Пока ученики Бэйна двигались по дороге, ведущей из восточного квартала к форту, их окружили шепчущие души. Они просили и умоляли дать им освобождение. Они хотели обрести воплощение. И зордалоды дали им это. По той причине, что зоралист сильно истощил их души, зора не могла даровать им возможности зер. Поэтому они получили иное облачение. Их голоса всё также останутся тихим шёпотом, еле уловимым шелестом ветра, а громкий звук всё равно будет для них вреден. Однако так они обретут хотя бы уж свободу. Но пройдёт время, созидающая сила смерти укрепит их, и они смогут стать зерами. Они тут же разлетелись по миру, чтобы поселиться в безмолвных некрополисах и ускорить своё исцеление. А сами чародеи продолжили путь и вскоре покинули зачумлённый квартал и оказались в туманной низине. Вокруг располагалось зелёное марево Загриса, которое опутывало физический взгляд и не позволяло видеть дальше вытянутой руки. Однако если вдруг тот, кто полагается только лишь на физическое зрение, и окажется тут, он сразу же расстанется со своей жизнью, ведь здесь могущество зоралиста ощущалось ещё более отчётливо. На востоке низина постепенно поднималась и становилась возвышенностью, на которой как раз таки располагались руины форта Эн’сутелина, те самые руины, на которых Бэйн впервые заговорил с Лукрецией и Лукасом. Совсем рядом до ушей зордалодов доносилось журчание реки, та самая река, которая проистекала из чёрного омута, который располагался близ города. Лукреция, Лукас и Алиса уже проходили по этим местам, а потому изучили этот феномен. Из этого омута вытекала река и уходила на восток, прямиком на вершину. Вся необычного данного феномена состояла в том, что не озеро наполнялось рекой, а река вытекала из этого озера, но не истощала его. В этой воде ощущалась сила смерти, как она совершала это необычное явление. Идя вдоль этой призрачной реки, зордалоды приближались к форту, вокруг которого парил костяной дракон. В отражении этой реки виднелось нечто необычное. Там было не густое марево, а тёмное небо с мерцающими звёздами, как будто бы вода отражала какой-то иной мир, а не этот. Но нет, там показывалось состояние небосвода именно этого мира. В этом даже можно было убедиться воочию – пока они приближались к возвышенности, отражение менялось, так что тёмный небосклон начал светлеть, знаменуя наступление утра нового толнора. И вот именно этой утренней порой они и прибыли на руины, в которых обитал Загрис. Могущественный воитель смотрел за тем, как трое бессмертных, находящихся под его влиянием, ведут сражение с троими зордалодами. Когда остальные приблизились, в голове Константина послышался могущественный голос: «Вот и ты, мой ученик» Константин почтительно кивнул ему головой.

Когда Лукреция, Лукас и Алиса проделали точно такой же путь вдоль призрачной реки, проистекающей из этого омута, они уже ощущали шестерых существ, которые находились там, впереди. Это были зоралист Загрис, четверо воителей, которых он поднял как своих служителей, а также кое-кто ещё. Душа дракона, которая покоилась под этой самой возвышенностью. Да, именно дракона. Этого могущественного существа, которое жило в древние времена и было достаточно известно по различным сказаниям. Каждый человек считал их выдумкой, а потому никто не брался с уверенностью утверждать, будто бы они существовали и в самом деле. Однако сейчас зордалоды видели прямое подтверждение этому. С ними заговорил Бэйн: «Это верно. В былые времена драконы населяли миры. Они участвовали в войнах великих. Однако тот, кто покоится в этом месте, не дракон, но некто, гораздо более могущественный – дарг. Существо это, как и саткары, также было сотворено Йором. Дарги – это первейшие драконы, которые сотворили драконов по своему образу и подобию. Их было четыре: Моран – дарг света и просветления, Хахор – дарг тьмы и порабощения, Ступ – дарг жизни и Дандор – дарг смерти. Тот, кто покоится под Эн’сутелином, как раз таки Дандор. Каждый из четырёх обладает различными знаниями в той области, которую им определил Йор. Можно сказать, дарги были носителями понимания различных аспектов бытия, а именно то, как эти самые аспекты понимал сам Йор» Алиса заметила, что им несказанно повезло обнаружить тут останки именно дарга смерти, а не света или жизни. Бэйн на это ничего не сказал, однако было понятно, что у него всё же был какой-то ответ, о котором он решил умолчать.

