«Напиши, во сколько вы собираетесь. Я немного подумаю, но, скорее всего, приду».

Отправив ответ, я пару секунд сижу без движения, а потом направляю на себя камеру, вздергиваю подбородок и делаю селфи. Оцениваю тон кожи и выражение глаз, удаляю и повторяю манипуляцию снова. На этот раз получается лучше: взгляд уже не такой хмурый и воинственный, и фотография мне нравится.

Видишь, – проговариваю я про себя. – Ты – все так же Дина, уверенная в себе, симпатичная и умная. И ты не можешь отвечать за неразбериху, творящуюся в головах у других. Их проблемы и предпочтения никак не должны на тебя влиять.

Войдя в рабочий кабинет, первое, на что я обращаю внимание – это незнакомый сладковатый аромат парфюма, пропитавший воздух. Второе – это то, что волосы Диляры, сидящей за компьютером, уложены локонами, а лицо накрашено.

– Доброе утро, – спрятав улыбку, здороваюсь я. – Отлично выглядишь.

И нет, прихорошилась она точно не ко дню своего рождения. Он у нее, если меня не подводит память, не раньше, чем через пару месяцев.

– Спасибо, – сухо откликается она, продолжая барабанить пальцами по клавиатуре.

Несмотря на не слишком теплый прием, я чувствую удовлетворение и легкую гордость за нее. Это как раз то, о чем я говорила: она решила сама менять свою жизнь.

Чудеса продолжаются и дальше, когда с наступлением перерыва, Диляра первой покидает кабинет, не проронив ни слова. В зале ресторана ее тоже не находится, из чего я делаю вывод, что обедать она будет где-то еще. Мысленно пожелав ей удачи, я заказываю привычный бизнес-ланч, состоящий из первого и салата, и утыкаюсь в телефон, чтобы изучить статью из курса по продвижению бренда, который не так давно оплатила. Увлекаюсь настолько, что не замечаю приближающихся шагов, и испуганно подпрыгиваю от раздавшегося над столом «Привет».

Подняв глаза, чувствую, как сердце екает. Вчера Камиль не удосужился сказать мне и пары фраз, а сейчас стоит рядом и смотрит так, будто я что-то ему задолжала.

– Привет, – здороваюсь я, машинально расправляя плечи. – Приехал на халявный бизнес-ланч?

Острота вылетает из меня незапланированно. Я совсем не ожидала его увидеть, и ляпнула первое, что пришло на ум.

– Вроде того, – кивает он с легкой усмешкой и трогает спинку стула. – Присяду?

Тысячи вопросов одновременно выстреливают у меня в голове, но вместо поисков ответов на них, я пожимаю плечами. Небрежно так.

– Садись, если угодно.

Телефон мне приходится отложить, потому что Камиль моментально опускается напротив и, подозвав официанта, несколько раз тычет пальцем в меню. То есть он действительно собрался обедать вместе со мной.

– Как дела? – интересуется он, как только Толик уходит. Голову при этом склонил вбок и разглядывает меня так, будто не видел пару лет.

– Хорошо, – балансируя между сухостью и приветливостью, отвечаю я. – Как вчерашний фильм?

Не уверена, что он заслужил проявления хоть малейшего интереса в адрес своего досуга, но сказанного уже не воротишь. Я просто пока не знаю, как себя с ним вести. И в этом, кстати, нет моей вины – просто кто-то подает слишком смешанные сигналы. В один день хочет поговорить, в другой – смотрит на меня, как на чуму, в третий вдруг претендует на совместную трапезу. Биполярное расстройство у него, что ли? Если так, то, пожалуй, стоит поблагодарить боженьку за то, что отвел.

– Главное, что Карине понравился, – отвечает он все с той же легкой полуулыбкой. – Ты же помнишь, что я не большой любитель кино.

Я невольно скриплю зубами. А вот это к чему? «Ты же помнишь»? Может быть, и помню, но предпочла бы забыть.

– Вижу, ты сегодня в хорошем настроении, – не сдержав язвительность, замечаю я в ответ.

– Почему так решила?

– Никак не можешь перестать улыбаться, что тебе не свойственно.

Улыбка на лице становится шире, а глаза, как бы мне не хотелось этого замечать, знакомо теплеют.

– Есть такое. Просто забавно выходит: ты так торопилась уволиться из автосалона, а Булат продал мне долю в этом ресторане.

