— Дракалес говорил, что ты, как и он, можешь видеть нечестивых людей.

— Всё верно. Мой взгляд прозревает ваши души и может видеть многое. В том числе и то, что тебе нужно — нечестие, которое покоится внутри них.

— Дракалес говорил, что ты можешь помочь.

— Могу. Но вот только живые не могут принять мою помощь.

— Почему?

— Потому что жизнь — это противоположность смерти. Мы не можем находиться друг рядом с другом. Именно поэтому я пришёл к тебе в этом сне.

— Сон. Как необычно. Когда мне что-то снится, я не осознаю, что это сон. А только лишь когда проснусь. Но как нам тогда быть? Как нам отыскивать негодных людей?

— Вы делаете это для того, чтобы искоренить этот нечестивый дух, который нависает над Каанхором и всей страной. И это благородная цель. Жаль только то, что она бессмысленна.

— Бессмысленна? Почему же?

— Мне это неизвестно. В бытность свою человеческую мне также довелось заниматься тем, чем сейчас занимаетесь и вы. Только, в отличие от тебя, я предавал нечестивых смерти. Я думал, что таким образом очищаю стольный город и окрестности от гнусных и мерзких лиходеев. Однако сколько бы их ни пало от моей карающей руки, дух нечестия продолжал медленно и всё же верно сгущаться над этим миром. Я лишь замедлял этот процесс. Да, смерть и страх перед смертью очищает некоторых. Но мир таким образом очистить не получится. Он всё равно будет продолжать ввергать сам себя в эту беспросветную бездну пороков и нечестия. Всегда будут нечестивые. Даже если тебе кажется, будто бы всё-таки удалось истребить их всех, будто бы этот мир очищен от их скверной поступи, всё равно дух продолжает разрастаться. Он всё равно будет наполняться. Может быть, не так быстро, как раньше. Но этот рост неостановим. Почему это так, я не смог понять ни за всю свою жизнь, ни за всю свою смерть. Всё равно каждое последующее поколение становится хуже предыдущего. Грехи предков передаются потомкам, а к ним они прибавляют свои грехи, после чего передают всё это уже своим потомкам, которые также дополняют это своими гнусными делами и мыслями. По всей видимости, такова сущность человека.

— Значит, и я тоже источник нечестия? Значит, я тоже пополняю этот всемирный дух?

— Пока ты живёшь, да. Конечно, ты можешь бороться со своими пороками и тем самым уменьшить своё нечестие, насколько это позволит твоя сущность. Но, пока ты живёшь, так или иначе твоя жизнь источает дух скверны.

— Чтобы человек перестал отравлять мир нечестием, ему нужно умереть?

— Всё так. Поэтому единственный путь, который я знаю, — это бессмертное существование. Только так можно перестать отравлять сущность этого мира своим присутствием. Но только в таком случае весь мир обратится одним сплошным погостом. Знаю, что это не входит в твои планы, поэтому для вас всё бессмысленно.

— Что ж, в таком случае решение очевидно: ты не сможешь оказать нам помощь. Спасибо тебе за то, что ты рассказал всё честно.

После пробуждения Адин никак не мог перестать думать о том, что я рассказал ему. А в тот миг, как Дракалес, Асаид и Вихрь привели в темницу очередного лиходея, Адин ему рассказал это всё. Бог войны нахмурился и сказал, что человек в его понимании стал ещё более низменный, чем был до этого. Всё это помогло им четверым понять, что нужно изменить подход к этому делу. Адин и Дракалес приняли такое решение: пока нечестивцы скрываются и никак себя не проявляют, они ловить их не будут; но если станет понятно, что влияние таких людей начинает мешать благополучию страны или пути Дракалеса, который он проходит, то охота возобновится. Да, таково положение человека. Он — источник нечестия. И никуда от этого не деться. Кто-то поддался этому нечестию и теперь становится его носителем, а кто-то готов бороться с ним. Но так или иначе, пока это существо дышит, оно будет осквернять этот мир.

