Пятый кабинет в этой тюрьме – а то, что это именно тюрьма с темницами в подземельях, я уже не сомневалась – оказался медицинским пунктом. Радовали окна, пусть и где-то под потолком и зарешёченные. Зато настоящий солнечный свет и кусочек голубого неба. Ну а запах лекарств после тюрьмы воспринимался круче самых навороченных духов. Как мало, оказывается, надо для счастья. Я это недавно уже говорила? Так вот, в прошлый раз я была не права, счастье – вот оно, сейчас. Местный врач был мужчина средних лет, громадного роста, очень худой, почти тощий, с непропорционально длинными конечностями. Лицо отличалось такой же оригинальностью, как и тело: впалые щёки, которые, казалось, соприкасались друг с другом, орлиный нос. Кустистые, лохматые брови, со спрятанными под ними маленькими глазками – они будто жили собственной жизнью, глядели в разные стороны. Довершал образ засаленный белый халат, такой орясине слишком короткий в руках и достающий едва до середины бедра.

– Проверить! – коротко приказал Фурнье.

– Что случилось, монсеньор?

– Падение с воздушного судна. Чудом цела осталась, – бесстрастно пояснил Фурнье.

Ага, падение. А непонятный боевик-нелюдь в камуфляже, ткнувший меня шокером, мне просто привиделся.

– Ну давайте, посмотрим, что там у вас.

Лекарь вытащил самый настоящий универсальный диагност. Вот уж не ожидала встретить в местном захолустье пусть неновый, но мощный и дорогой прибор. Или эта часть клиники – точно не для заключённых.

– Так болит? – врач согнул мне руку в локте.

– Наверное, болит, – съязвила я. – Если я с дирижабля упала.

Потом всхлипнула. Наполовину из притворства, наполовину по-настоящему – кандалы и неудобная поза сделали своё дело, а этот изверг ткнул в какой-то нервный узел вдобавок.

– Ясно, – проскрипел врач, сгибая мои суставы и конечности под разными углами, и поглядывая на экран диагноста под мои ахи-вздохи, которым бы позавидовала заправская актриса мелодрамы. – Понятно.

– Что скажете? – поинтересовался начальник.

– Если она и в самом деле упала с дирижабля – то в рубашке родилась, – прозвучало так, что было понятно – в историю монсеньора Фурнье он не верит ни капли, но спорить с официальной версией не планирует. – Если девка – обычная чеке, то сойдёт. Если что-то больше, советую в госпиталь. Вывих вправили, но не идеально, есть ещё кое-что по мелочи.

Фурнье протянул типу в халате небольшой вытянутый синий кристалл, здешний магический аналог носителя информации. Лекарь вставил его в гнездо диагноста, скачивая отчёт, потом вернул хозяину. Дальше Фурнье шагнул в мою сторону. Я ощутила на запястье его ледяные пальцы. Тело пронзило будто от удара током, и дальнейшее опять покрылось мраком.

Очнулась я, лёжа в чьей-то постели, мягкой и свежей. Окон здесь не было, комната освещалась лишь тусклыми светильниками по периметру.

– Пришла в себя? – раздался голос из угла комнаты.

Там из кресла понималась хорошо знакомая фигура монсеньора Фурнье. Он подошёл и сел на край постели. Я хоть и оставалась в платье, инстинктивно натянула одеяло до подбородка и отпрянула назад.

– Не выйдет, мадемуазель Елизавета. Не в этот раз.

– Что вы сделали со мной?

– Ничего особенного. Не спорю, твой муж великолепный специалист, особенно по части разной защиты. Но и у нас есть свои секреты. Кстати, у меня к тебе появилось много интересных вопросов. Например, по поводу ваших с мужем интимных, скажем так, отношений. И повода для свадьбы.

Я сжалась. Меня осматривал местный врач и сбросил ему отчёт. Там стопроцентно указано, что я невинна до сих пор, не говоря уж о беременности. Вот это я влетела!

– Но для начала мне хотелось бы узнать от вас, каким образом вы связаны с affurer и нелегальной торговлей?

Слово было явно какой-то местный сленг, но по смыслу я поняла, что это контрабандисты.

– Эти бандиты, или как вы их назвали контрабандисты, меня похитили….

– Чем докажешь? – перебивает меня полицейский.

Мы уже на ты?

