Громадина в латных доспехах, выкрикивая «За Лордиалех!», налетела на некроманта. Лукреция даже не уклонилась от его атаки. Зелёное пламя, которым было объято её тело, проглотило меч воителя, так что он остался без оружия. Девушка направила следом за ним волну зелёного пламени, которая должна была поглотить его, не оставив даже упоминания, однако на верзилу были наложены какие-то светлые чары, которые поглотили этот удар некроплазмой. На миг они иссякли, но тут же возобновились, вернув воителю его магическую защиту. Своим эфирным взором брат с сестрой заметили, что здесь даже не нужно было вмешательство непосредственно творца этих чар. Под действием зацикливания магия сама возобновляла своё действие, как только иссякала, беря подпитку из эфира. Поэтому не было ничего удивительного, что эта битва не закончилась в первые же мгновения, как началась. И беломаги, и гвардия вирана хорошо подготовились к этому сражению. Поэтому Лукреция и латник столкнулись в этом противостоянии вновь. Лукас не участвовал в этом сражении, предоставив сестре возможность почерпнуть как можно больше опыта в боевой некромантии. Тем более, когда попался такой враг, который не гибнет с первых ударов. Но Лукас всё-таки не остался не у дел, ведь сквозь ряды нежити пробился ещё один латник, который не скрывал того, что собирался налететь на некроманта, который стоял без дела.
Находчивости белой башни можно только позавидовать. Они умудрились придумать способ, как преодолеть воздействие зелёной магии – чары, приносящие себя в жертву, подкреплённые магическим циклом, вершили чудеса. Они брали на себя удар некроплазмы, этого мощнейшего оружия, а после спустя всего одного мгновение заклинание цикла сплетало эту защиту заново, из-за чего воитель был готов сражаться дальше против магии смерти. И брат с сестрой не стали впустую растрачивать свои силы, пытаясь перегнать зацикливающее заклятье. Они применили против латников другие манипуляции, против которых эта светлая магия не могла даровать защиты – воздействуя на их плоть, они забрали все жизненные силы, оставив от громоздких воителей только лишь груду металла, внутри которых покоился труп, лишённый жизненных сил. Когда они справились с этими двоими, то увидели, что к ним приближается третий. Лукас взял его на себя, когда как Лукреция помчалась вперёд, чтобы залатать ту брешь в обороне, через которую враги то и дело проникают в тыл. Правда, не понятно, что бы они делали, оказавшись у подножия чёрной башни? Стали бы стучать своими кулаками в створы, пока те не отвалились? Или стали бы взывать к Корлагу, чтобы он открыл и впустил их? Но нет, что-то подсказывало Лукреции и Лукасу, что у этих зачарованных воителей был какой-то другой план. Гвардейцы и беломаги смогли превзойти самих себя в этом бою. Стало быть, у них также в запасе был какой-то способ, как проникнуть внутрь чёрной башни. Пока этого не случилось, близнецы поставили перед собой цель не подпустить их близко к оплоту пока что ещё тьмы.
Некроманты-косари с зачарованными оружиями, несомненно, были самой лучшей боевой единицей из всех, кто тут сражался. Естественно, после громилы Килана. Целый толнор Лукреция и Лукас вместе с марионетками Корлага сражались против неотступных орд врановой гвардии. Гербы Лордиалеха были выгравированы на их нагрудниках, и они служили своего рода дополнительной защитой, потому что накладывались поверх и так мощных лат. Лукреция и Лукас ощущали, как эти латники источали страх, но также они чувствовали, что сила света поддерживает их. И, преодолевая собственный страх, они всё равно идут в бой. Надо признать, лёгкое смятение идёт людям даже не пользу. Оно удерживает их от опрометчивых поступков, усиливает их внимание и самооборону. Брат с сестрой применили против них искусственный страх, навеянный с помощью собственных сущностей, из-за чего грозные воители стали уже рассеянными, а их мораль упала настолько, что слабые духом могли даже обратиться в бегство. Так как беломаги поддерживали их на магическом уровне, а близнецы разили с помощью духа, то эти воздействия не могли поглотить друг друга. И всё же, несмотря на это, битва затягивалась. А, когда опустилась ночь, некроманты вместе с нежитью испытали только лишь воздействие тьмы, которая значительно усилила их натиск, так что воителям приходилось сдавать позиции под натиском бессмертных. Но беломаги оказались предусмотрительны в том плане, что подогнали начало штурма под начало месяца, когда луна была в самой маленькой фазе и не могла