Когда они прибыли на руины форта, где обитает лич-воитель, то увидели, как трое менгов и один тесар ведут ожесточённое сражение с сами Загрисом. Могущественный зоралист был облачён в латные доспехи, а сверху они были покрыты дополнительной бронёй, сотканной из пламени зора. Его огромный двуручный меч также был покрыт духом смерти, ещё больше удлиняя клинок его оружия. Несмотря на все эти методы усиления оружия и доспехов, бессмертные показывали верх мастерства уклонения и владения оружием. Нежить двигалась очень быстро и грациозно, умудряясь уклоняться от ударов и наносить свои в ответ. Если бы человеческий взгляд взирал на это, то ему навряд ли удалось бы проследить за их сражением. Настолько всё было быстрым и непредсказуемым. Однако зордалоды были совершенны, а потому их взоры и умы были способны проследить за их сражением. По всему видно, что эта битва была непредсказуемой, такой, каким должен быть каждый бой. Но всё же гости не могли ещё немного понаслаждаться этим зрелищем, потому что хозяин данного форта завершил сражение и предстал перед троими зордалодами. Вглядываясь в их души, он стал вкладывать свои мысли в их, и таким образом говорил с ними. Потоки его мыслей были словно удары меча, резкими и колкими. Он говорил, что ожидал увидеть тут тех, с кого всё и началось. Он обратил внимание, что Константин и Влад сейчас находятся там, на поле его силы, имея в виду, в Эт’сидиане. Лукреция спросила, что означает словосочетание «поле его силы». И Загрис рассказал, что этот город был словно тренировочным полем, на котором он оттачивал действие своей силы. Отдавая большее предпочтение практике, а не теории, он на протяжении множество корлов насылал чуму на Эт’сидиан, чтобы искоренить нечестивых людей, чьи грехи, словно зловоние, поднимаются к небесам и наполняют всё пространство. Оно скапливается над поверхностью земли и расстилается неким покровом. А потому предпринимал различные попытки уменьшить его. Из раза в раз, насылая новую чуму, он постоянно совершенствовал её и пришёл к тому, что отдалённо напоминало чёрную хворь Зораги. Только если дух гибели пользовался жутким проклятьем, то зоралист – мельчайшими частицами зора. Используя связующую силу, он создал новый дух, который диссонирует с грешными потоками, и направил его, как охотник направляет своего верного зверя на запах дичи. Этот дух, несущий в себе частицы зора, проникал в людей, которые проживали близ чумного квартала. В зависимости от количества греха, источаемого этим человек, частицы зора начинали взаимодействовать с его духом. Тот, в ком было мало греха, испытывал лишь незначительные недомогания. Те же, кто целиком погряз в своих пороках, медленно погибали. А после того, как Гордис, его служитель, первейший из сустиазоров, ставший зорациром, научился принимать облик живых, Загрис принялся использовать и его для распространения чумы. Тот мог свободно ходить по Эт’сидиану и взаимодействовать с разными людьми. Он нёс в себе эту чуму, однако она не причиняла ему никакого вреда, ведь он не источал совершенно никакого грешного духа. Он не являлся источником этого мерзкого покрова, который стелился над миром. И дух, созданный зоралистом, не убивал его. Он даже не чувствовал никаких недомоганий. И таким образом была выведена совершенно новая чума, которая убивала нечестивых и причиняла наименьший урон здоровью праведных. Постепенно его город очищался от мерзких людей. Только вот до городского управляющего он так и не мог добраться, потому что тот сохраняет строжайший карантин и почти никогда не покидает свои чертоги. Он достаточно хитёр и умён, понимает, когда риски заразиться чумой особенно низки. Именно в этот момент в его ратушу приносят всякие съестные припасы, чтобы он и дальше продолжал сидеть в окружении стен, ни с кем видясь. Загрис даже был уверен, что у него в доме находится какой-то магический артефакт, что защищает его. Зордалоды и зоралист много обсуждали его открытие, а после плавно перешли к обсуждению того дракона, который захоронен под его обителью. Загрис отвечал, что ведает об этом мертвеце и даже пытался воскресить его, однако могущества его силы не доставало для того, чтобы даровать ему бессмертие, ведь сам он специализируется на связующей, а не воскрешающей силе зора. Они ещё какое-то время обсуждали связующее действие зора, а именно один приём, которым обладал Загрис и которому ученики Бэйна по слову самого Бэйна могли обучиться. Он зажёг бледно-зелёное пламя смерти на своём мече, и зордалоды