– Я должна что-то доказывать? – спросила я.

– Это в твоих интересах, мадемуазель Орешкина. Я вот тоже пытаюсь распутать ситуацию, поэтому сюда и прибыл. А тут такие события развиваются.

– Какие? Где мой муж? Почему он до сих пор за мной не приехал?

– А такой ли он тебе муж, в свете так сказать вновь открывшихся обстоятельств? Ты же чиста как белоснежное полотно. И куда исчезла чудесным образом твоя беременность от мужа?

– Возможно… выкидыш?

– С непорочным зачатием, – ухмыльнулся Фурнье. – Задохнулся малыш в вашей лжи. У меня на руках отчёт, причём если надо – к нему будет полностью законная подпись врача. Ничего даже поделывать не придётся. Никакого ни невинного, ни какого-либо ещё зачатия у тебя никогда не было, впрочем, как и близости с мужем. А теперь, слушай меня внимательно.

– Что вы от меня хотите? Верните меня к мужу! Где он? Что происходит?

– Тише, тише! Не торопись. К мужу вернуть не могу, по одной простой причине: он под стражей.

– И где он? В чём его обвинили?

Сказать я была ошарашена – ничего не сказать. Кроме тревоги и острого чувства страха за Ладисласа больше ничего не могла сообразить. Похоже, не просто так мы оказались в том городке и не просто так Мишку спровоцировали. Оставалось понять, незапланированная остановка нужна была Ладисласу – или наоборот его переиграли? Он торопился в Суассон и намекал про партию войны… Неужели опять? А он из-за меня и Мишки не успеет её предотвратить?!

– Человек, предавший свою страну. Больше, предавшего весь Лист Бретей. Мне жаль это говорить Лиза. Но твой как бы муж виновен в контрабанде модифицированного фалзара.

Я похолодела. Просто скажите мне, что это страшный сон, и ничего подобного на самом деле не происходит. Про фалзар предупреждают любого, кто путешествует с Листа на Лист. Это основа для производства антимортидов, лекарства, которое по действию можно назвать «живой водой». Антимортиды способны зарастить смертельные раны и даже оживить недавно умершего человека. Вот только одновременно после специальной обработки фалзар может стать и «мёртвой водой», одним из самых страшных наркотиков Книги миров. Если это правда – пусть бы он убил тех двух студенток, за это меньше дадут. Причём не только ему, но и всем родственникам…

– У вас есть доказательства?

– Факты Лиза, неоспоримые факты. Мало того что убийца и душегуб – другими словами я контрабанду фалзара назвать не могу, так ещё и полез в Приграничье, связавшись со спецслужбами Суассона. Обещал им нашу часть. Похоже, тебя он использовал втёмную, прикрываясь вашим свадебным путешествием.

– А я… Какая участь ждёт меня? – испугалась я…

Подстёгнутый адреналином мозг работал как бешеный, пока одна часть меня боялась, другая пыталась отыскать выход из ситуации. И что-то этой второй половине в словах Фурнье не складывалось. Так, Лизка, отставить панику. Кажется, тебя опять пытаются обуть как последнего лоха. Иначе с какой стати на мою выручку из тюрьмы примчался целый генерал? И куда делись нелюди, штурмовавшие дирижабль? И ещё, что-то в речи Фурнье мена насторожило ещё. Но что?

– С тобой, Лиза, несколько сложнее. Ты покрывала государственного преступника. Вы всех обвели вокруг пальца вашей свадьбой, дальше ты была связной, которая пересела на вражеский дирижабль и должна была отвезти в Суассон что? Лиза, это всё очень серьёзно. Поверь, я желаю тебе добра, но потом те же самые вопросы будут задавать другие. И лучше бы тебе ответит мне, а не после третьей степени допроса.

– А если я ничего не скажу, если ничего не знаю – вы отправите меня обратно в темницу? – ужаснулась я, вспоминая крыс, разгуливавших прямо по людям.

– Лиза… – взгляд Фурнье вспыхивает пламенем заинтересованности. – Лиза… – голос его становится прерывистым и охрипшим. Он хватает меня за предплечье, чтобы я не смогла уползти, и нежно очерчивает указательным пальцем контур губ, отчего мне стыдно, щекотно и очень неловко одновременно. – Если будешь правильной девочкой, – он делает многозначительную паузу, – то не отправлю.