— Шунканидо оно называется. Привет, Габи… — лёжа в кровати, я потянулся назад, чтобы приподнять тело. Всё же, после экзамена меня еще не казнили, а даже позаботились — отправили в столичную больницу. Хотя, возможно, просто отложили решение на потом.

— Точно! Б-брат?.. — подскочив на месте от удивления, Габриэль перестала «разминать» руками голову. — Бра-а-атик! Я верила, что ты проснешься!

— П-погоди!.. Бл… Больно! — со всего разбега прыгнуть на живот…

И вдруг, обнимая сестру, до меня дошло словно озарение. Я ведь мог погибнуть… Что бы подумали близкие, увидев тело своего сына, брата и друга без головы? Но и это даже не худший сценарий. Сможет ли отступить Рен Фонгель от того решения? Сможет ли он простить меня за такую дерзость…

Смешно. Вновь то лицемерие… Гнев все еще кипит в теле — если сейчас резко появится Людошиэль, то я встану и начну сражаться. Наломаю еще больше дров, чтобы побороть в себе страх. Молись, сука, и на глаза не показывайся — нам двоим так проще будет.

— Габриэль, — выбравшись из захвата, настала пора узнать правду, — почему ты одна тут караулишь меня? Родители-то хоть знают?..

— Тс-с… Мы им и не расскажем, — прошептала сестра. — Мама сказала, что за братом нужен глаз да глаз, вот я и сбежала из школы, хи!

Это точно семилетний ребенок? Лишь бы отец не узнал об этом, а иначе ее постигнет точно такая же судьба, как и меня… И раз сестру спокойно пускают в столичную больницу, то это означает только одно — решение о казни отменили. Не станут пускать детей к «преступнику».

— Смотри, чтобы наш бугай не увидел тебя здесь. И из школы больше не сбегай, а то станешь как брат… — погладив ее по голове, я улыбнулся, однако Габриэль словно начала летать в облаках. — Что-то не так?

— Меня отец должен забрать из школы…

— Беги.

— Д-да! Про меня не говори! — сестра стала метаться по палате, забирая свои вещи. — Мы с тобой сообщники! Не забывай!

— Конечно.

И убежала… Вот только кто ее шантажировать научил?.. Не удивлюсь, если это была мама.

***

Прошло минут тридцать с ухода Габриэль, а я так и смотрю в зеленую стену напротив, молча прокручивая события экзамена. Столько вопросов… и ни одного ответа. Произошел ли бой между Богами, как закончился финал, получил ли по шее отец, все ли хорошо с Арианой… Ждать и ждать — когда же ты уже решишься?

— /Красивая стена, не правда? — спросила Ашурамару. — И нашел же ты себе развлечение…/

— Тебя жду, дальновидная ты наша. Может уже не будешь томить?

— Как мы заговорили… — клинок, стоявший возле кровати, засиял бледно-аметистовыми красками, а после около меня появилась во всей красе длинноволосая девушка. — С чего начнем?

— Пожалуй… с самого начала.

— Тогда стоит тебя поздравить — ты пробудил третью ступень Абсолютного Контроля. Только вот причины радоваться не найдешь… — взяв в руку яблоко, лежавшее на тумбочке, Ашурамару сделала укус, а после с отвращением положила фрукт на место. — Наказание слишком суровое — практиковаться не получится. Какое кислое… Бе…

Начала с самого очевидного. Новая сила позволяла мне использовать высшие заклинания при помощи, можно сказать, глаз, рисуя круги воображением. Нелепо, но объяснение этому есть, причем весомое. Я контролировал собственные потоки в магических узлах¹, направляя и концентрируя ману. Словно нитями из рук и глаз вязал. Но вот…

— А с чего последствия такие? Моя мана под конец просто испарилась, хотя причины и не было…

— Как сказать… Не зря же ты использовал Поглощающую Молнию, превышая собственные лимиты по времени, — усевшись рядом на кровать, она продолжила. — Мана в твоем вместилище оставалась неизменной, вплоть до самого конца. А после… Пришло время отдавать потраченный ресурс. Сначала абсолютная техника забрала всю ману, заставив тебя упасть без сил, а после начала выжимать тело до сухой ниточки, превращая его в словно сгнившее яблоко на ветру. У тебя забрали жизненную силу. Забрали несколько десятилетий жизни, если так можно выразиться.

