Лучше бы коньяк.

— Пойдешь со мной на свидание?

— В ресторан? Чем тебе здесь не свидание? — обвела я взглядом вагон, радуясь смене темы. И стараясь не краснеть так уж сильно.

Мы двое есть, ресторан есть, да и этот вечер закончится вполне логично для двух взрослых людей, ночующих в одном купе. Тем более после прошедшей ночи.

От понимания, что он тоже все понимает, становится горячо.

— На нормальное свидание… в нормальный ресторан, или еще куда. Что тебе нравится?

Я представила, как мы вдвоем идем в кино, потом гуляем по какому-нибудь проспекту, держась за руки… и нет мужа и развода, и этой поездки вдвоем, после которой не знаешь как себя вести.

— Пойду, — поддаваясь романтическому видению, тихо согласилась я.

Завтра я сойду с поезда и окунусь в реальность. Потребую развода, найду жилье и работу, научусь жить самостоятельно, а сегодня… сегодня можно помечтать.

— Так что тебе нравится?

Он опять это сделал.

Перевел разговор в легкую беседу, которая не мешала обеду. Обо всем и ни о чем…

Оказалась у Евгения свой фитнес-зал и клуб любителей активной жизни. Они там все помешаны на спорте и активном отдыхе. Вот и сам блондин не обошел стороной почти не один вид спорта. Но это так… хобби. Профессионально занимался в детстве и подростком легкой атлетикой, потом времени уже не хватало.

Отсюда и его впечатляющее телосложение… это я уже для себя отметила.

Сама же рассказала о фигурном катании, которым занималась на протяжении нескольких лет, а о теперешней деятельности рассказывать оказалось нечего.

Неожиданно пришла к мысли, что я пустое место. Ни-че-го за последних несколько лет. И даже Женьку винить сложно в этом… сама хороша.

— Ну… вот с фигурным катанием меня связывает лишь хоккей. Любительский с друзьями пару раз в год, и профессионально, как болельщика — не пропускаю ни одной игры нашей сборной!

Снова, не акцентируя внимания на моем нежелание говорить о текущей жизни, перевел он разговор.

Возможно это было странно, что на некоторые безобидные вопросы, я отмалчивалась. И тогда я ловила его взгляды, которые, в отличие от слов, пытались проникнуть куда-то вглубь, словно в душу заглянуть. Но я была благодарна за эту ненавязчивость… Я бы не смогла обсуждать с ним свою реальную жизнь на данный момент. Особенно с ним.

Слишком сильный контраст. Его жизнь кипит и бурлит, бьет ключом, моя же — болото. И теперь я это отчетливо вижу.

— Вот теперь можно и дессерт, — довольно заключил Евгений, когда убрали пустые тарелки.

Я и не заметила, как все съела. А думала кусок поперек горла встанет.

— Какой дессерт? Мне дышать сложно, — притворно отдуваясь, положила я руки на живот.

— На мороженное всегда найдется место.

— Ты точно спортсмен? А как же следить за фигурой и тому подобное? — усомнилась я, впрочем, оглядывая эту фигуру и отмечая, что в этом он должен хорошо разбираться. Получше меня.

У меня, как говорится, на костях мясо не растет, вот и необходимости за чем-то следить никогда не было.

— Я же не профессиональный. А для себя… при активном образе жизни можно себе позволять разные вкусняшки. Тебе и вовсе нет о чем переживать.

Я не могла больше смотреть в его глаза и отвела свои, прикусывая губу. Атмосфера резко сменилась. На языке так и вертелся вопрос, где он собрался активничать в поезде, но… я знала ответ и трусливо разглядывала посетителей вагона-ресторана.

— Я, пожалуй, возьму просто кофе.

— А сладенького?

И почему все его слова звучат так… интригующе? Посмотрела внимательно, но как понять, чего он самодовольно улыбается?

— Не очень люблю.

— Ты же сама спрашивала вначале о дессертах, — очень натурально удивился Евгений.

— Это было так… — неопределенно протянула я, чувствуя, как стало жарко ушам.

И не скажешь же, что подразнить хотела, да и…

— О чем ты думаешь? — хитрый прищур глаз, казалось, видел мои мысли насквозь. А мысли эти были… вынуждающие краснеть еще сильнее.

