно красиво, и не сдержавшись тверкнула так, что у папки стакан из рук выпал. Крестный ржал, как конь, глядя на папу, настолько обескураженным он выглядел. Даже мама смеялась! За мной шла Злата, которая отжигает не хуже, хотя и не занимается профессионально. Правда мы часто выделывались у нас дома, и Златуня от меня нахваталась. Я даже звала ее к себе на занятия танцами, но она отказалась. Пока ей оглушительно хлопали, заметила, что этого не делает только один человек – Иван. Все на что сподобился, хмуро смотрел на Шахову. Странно.