Колесо на окне Бронислава все еще вертелось.

Июнь в этом году выдался какой-то неважнецкий: ветер, холодрыга, небо постоянно серое, солнце лишь изредка пробивается до земли, сухота не дает росту растениям, – в общем, какой-то кошмар на протяжении первой декады. В последнюю неделю дело наладилось: похоже, природа решила все-таки вернуть лето. Небо стало чистым со светло-голубым оттенком, тучи-облака исчезли, казалось, навсегда, и солнце светило уютно, ласково, по-домашнему. Бронислав сидел у окна, по двору, разнеженные теплом, вяло передвигались куры, рассматривая поверхность земли и периодически что-то с нее склевывая. Между курами охотничьими прыжками передвигались три рыжих котенка, то нападая друг на друга, то отскакивая при виде раздраженной курицы, которая внимательно смотрела на них, думая, видимо: «Вам, шерстяным тварям, среди благородных перьев лучше бы не скакать, а то ведь недолго и клюва отведать».

Только, сделанная под старинную, ветряная мельница-игрушка весело и безостановочно вращала своими крыльями, стоя на подоконнике. Бронислав посмотрел на свое давнишнее изобретение и решил, что пришла пора действовать. Назавтра запланирован выездной день по линии военкомата. «Один день в армии» – так назывался этот день, в котором планировались отбой, наутро подъем, зарядка, строевая подготовка и прочее, а ужин, завтрак и обед по нормам солдатского снабжения. Но не это было главным, центральным событием послезавтрашнего дня были стрельбы настоящими боевыми из настоящего легендарного автомата Калашникова; аж по пять патронов каждому обещал военком. Ради такого дела даже самые ленивые и необязательные парни загорелись желанием выехать на этот самый «Один день».

Поскольку для проведения стрельб нужны мишени по числу стрелков, а это ответственное дело, то (общим решением одиннадцатиклассников) оно было поручено Брониславу и его другу и соседу Сёмке Клокову как самым ответственным товарищам. Выбор был обусловлен не только тем, что оба парня отлично владели мастерством делать всякие поделки, но и тем, что у отца Сёмки была «Газель», посредством которой и было решено отправить готовые мишени к месту расположения лагеря «однодневных бойцов». Теперь Бронислав ждал своего друга, чтобы с его помощью провернуть в общем-то безобидную, но имеющую важное значение для него (Бронислава) операцию по некоторой корректировке уже готовых мишеней. Юноша принял решение показать часть своих изобретений широкой публике, чтобы та подтвердила их значимость или (что тоже могло быть) полную никчемность. Он вполне готов и к такому плачевному развитию событий, потому что в одиночку, даже с Сёмкой вместе, трудно было оценить значимость изобретений для всех и каждого. Итак, время пришло.

Дело состояло в том, что Бронислав считал себя изобретателем, но все его изобретения, мягко говоря, не вполне вписывались в реальную картину мира. Нет, нельзя сказать, что он был фантазером-мечтателем, – нет, все его изобретения (или, как он сам называл их, находки) имели вполне реальную материальную структуру и, соответственно, вполне определенные свойства.

Все началось с того момента, когда маленький еще Бронислав (ему было семь лет) прочитал в детской научно-популярной книге много интересного по поводу несостоятельных с точки зрения законов природы «изобретений» человечества. Так он узнал, что с помощью мускульной силы поднять себя в воздух человек не может, что «вечный двигатель» построить невозможно, а также много другого интересного. Совпало, что в день рождения ему подарили маленькую игрушечную ветряную мельницу, которая была весьма похожа на настоящую, по крайней мере, внешне. При достаточно сильном ветре ее крылья начинали весело вращаться, но в тихую погоду она была всего лишь красивой игрушкой. Бронислав решил попробовать сочетать веретенообразное пламя, полученное им, с реальными вещами. Он рассказал о своей задумке Сёмке, и они вместе решили, что следует построить вечный двигатель – мечту самоучек-изобретателей всех времен и народов. За основу взяли ветряную мельницу.