глянули на него. Им хватило лишь пару мгновений, чтобы увидеть всю особенность связующей силы Загриса. Да, его зора тесно сплетался с его двуручником. Однако на границе самого пламени можно было увидеть небольшую прослойку некой тьмы, как будто бы от его зелёного пламени исходило испарение в виде тьмы. Если от обычного огня исходят конвекционные потоки, то здесь было нечто подобное, только вместо конвекции была тьма. Чародеи пытались вникнуть в это явление, однако не могли. И тогда зоралист объяснил, что помимо связи с собственным оружием, связующая сила зора связывается также с пространством, как бы разгоняет его, образуя пустоту. Эта связь очень многогранна, а потому она связана не только с миром, но и с любым объектом, находящемся в этом мире. Если пламя его клинка коснётся магической защиты или сверхпрочного доспеха, то оно свяжется также и с ним, а, как следствие, вместо того чтобы взаимодействовать с этими преградами, оно их попросту устраняет. Ведь чародеи научились использовать свою магию так, что она рассеивает пламя смерти ценой собственной материализации. Иными словами, они взаимоуничтожаются, и до тела долетает лишь клинок. С этой способностью зора не взаимодействует с магией и, как следствие, не уничтожается вместе с этой магией, а обрушивает на противника всю мощь и удара, и силы смерти. Зордалоды предложили Загрису примкнуть к ним, чтобы познать ещё большее величие и чтобы его знания открылись всем, а знания всех открылись ему. В ответ же он спросил, а какие именно знания и силы он обретёт. Алиса продемонстрировала этим самые знания и силы, когда низвергла созидающую грань зора на душу дарга смерти. Зелёный дух просочился сквозь землю и настиг душу и кости исполинского существа. Дух тут же принялся оплетать его могущественную душу. Даже будучи осенённой могуществом бога Пустоты, ей пришлось повозиться с этим воскрешением, потому что вернуть дарга смерти к его существованию было нелёгким делом. Он был творением великого, а потому оказался сложным существом. Алиса с поддержкой Бэйна достаточно просто могла даровать бессмертие всему множеству существ, которые обитали во всём этом мире. Она могла наполнить весь этот мир воскрешающей силой зора и обратить в бессмертных каждое существо на этой планете. Это было бы делом одной мысли. Чтобы вернуть бессмертие Дандору, потребовалось больше времени. Лукреция, Лукас и Загрис следили за тем, с какой мощью приходилось иметь дело зордалоду. Сейчас через неё проходил неимоверный поток силы смерти, которым девушка повелевала и который распределяла по всему телу и по всей душе дарга смерти. В итоге из-под возвышенности, на которой стояла обитель Загриса, вырвался Дандор, дарг смерти. Знания смерти, вложенные в него Йором, открылись нам, как и ему открылись все знания этой же стихии ему. Наши силы стали едины, и среди нас теперь обитал бессмертный дарг. Используя теперь уже силу смерти (ведь до этого Дандор обладал лишь знаниями смерти), он поднял своё костяное тело ввысь и принялся кружить над Эн’сутелином. Загрис, проводив его взглядом, сказал: «Да будет так. Я приму эти знания» Однако даже и после этого он не был согласен примкнуть к нам, потому как желал испытать боем двоих из них. Лукреция и Лукас извлекли свои косы, дополнили их сиянием зора, облачились в доспехи, сотканные из магии смерти, а после сообщили, что готовы сразиться с его слугами, ведь он имел в виду именно это, чтобы некроманты сразились с его менгами. Но он воззрился на Алису и сказал, чтобы воскреситель тоже приняла участие в этом сражении, если она этого желает. Девушка не отказалась. Она взяла свой жезл в две руки, использовала связующую силу смерти, доступную всем нам, и дополнила своё оружие пламенем смерти, так что у неё получилась такая же коса, как и у брата с сестрой. После этого битва началась. Зоралист ничего не делал, а лишь стоял и взирал на то, как идёт сражение. Менги бились очень слаженно. Однако они сражались сами. Лич не направлял их шаги. Вооружённые мечами и щитами, бессмертные не уступали ни в чём зордалодам, вооружённым косами. Лукреция и Лукас могли блокировать удары своими оружиями. Алисе приходилось от всех ударов уходить, потому что меч может повредить жезлу, а вместе с тем зелёное пламя смерти не превращает жезл в косу – она лишь является её продолжением. Поэтому сталь билась о воронённую сталь, дух встречался с духом, но никто никому не мог причинить вреда. И вот, посреди этой битвы на вершину Эн’сутелина восходят Константин и Влад.