М-да уж. Использовать то, что превращает тебя в яблоко, а после выжимает насухо — то себе занятие. Практиковать такое нормально не получится, если конечно четко осознавать, сколько маны ты потратил. Словно долговые обязательства с самим собой. Но сила, даруемая абсолютной техникой…

— Хорошо, разберусь по ходу дела, — пытаясь встать, я вдруг осознал одну деталь. — А тело то всё еще словно в иголках… Ай!

— Я же говорила тебе, — Ашурамару ни с того ни с сего решила ущипнуть мою ногу, — последствия абсолютной техники так просто не вылечить. Над тобой четыре дня ангелы из больницы ходили и недоумевали, как вылечить полумертвое тело. Хотя им и не пришлось — тебя таким, видимо, не убить, регенерация не позволит.

— Еще бы… только добивать меня перестань. Что следующее на повестке? Совет Трех состоялся или все же нет?

— Ну… Тот синий тип поворчал еще минуты две на Тсуоши и молча ушел. Скорее всего пригрозил тебе смертью на эмоциях — не тот он ангел, что захочет убить за такую мелочь.

Представляю я, как Рен Фонгель молча ушел. И ни капли не удивлюсь, если он сейчас стоит за дверью и ждет с неистовым желанием убить — понять его мысли в состоянии лишь директор. Значит, отцу не досталось — ему не пришлось защищать меня, и это радует. Хоть дел и натворил, но последствия оказались куда лояльнее, нежели я ожидал.

— А на самом экзамене победил Азазель, да… — Ашурамару решила лечь на мои ноги, отчего я зашипел от боли.

— Тц-тц-тц, с чего ты вдруг помрачнела? И перестань уже… Я же вижу, как ты хочешь поиздеваться надо мной.

— Да ты и сам над собой поиздеваться не прочь… Эх-х… Друг у тебя хороший. Не ожидала, что он попросит у Богов прощения за тебя, — она встала и начала расхаживать по палате. — Выбежал на арену, когда ты еще лежал в крови, и начал просить Рена отменить Совет Трех. Правда… Своевольный папаша решил уйти с миром, оставив его стоять без ответа.

— Да, Азазель был бы не собой, если бы так не поступил. Стоит сказать спасибо…

— Ага, а еще он позаботился и о Ариане. Так как он единственный, кто был в состоянии продолжать экзамен, то его назначили победителем. Попросил у Богов забыть случай с Реранией и внезапным высказыванием.

А теперь я вообще по уши в долгах перед тобой. Ну и вздумалось же ему — меня ведь совесть заест. Как в глаза без стыда то теперь смотреть… Решил все проблемы и ответил на все вопросы. Надеюсь, что Ариана быстро поправится, и не произойдут осложнений. Можно больше не беспокоиться. Разве что об одном.

— Ашурамару… Ты ведь видела тогда это черное «нечто»?.. — пытаясь вспомнить хотя бы отрывок из того сумбурного диалога, моя голова начала болеть, а в глазах заискрило.

— Черное что? Может головой ударился — бывает такое, называется сотрясением, — она подошла ко мне, еще раз ущипнула и вновь превратилась в клинок. — Скорее выздоравливай и прочти письмо, что оставил тебе Азазель.

— Блять! Да ты издеваешься?!

В ответ послышался лишь ехидный смех. Так то было простое видение? Не могу сказать наверняка, но это был точно такой же голос, как и тогда в университете. Та самая вторая личность, что упомянула Ашурамару… Ведь если так задуматься, то я не особо-то и контролировал свои действия — мной руководил инстинкт или возможно кто-то другой… Тц-ц. Могу вспомнить лишь две фиолетовые точки и подобие рогов на его голове.

Может быть, это мое проявление моего желания?

***

Через два дня пребывания в койке боль начала проходить. За это время родители успели разок навестить меня и были они весьма… не рады. Состояние хоть уже и восстановилось, но видеть, как в одинокой палате лежит их сын — нелицеприятно. Только отец все равно начал читать нотации. А ведь он тоже полез тогда спасать Ариану…

Но в этот раз, вопреки моему вечному негодованию, он сказал слова, что я с ходу понял. Владея невероятным магическим чутьем, отец всё же не догадывался об Абсолютном Контроле, однако сразу осознал то, к чему мне пришлось идти пару недель: «Подумай о нас, когда ещё раз соберешься использовать абсолютную технику», — его слова.