Интересно, а как его зовут. Надо разузнать. Но как это сделать, не вызывая подозрений? Биться головой и терять память сейчас ситуация точно не позволяет. Такой радости всем, кто хочет от меня избавиться, я точно не доставлю.

– А когда новый король… ну станет королем?

– На четвертый день от похорон, Ваше Величество, согласно традиции. Следователи из Академии все эти дни будут разбираться в случившемся – новый король должен быть вне подозрений. Они захотят поговорить с вами завтра. Я думаю, придут утром. Разумно будет согласиться на разговор. Я предупрежу их о вашем дурном самочувствии, – толстяк окончательно вошел в модус доброго дядюшки, мне оставалось только кивать и молчать.

Служанка неслышной тенью скользнула в комнату, держа в руках плоское блюдо с тонко нарезанной рыбой, морковью и хлебом. Осторожно поставила на стол и отошла.

– Когда следователь подтвердит право герцога Гектора на престол, мы отпишем вашему отцу. Хотя, если бы кто-то спросил вашего скромного слугу, я бы сказал, что Тармель куда более дальновидный правитель. И под его рукой Литавия сможет войти в свою золотую эру. Ваш батюшка, помнится, хорошими словами отзывался о торговых сделках младшего брата короля. Но боги распорядились иначе. Я думаю, ваш отец будет опечален. Яков Хромой безусловно один из самых разумных правителей вольного города Харта. Под его мудрым руководством…

Ага, значит, я нечто вроде дочки выгодного торгового партнера. Мезальянс. Не думаю, что короля убили именно по этой причине, наверняка там нашлась еще сотня, но все же – почему покойник вдруг выбрал в жены невзрачную (если трезво смотреть на вещи) дочку богатого купца. Неужели только из-за денег?

– Хартские караваны, проходящие через ворота храма, помогут нам восславить величие Многоликих и снизить торговую пошлину. Для святилищ действуют свои законы…

Ага, а вот и вторая причина, по которой толстяк носится со мной как с писаной торбой, – я буду залогом того, что мой батюшка будет исправно гонять груженные добром караваны через храмы, а не через рынки.

Значит, или залог добрых торговых отношений, или брак с герцогом Тармелем. Толстяк предлагает мне только два варианта. Но я буду не не я, если не найду третий выход. Терпеть ненавижу плясать под чужую дудку, особенно когда мелодия мне не нравится. Хватит с меня чужих решений.

Священник проговорил еще минут десять, но в основном это были его мечты о том, как расцветет Литавия при мудром управлении Тармеля. Разумеется, новому королю в этой схеме тоже отводилась роль, но скорее как украшению. Толстяк распланировал все наперед и теперь, не стесняясь, рассказывал это девочке, которая так и не стала королевой. Интересно, а что бы сказала настоящая королева? Та, которая пережила сначала свадьбу, потом смерть и покушение? Внутри было тихо, ни отклика, ни шепота. Где бы ни носило душу той девушки, она явно не могла подать мне оттуда знак.

Разбираться с тем, что тут произошло, мне предстояло в одиночку. И хорошо бы помнить о том, что корона на голове – это куда лучше, чем совсем без головы.

Хотя если мой план остаться королевой провалится (и меня не убьют по приказу одного из герцогов), то место Старшей сестры никуда от меня не денется. Разве что мой батюшка в Харте отдаст концы, и я стану невыгодной жрицей. Но, по упоминаниям священника, отец крепок и как раз пополнил свой гарем двумя новыми женами.

Судя по всему, еще тот весельчак. И лучше бы нам с ним не видеться.

Хотя храм от покушений не страхует. Отравить и там могут. Чую, там гадюшник почище дворцового. И старая Старшая сестра так просто со своей должности не уйдет. Верховные жрицы во все времена были еще теми гадинами.

Но и впечатление о великом герцоге Тармеле у меня складывалось самое неприятное. Чем больше священник хвалил его, тем больше мне казалось, что этот Тармель – хуже не придумаешь.

Наконец толстяк решил, что достаточно меня подготовил – для своей пользы, – встал и очень учтиво раскланялся.