— Любишь сладкое? — вот куда лезу? Зачем?.. Мне никогда не выйти из этой дуэли победителем. Но невинные вопросы, подтекст которых мы хорошо понимали оба, заставляли сердце биться быстрее, заглушая стук колес поезда.

— Люблю, — глядя в глаза так, что я начала забывать где мы, понизил голос блондин, обволакивая меня им всю. Я и не знала, что можно ощущать человека всем телом, сидя за столом напротив. — Еще один из моих недостатков.

Что можно возбуждаться, просто глядя в глаза, тоже не знала.

— Пойдем отсюда?

Не было никакой интриги. Вопрос-предложение был кристально очевиден и понятен, и мне больше не хотелось в этот вечер играть. Кого-то изображать или чему-то соответствовать.

— Пойдем, — вложила я руку в его протянутую.

Все правильно и естественно. Как там у классиков? Вы хороши, я тоже чертовски хорош… Так зачем нам терять время?

А телефон на беззвучном так и остался лежать в портфельчике без внимания.

Евгений приобнял меня за талию, увлекая за собой, и от этого жеста я ощутила прилив предвкушения. Еще возбуждения, неловкости, азарта… Веду себя совершенно не типично для себя, и от этого всего коктейля эмоций пьянею.

Губы стало покалывать от острой нехватки поцелуев. И плевать, что кругом люди. А и правда плевать — я повернулась к своему случайному попутчику, притягивая и целуя. И еще больше хмелея от своей смелости.

Его короткий ступор, пара секунд кружащего голову поцелуя, и мы оторвались друг от друга, тяжело дыша.

— На дессерт, — по-глупому счастливо улыбаясь, пояснила я на его вопросительный взгляд.

Улыбка вновь сделала его похожим на какого-нибудь антично героя. Как с картинки… такой же обаятельный.

— Ну если только раздраконить… и у тебя хорошо выходит.

О да, я это ощущала. Во время нашего короткого поцелуя Евгений прижал меня плотно к себе, и его «раздраконистость» отчетливо упирало мне в живот.

— Кхм, молодые люди, — послышался сбоку смеющийся женский голос, — не охота вас отвлекать, но вы загораживаете проход.

Я обернулась и встретилась взглядом с Любовью, коллегой нашей проводницы. И только тогда осознание накрыло меня. Как неловко!

Мой блондин отступил к стене прохода, притягивая меня еще плотнее, а я уткнулась лицом ему в грудь. Нет меня.

— Простите, — по веселому голосу, да и по подрагивающему телу у меня под носом, я поняла, что ему вот совсем не стыдно. Весело ему.

— Да чего уж там. Но лучше все же идите к себе… Зачем вам чье-то недовольство, да и зависть?

Я тихо простонала, реагируя на эту шутливую подколку.

Нашла место где лезть целоваться. На входе в вагон-ресторан!

— Спасибо, мы так и планировали, — я скорее почувствовала, чем услышала, что он сказал.

Мы стояли так близко, что я ощущала, как мощно бьется его сердце. И его запах… не парфюма, хорошего кстати, а именно его запах. Непередаваемо вкусный.

— Ну все, она ушла. Можешь оборачиваться, — все так же посмеиваясь, прошептал мне в макушку, — трусишка.

А я вся смущенная лицо подняла, на него глядя. Улыбается нежно, глаза эти искрят весельем… точно блядские. А ты дура, Марго. Полная.

— Может и правда лучше пойдем? — спросил тихо, не разрывая нити наших взглядов, и руки с талии так и не убрал.

Я кивнула, все еще смущено улыбаясь, и потянула его за собой.

Я не буду жалеть об этой поездке и времени с ним. Я это сейчас поняла, вот в этот момент. Скорее всего, он останется для меня принцем, мечтой и теплым воспоминанием. Моим излечением.

Большее? А что? Тащить его в наши с мужем выяснения отношений? Не хотелось… портить все, как и показывать себя настоящую. Преданную, униженную, пустую, без ничего за душой.

Пусть лучше я тоже для него останусь… какой? Взбалмошенной, странной, чокнутой? Неразгаданной. Может нескоро забудет.

Но вот дверь нашего купе, и пора гнать прочь меланхоличные мысли.