Остальные, как они думали, заняли возвышенность и пытались по траектории полёта стрел выяснить, где затаились враги. Воителям казалось, будто бы они мечут свои снаряды отовсюду. Но на деле их было всего пару десятков человек, которые использовали укромные места в расщелинах отвесных скал и, пользуясь различными нехитрыми приспособлениями, а именно верёвками и креплениями, умудрялись разить ничего не понимающих воителей, который просто стоят на месте. О чём думал Асон в этот момент, было неясно, однако он лишь смотрел на то, как стрелы бьются о латы, и молчал. И только когда одна из них всё-таки угодила в прореху между пластин воителя и убила его, он расшевелился и призвал на помощь Дракалеса: «Если ты бог войны, то убей всех этих мерзких лучников, которые буквально из-под земли достают моих воителей!» И ваурд послушался слов генерала. Золина вознамерилась направиться с ним, но он сказал, что она не справится. Лучше пусть постоит и посмотрит на это со стороны. В отличие ото всех остальных, она восприняла слова бога войны всерьёз, а потому не пошла за ним. Прыгнув рядом с генералом, ваурд не удержался от слов: «Высота будет наша. Но не на долго» Второй прыжок унёс его дальше. После этого все видели только лишь размытый красный силуэт, который двигался быстрее полёта стрелы. Не прошло и мгновения, как обстрел прекратился совсем. Воины возликовали, когда это произошло. А войсководитель приказал не расслабляться, на даже, наоборот, сосредоточиться на своей цели, чтобы закрепиться на этой позиции и не дать противнику, который попытается её отбить, вернуть себе обратно. Однако Дракалес усмехнулся: «Им незачем приходить сюда и побеждать нас, чтобы завладеть ею обратно. Они просто вернуться туда, откуда я их убрал, и продолжат обстреливать нас» Генерал совершенно невозмутимо ответил: «Ну и пусть. Ты опять промчишься и грозным вихрем и уничтожишь их всех» — «Разумно ли это?» Асон ничего не ответил.
Так несколько дней стояло всё воинство на этой самой возвышенности, оберегая эту позицию от появляющихся время от времени противников. Изредка какой-нибудь особо меткий стрелок подкрадётся ко всем и унесёт с собой жизнь одного или двух воителей. Асону это не понравилось, из-за чего он приказал Дракалесу задействовать все свои сверхъявственные силы, чтобы замечать и уничтожать противника ещё на подступи к их укреплению. На что ваурд отвечал: «Может, мне ещё тут врата в Атрак открыть и призвать моих ваурдов? Вот уж сверхъестественнее некуда» Асон дерзко заявил: «Когда понадобятся, тогда и призовём, а пока…» Он не договорил, потому что Дракалес прыгнул к нему и, глядя в упор своими глазами, сияющими яростным заревом, проговорил: «Знай своё место, человек». Голос был таким, как и всегда, однако все почуяли, как стали в один миг совсем незначительными, будто сейчас они уменьшились до размера полевой мыши. Дракалес немного помолчал, а после продолжил, но уже никто не ощущал этого — все боролись с остатками прежнего ощущения: «Я согласился помогать вам воевать, я позволил вам использовать дары Победоносца для достижения своих целей. Я не препятствую вам терпеть поражение. Но это не означает, что я стал вашим прислужником и что теперь ты можешь командовать мной, как обычным воителем. Умерь свою гордыню, а иначе гнев бога войны падёт на тебя» Асон был напуган, однако эту мысль он уяснил до конца. Но вот только этот разговор навсегда оставил на душе этого человека пятно. Прибавить к нему ещё прошлые обиды, которые хоть и ушли, но всё ещё покоились где-то на дне его души, получалась не совсем приятная картина. Он и так был уязвлён тем, что Дракалес затмил его три года назад. А теперь это усилилось данным спором.
В общем, ваурд защищал эту возвышенность, пока сюда не прибыли остальные, везя с собой осадные машины. Потрачено было неимоверное количество времени. Асон и Адин заговорили о том, что половина провизии растрачено, а потому решали, как им быть дальше — послать гонца с запросом на дополнительные продукты питания или же просто поднажать и захватить вражеский город, чтобы использовать его ресурсы. Переговоры затянулись. А всё это время от противника не было ни слуху, ни духу, но в один миг, когда их уже никто не ждал, они как раз решили напасть. Но только это нападение началось не с обстрела, а с саботажа. Две катапульты были уничтожены, что тут же подняло переполох, а следом за этим возобновился град стрел. Снова из всех расщелин и кустов засвистели снаряды. Но, как будто бы этого мало, стрелы начали долетать и с противоположной стороны ущелья, с другой высоты, откуда вообще не видно было никого. Адин приказал всем отступать. Но Асон ему воспрепятствовал, говоря: «Незачем. Отдай всего один приказ нашему богу войны, и он в одно мгновение промчится по всем позициям противника, унеся с собой всех их жизни» — «Нет, так не пойдёт. А если бы не было его с нами? Как мы справлялись бы с ними? Отступаем!» Генерал подчинился. Однако это ему совсем не понравилось.