В таком направлении развивалось Южное государство. Нечестивые не смели высунуть свои носы из укрытий, в которые они забились, словно крысы. Нехоженые кварталы Каанхора, те самые, по которым Агароз проводил меня, когда мы бежали из заточения, были очищены и превращены в самые обычные, так что теперь там могли жить люди. Много потайных логовищ всяческих лиходеев, начиная простыми контрабандистами и заканчивая фанатичными и безумными оккультистами, было разорено. Даже Кастилос Прей попался на глаза, после того как Дракалес и Асаид с Вихрем разгромили очередное логовище так называемых саткаралов. Он был одним из тех, кто, используя некую книгу под названием «Мастери́т Саткаролу́», пытался призвать в этот мир саткара. В общем, так и остался он всё таким же ни на что не годным пройдохой, который вызывал только жалость к самому себе. Как и всех остальных, его посадили в темницу. Также из тех кварталов вынесли множество всяческого мусора. В том числе многочисленные человеческие останки. Свежих трупов найдено не было.

С присоединением северных земель было потрачено невообразимое множество времени. Из числа тамошних людей были избраны самые ответственные и самые отважные, кто не побоялись бросить вызов человеческой ничтожности, чтобы бороться с ней. Теперь разными областями наследия Коина правили пять суранов, с которыми у Адина был тесный контакт. Каждые три месяца пять вестников пребывали в Каанхор и представляли подробные отчёты владыке о состоянии своих областей. И таким образом Адин мог воочию видеть, что его земли растут и укрепляются.

Всё было хорошо в северных и южных землях. Да вот только с генералом были испорчены отношения. Ведь все эти преобразования происходили без его участия. Отсеивание новобранцев, поиски лихих людей, избрание северных суранов. Одно за другим эти дела били по его самомнению. Так что, в конце концов, он не выдержал тяжести собственных возмущений, и решил всё высказать Адину. Виран, видя сильное раздражение в лице своего генерала, набрался терпения и преисполнился смирения, чтобы не раздражать его ещё больше. Отложив все свои дела, он внимательно выслушал всё, что ему скажет войсководитель, а после принялся на каждое высказывание приводить свой довод. В отличие от Дракалеса, Асон не видит сердца людей, а потому и не способен дать оценку подготовке новобранцев. То же самое касалось и всех остальных его причитаний. Они с ним не могут видеть душу и понять, кто всецело поддаётся лиху и погружается в него с головой, а кто старается бороться и оставаться чистым. Также на места суранов нужно было выбрать нужных людей, но ни виран, ни генерал не могут знать, кто из них готов поддерживать политику чистых намерений, а кто такой же лиходей, как и множество тех, кто сидит в темнице. Прозреть сердца людей может только лишь Дракалес, и вот именно поэтому он везде и участвует. Но Асон открыл другую сторону этой проблемы: «Но ты мог хотя бы везде брать меня с собой, оказывая таким образом заслуженные мною почести, как генерал Южного государства. А то многие считают, что этот Дракалес руководит и твоим войском, и твоими жителями, и тобой даже руководит» Виран попытал уладить это дело по-дружески, а потому, уложив ему свою руку на плечо, стал просить прощение за всё это, ведь он даже и подумать не мог, что для генерала это всё настолько важно. Однако тот не дал своему управителю это договорить, сбросив с плеча его руку и, ругаясь пуще прежнего, удалился из личных покоев его величества. Адин был удивлён такому обороту событий, однако ж надеялся, что Асон сумеет его простить, и всё будет, как раньше. Ведь от этого виран не перестал считать его генералом.

Прошло три года.

За это время виран дважды пребывал с нежданным визитом в свои северные владения. Растерянные сураны, конечно же, не были готовы к такому обороту событий, но Адина это даже радовало. Он делал осмотр областей и убеждался, что все отчёты присылаются ему с большой точностью.

Новобранцы в гвардию вирана продолжали пребывать. И к тому времени в воинстве Южного государства насчитывалось более 100 000 отборнейших воителей. Те, кто служили в самом Каанхоре, наставлялись непосредственно Дракалесом и Золиной. Воители из других областей внимали наставлениям других обученных воинов, которые входили в состав старой гвардии. Так что воители юга были и многочисленны, и опытны.