Хорошо, что мне не успели принести суп, иначе белая скатерть, как, впрочем, и рубашка Камиля были бы безвозвратно испорчены. Он теперь владеет рестораном?!

– Круто… – выдавливаю я из себя, спустя паузу, растянувшуюся на долгие секунды. – Надеюсь, доля стоила тебе не слишком дорого, потому что рентабельность здесь невелика.

– Насколько я знаю, Кокорин тебе еще несколько месяцев назад поручил проект по его продвижению. Неужели все твои труды безрезультатны?

– Удивительно, что ты задаешь все эти вопросы именно сейчас, а не перед принятием конечного решения о покупке, – сухо говорю я, ища глазами запропастившегося официанта. Постоянный зрительный контакт дается мне с трудом.

– У нас с Булатом свои взаимозачеты, – не обращая внимания ни на мой тон, ни на мою язвительность, благодушно парирует Камиль. – В накладе в любом случае не останусь. Так как твои дела?

– Дела у меня отлично, и станут еще лучше, если мне наконец принесут суп. Я планировала быстро поесть и немного прогуляться.

– Не слишком-то ты рада меня видеть.

Глубоко вздохнув, я сверлю взглядом его переносице, всем видом давая понять: «А ты как хотел?».

– В следующий понедельник будет собрана планерка с обсуждением планов и предложений относительно дальнейшего развития ресторана, – говорит он, продолжая игнорировать мой явный вызов. – Не хотелось бы выстраивать наши рабочие отношения с нуля из-за прошлых разногласий.

Мне едва удается не фыркнуть ему в ответ. Внутри неприятно щемит. С недавних пор каждое неосторожное слово стало иметь значения. Из-за прошлых разногласий. Вот так просто мы стали прошлым, не требующим пояснений.

И я, черт подери, это и сама понимаю, но слышать это от того, кто и явился причиной тех самых разногласий, больно. А еще больно, что за каких-то пару месяцев я стала такой ранимой и иррациональной. Ау, мозги! Включитесь уже. Ну пожалуйста!

– Думаешь, закачу истерику? – Окунув ложку в принесенный суп, я скептически кривлю рот. Мне нравится, что голос в звучит спокойно и иронично, несмотря на эмоциональную абру-кадабру, творящуюся внутри.

– Нет, я так не думаю, – медленно произносит Камиль, оглядывая меня со значением. – Думаю, что для этого ты слишком умна и профессиональна.

– Комплимент оценила. Благодарю. Тогда к чему была эта ремарка о выстраивании рабочих отношений с нуля?

– Заказать тебе десерт?

Теперь мне хочется потереть ухо, чтобы убедиться, что я не ослышалась. Да нет, не ослышалась, иначе с чего бы ему улыбаться?

– Да что с тобой сегодня? – уточняю я, поморщившись. – Когда ты ведешь себя мило, то начинаешь меня пугать.

– Решил поднять тебе настроение.

– С моим настроением все более чем в порядке, – отрезаю я. – И проблем в выстраивании рабочей коммуникации у нас не будет. Так что не обязательно пичкать меня калориями.

А вот теперь я себе не нравлюсь, потому что откровенно огрызаюсь, демонстрируя уязвимость. Просто меня задевает и приводит в недоумение этот нетипичный способ нашего общения. Ведь именно я – легкая уверенная в себе фея, а Камиль – угрюмый немногословный бирюк. Так и хочется схватить его за грудки и рявкнуть: «Ну и по какому поводу у тебя такое хорошее настроение? Неужели до сих пор не дошло, какое счастье ты прое@ал?»

Однако, Камиль, невзирая на мой протест, уже подзывает официанта и просит его принести самый огромный и самый вкусный десерт.

– Ты кстати первая, кто узнал о продаже доли, – говорит он, когда Толик, окинув меня многозначительным взглядом, уходит. – Даже Кокорин еще не в курсе.

– Я должна почувствовать радость от оказанного мне доверия? Или это завуалированная просьба придержать информацию в секрете?

– Помнится, ты называла себя тщеславной, – глаза Камиля искрятся весельем. – Решил дать тебе повод ей побыть.

– Видимо, в нагрузку к десерту, – хмыкаю я и не выдерживаю: впервые за время нашего диалога улыбаюсь ему в ответ.