отдать бессмертным всю полноту своей силы. А иначе сражение завершилось бы очень быстро. Но, когда обычные воины отступали, им на смену приходили светлые чародеи. Облачившись в различные защитные чары, они совершенно неожиданно появлялись на поле битвы, осыпали всех различными магическими эффектами, а после исчезали, избегая таким образом повреждений. Или несколько чародеев промчатся над сражающимися, поливая всех бессмертных разнообразием магических воздействий, но Корлаг ловил таких и сбивал с помощью своих могущественных чар. Так что у бедняг ничего не получалось. Килан за это время ушёл далеко вперёд и вообще скрылся за горизонтом. Лукреции и Лукасу, а также некоторым из бессмертных изредка удавалось словить кого-нибудь из вражеских чародеев, но в основном они так и оставались неуловимыми. Когда они погибали, то магия разрывала их тела на части, наверное, для того, чтобы потом эти самые тела нельзя было воскресить в виде нежити. Да вот только не понимали они, что некромант может вдохнуть существование даже в бесплотную душу, так что всё равно получится нежить. Но вот только почему-то на поле боя никто никого не воскрешал, так что все павшие души так и остались на том месте, где они обрели своё рабство. Единственный, кто остался способен поднимать нежить из мёртвых душ, так это Корлаг. Но либо он был настолько далеко в своей башне, что не ощущал тех, кто алкал свободы, либо его сосредоточенность на сражении не позволяла ему отвлечься хотя бы на миг, чтобы призвать на поле боя дополнительные силы. Даже Лукреция и Лукас, нет-нет, да и попытаются призвать нежить. Да, они помнили, как этот процесс описывал Арх, насколько он сложен и долог, однако они также помнят закон: магия смерти убивает живых, воскрешает мёртвых и усиливает бессмертных. Одной и то же силой можно сделать все эти три действия. И они пытались запустить зелёное пламя смерти в души, чтобы вернуть их к в облике нежити. Конечно же, ничего не получалось. А потому им удавалось разве что немного оттачивать навыки атакующей магии смерти.
Когда начало светать, оказалось, что чёрная туча над всей окрестностью чёрной башни исчезла, и лучи дневного светила начали мешать творению тёмных чар. Как следствие, нежить из-за этого становилась более медлительной. Для брата и сестры эта напасть не была страшна. Они продолжали сражаться, как раньше. Но вот теперь, когда основные силы обороны ослабли, а основные силы нападения, наоборот, воспрянули духом, инициативу в этой битве переняли светлые силы. Магические щиты поглощали некроплазму, а дополнительные чары, которые накладывали сами чародеи из неведомых мест, поддерживали их физическую форму, из-за чего они становились непреодолимыми. Как следствие, оборона была быстро прорвана, и воинство вирана, не переставая кричать «За Лордиалех!», продвигались к башне. Близнецы старались брать на себя тех, кто уже прорвался. Но это оказалось совсем уж бессмысленным делом, потому что, пока над миром сияет дневной свет, силы тьмы будут слабы. А, заначит, почти никакой обороны вся эта нежить не составляет. Лукреция пыталась докричаться до Корлага, чтобы он снова навёл тьму, однако тот, кажется, своим разумом сейчас был совсем в другом месте. Властис продолжал что-то колдовать в зале ритуалов, различные магические потоки сливались в одну точку. Однако, для чего это всё делалось, было непонятно. Может, мастер планирует какой-нибудь ритуал массового убийства, по окончании которого все, в ком нет силы смерти, просто-напросто упадут замертво. Не настолько же он безумен, чтобы продолжать призывать зоралистов, которые не хотят принимать в этом участия? Чтобы хоть как-то задержать продвижение латников, брат с сестрой призвали из некроплазмы собственные подобия. Пока что косари не научились призывать именно некроплазменных помощников, которые сражались бы без участия самих некромантов, поэтому двойники хоть и обладали достаточно грозным видом, но всё же оставались зеркальными отражениями того, что делали сами некроманты. Иногда это помогало. Иногда Лукреции или Лукасу удавалось подстроить обстоятельства так, чтобы сам некромант сражался с одним противником, а его двойник со вторым. Но в большинстве случаев эти двойники только лишь создавали видимость того, что на поле боя присутствуют четверо противников. Близнецы до сих пор не понимали, почему закованные в латы воители так самозабвенно пытаются прорываться к чёрной башне. Что бы ни придумали эти светлые чародеи, но цель была ясна – не подпускать их к башне.