Друзья и раньше часто задумывались над тем, что происходит в окружающем его мире, но, в отличие от большинства, они не просто задавали вопросы взрослым, довольствуясь их не всегда понятными объяснениями природных явлений, но никогда не забывали своего вопроса и сами, по одиночке и совместно, искали логичное (с их точки зрения) объяснение наблюдаемых явлений. Бронислав отлично понимал, что крылья его мельницы вращаются под влиянием давления воздуха, но ему захотелось освободить мельницу от этой воздушной зависимости. После открытия «веретена Бронислава Смирнова», как высокопарно окрестил его Сёмка, можно было думать о его практическом применении. «А пусть бы они (крылья) вращались всегда», – подумали они и приступили к исполнению задуманного. Но поскольку изобретатели никому ничего не сказали, то и остановить его никто не смог, объяснив на пальцах, что вечного ничего не бывает.

Прежде всего, Бронислав разобрал мельницу на составные части, отдельно крыша, отдельно стены, отдельно пол. Полностью снимать сами крылья он не стал, ибо доступ к оси, на которой они крепились, был более чем достаточен. Юный изобретатель чувствовал, что знает, как заставить вращаться ось, но возникли две проблемы. Семен, прискакав однажды рано поутру, засыпал Бронислава информацией о том, что для облегчения вращения оси нужна смазка, причем смазка «вечного действия», если уж они вознамерились мастерить «вечное колесо». Кроме этого Сёмка выдвинул идею о том, что надо укрепить материал мельницы, чтобы она не развалилась под тяжестью времени или от удара.

Надо заметить, что Бронислав знал о существовании законов природы, знал об их незыблемости и постоянном действии, но относился к ним в некоторой степени по-свойски, как к чему-то близкому и родному, словно он знал о законах природы нечто, что позволяло ему обращаться с ними так, будто он (Бронислав) участвовал в их сотворении.

Итак, возвращаясь к мельнице, Бронислав понял, что нужно создать вещество, способное убрать силу трения. Но и этого было мало, потому что существовала опасность повреждения мельницы от удара, жука, наконец, от банального огня. У него же в руках было лишь веретено энергии, от него надо было плясать, с него надо было начинать, ибо больше начинать было не с чего.

Друзья поделили свои задачи. Сёмка взялся за исследование влияния «веретена Бронислава» на вещества, а Бронислав занялся поиском методов управления и контроля энергией веретена. Оба работали вслепую, как алхимики древности.

Семка приступил к созданию специальных реагентов, которые могли, во-первых, защитить мельницу от разрушения, а во-вторых, избавить ось, на которую крепилось крыльчатое колесо от трения. Понятно, что эта задача не для средних умов, и мало кто решился бы даже подумать о подобном, памятуя, что сила трения существует всегда и везде, а время разрушает самые нерушимые, казалось бы, творения рук человеческих. Однако Сёмке не повезло, ему не хватило интуиции и небанальных решений. Пришлось Брониславу взять и эти задачи на себя: у него было больше свободного времени, а друга часто привлекал к хозяйственным делам отец, отвлекая от экспериментов.

Нет никакой необходимости описывать процесс созидания никогда не существовавших веществ, но сил и времени он потребовал немало. Бронслав работал, как в стародавние времена работал Хэмфри Дэви: ручками, ручками работал, и запах из старого сарая, который испытатель избрал своей лабораторией, доносился отвратительный. Правда, в отличие от Дэви, парень работал в условиях силового поля непонятного происхождения; это, так ему казалось, было необходимо, чтобы создать именно то, что он задумал. В процессе творения юному изобретателю пришлось продумать создание сосудов для клея (так он назвал вещество для защиты деревянных элементов мельницы от всякого зла) и для масла (что означало смазку, полностью уничтожающую трение). Если с последним проблем не возникло, ибо масло можно было поместить в любой сосуд, кроме деревянного или бумажного, то создание вместилища для клея было весьма трудной задачей, но и эта задача в конечном итоге была решена.