Недостаточно им было потерпеть тут поражение, как, презрев совет бога войны второй раз, они решили поступить ещё менее благоразумно и разделить всё войско надвое, чтобы одновременно занять две позиции. Одни останутся тут и ринутся в атаку снова. Другие потратят множество дней, чтобы сделать крюк, обогнуть ущелье и подняться на западную возвышенность. Здесь уже начали роптать обычные воины, утверждая, что за это время давно бы захватили город, как им советовал бог войны, и уже оттуда планировали все свои действия. Но виран был уверен, что делает всё правильно. Было решено разделиться так, что Дракалес и Вихрь пойдут за вираном на запад, Золина и Асаид останутся с генералом, чтобы напасть снова на восточную сторону. И, превозмогая всякие нехорошие предчувствия, воители всё-таки взяли себя в руки и пошли туда, куда их распределили.
В пути Дракалес подробно рассказал о том сражении, а после добавил, что без бога войны им не удастся захватить ту возвышенность. Адин уж очень беспечно отнёсся к этому, заявив, что они чего-нибудь да придумают. Ваурд ничего не отвечал ему, потому что видел, что сейчас какие-либо слова или идеи бессмысленны. Такова человеческая натура. Если кто-то из людей замыслил нечто безумное, и эта идея превращается в некий фанатизм, то ничем эту идею вытащить не получится, разве что он сам от неё откажется. К одним осознание приходит раньше, и они оставляют свой путь, не успев пройти его до конца. К другим это осознание приходит гораздо позже, когда остаётся только мириться с последствиями неверных решений. Вот Адин оказался из вторых.
Много дней, почти что целый месяц воинство вирана, поделённое надвое, пыталось сделать то, что замыслили управитель и войсководитель. И, само собой, как бог войны предсказывал, ничего не получилось ни у Адина, ни у Асона. Первый отказывался пользоваться сверхъестественными способностями ваурда. Второй не мог. В итоге получилось лишь отступить, неся незначительные потери. Ученик алхимика, пытаясь помочь раненному воителю восстановиться, оказался не в том месте не в то время и две стрелы сразили его. К счастью, учитель его не был таким бездумным, а потому из укрытия не высовывался, пока над головой свистят снаряды. Таким образом они вновь оказались на небольшой равнине, близ границ со своим государством, откуда, если подняться на возвышенность можно увидеть даже границу. Боевой дух людей был сломлен. Никто не хотел воевать. Генерал и виран пребывали в нехорошем расположении духа и, кажется, готовы были разорвать на клочки уже друг друга. Золина совсем сникла и даже начала уговаривать Дракалеса уйти отсюда, чтобы не видеть этого позора. В общем, пока управители думали и решали, как им быть дальше, воины выпили вина излишне и начали петь горькие песни. Асон хотел их всех наказать за то, что они разлагают дисциплину, однако Адин сказал, чтобы он их не трогал.
В общем, прошло ещё четыре дня, и генерал скомандовал сбор. Он объявил, что начинается штурм города, что, конечно же, не могло не радовать отчаявшихся воителей. Но Дракалес принялся оспаривать решение командира, говоря, что нужно выждать определённое время. Он хотел аргументировать это тем, что виран и так поднял переполох в этой части страны, из-за чего взор Гамиона теперь устремлён только сюда. Поэтому, что бы ни задумали генерал и виран, противник будет всячески мешать им претворить эти замыслы в жизнь. Однако Асон прервал его в самом начале, утверждая, что бог войны стал слишком придирчив. Теперь, когда они, видите ли, собрались поступить так, как хотел Дракалес, ему всё равно что-то не нравится. Его понять можно, все эти неудачи и столько времени, потраченного впустую, вымотали генерала. Однако Адин был немного сдержан в этом случае, а потому позволил тарелону высказаться. А, получив объяснения, почему стоит повременить с наступлением, отвечал, что они будут готовы к этому. Дракалес не посмел перечить воли того, кому должен быть подчиняться, а потому курс был взят на север-северо-восток. Правда, воители теперь не очень-то хотели идти.