Кроме уже суетившейся вокруг служанки, в зал вошли еще две девушки – тихие и невзрачные – и принялись уносить тарелки, до которых так никто и не дотронулся.

И от моего внимания не ускользнуло, что священник тоже не съел ни кусочка. Да и вина в кувшине не убавилось.

Похоже, что растолстеть мне тут точно не грозит.

Теперь предстояло самое сложное и опасное. Разобраться со служанкой.

Потому что обмануть мужчину, даже умного и внимательного, куда проще, чем обхитрить самую глупую женщину. Женщины покруче микроскопов замечают мелочи, и любая ерунда, вроде требования принести молока, а не вина, может меня выдать. А потом: язык без костей, тут шепоток, здесь сплетенка, и пожалует ко мне толстяк обратно с совсем другими вопросами. Хотя доказать, что королеву подменили, будет сложно, но в средневековье сжигали на кострах и за меньшее. А тут на мое место претенденток быстро наберется целый вагон.

Трудностей было две. Я не знала, как служанку зовут. И второе – покруче – я не знала, как зовут меня саму. Поэтому решила сразу играть на все деньги.

Поманила девушку к себе пальцем.

Та приблизилась нехотя и присела в почтительном поклоне. Но присутствовал в этом жесте какой-то изъян, словно издевка. Может, прежняя королева такого и не заметила бы, но я видела ясно. Мне собирались врать. Нагло и в лицо.

– Расскажи мне все, – спокойно приказала я. – О той ночи. Ты же была здесь, когда короля убили?

Служанка явно трясется не просто так, уж очень она стала похожа на одну из моих стажерок, которая напортачила с клиентом в утреннюю смену и потом не хотела признаваться. Те же бегающие глазки и вид пришибленной мыши. Только у этой за испугом кроется еще и торжество. Плохо.

Похоже, я допустила где-то промашку. Только вот где и в чем?

Рыжая потупилась и зачастила, теряя буквы:

– Ваш Величество, я ничго не знаю. Со мной уже говорили люди, допрашивали. От великих герцгов. Его светлости Трмлю все доклали. Как есть. Но вы же помните. Сами отослали меня тогда, сказали, что покличете, когда потребуюсь… А те две, что вас переодевали – так они и померли, а я не видела ничего. Ушла к себе и сразу уснула. Спала крепко.

Вот как. Количество покойников вокруг меня стремительно увеличивалось. Оказывается, кроме короля, еще две служанки отправились… как там говорил священник – в земли Золота.

И откуда у королевы такая задрипанная служанка? Батюшка приставил?

– Сразу уснула? – я прищурилась. – И ничего не слышала?

Даже если служанка не врет, что я ее отослала, то готова руку дать на отсечение – врет в том, что не подслушивала, наверняка не удержалась и топталась около дверей. И точно что-то видела, но теперь даже под пытками не скажет что.

– Да, Ваше Величество. Ничегошеньки.

Курносый нос служанки печально опустился, и она окончательно стала похожа на провинившуюся стажерку. Значит, вранье. Дальше можно не расспрашивать – упрется бараном и все.

Что ж, придется выяснять у других, что произошло той ночью.

– Хорошо. Пока довольно. Я желаю посетить сад. Немедленно, – как можно тверже сказала я. – И уберите здесь. Я не голодна.

Служанка снова бросила на меня странный взгляд и поспешно кивнула.

Непонятно, нарушала ли такая прогулка этикет или нет – может, королеве в трауре положено рыдать у себя в покоях. Но мне очень хотелось осмотреться, и я была готова рискнуть. В крайнем случае, всегда можно сослаться на здоровье и на то, что голова кружится от духоты.

Служанка проводила меня в гардеробную.

Еще при первом посещении она показалась мне очень скромной – для королевской особы. Возможно, дело в том, что ее величество только недавно переехало в замок и сюда успели доставить только часть вещей? Сплошные вопросы и ни одного ответа.

В дальнем углу комнаты друг на друге громоздились перетянутые веревками сундуки. Какие-то вещи еще стояли на полу в коробах неразобранными.