По бледно-холодной мраморной лестнице взмывали сизое, лиловое и салатовое облака – платья девочек, следующих за мадонной в золотой солнечной накидке. Она приостановилась, поджидая детей. Неловкие средневековые подростки выставляли локти и нелепо задирали ноги. Дама, как бонна, образцово рисовала телом латинскую S, правой рукой прижимала к бедру лукошко с горлицами, левой держала тонкую высоченную свечу. Светильник светил и тропа поднималась… к высокому храму на тонких ножках-колоннах. Там ждал священник в темно-сапфирной мантии, запустивший волну S в другую сторону – средневековые инь и янь.
Кладбище Милана.
С этой крутой лестницы Дивин и скатился накануне. После ночных приключений он заехал в магазин к альпинистам вернуть снаряжение и сел рассматривать миниатюры Великолепного часослова. Да-да, заварив полный чайник чая. Полюбовавшись нежными лицами и подивившись необычным шапкам персонажей, он стал определять, кто из подростков Мария, и тут понял, что он перепутал сюжеты. На Петра с искренним удивлением смотрел розовощекий младенец: «Дивин, это же элементарно – только у меня нарисован нимб». Мадонна с Иисусом на руках стояла в толпе. Дивин смешал «Введение богородицы в Храм» и «Принесение в Храм» юного Христа. Но почему? Виной стала лестница. На всех картинах, рассказывающих о первом посещении Марией Иерусалимского храма, девочка поднимается по лестнице. У Тициана – лестница на полкартины и посередине хрупкая девчачья фигурка, у Карпаччо – лестница с девочкой, и под ней, как положено у этого художника, лежат разные нежные животные. Именно под «Введением во Храм» кисти Тинторетто год назад в Венеции Дивин нашел спрятанную подсказку. Поэтому холст, сшитый из двух полотнищ, когда-то украшавших створки органа, Петр запомнил с деталями. Тинторетто хотел показать блики на узорах каменных подступенников, но для русского глаза золотые точки сразу превращали лестницу в подсвеченную снизу ажурную чугунную. На фоне грозового неба на ступенчатом гребне стояла самая маленькая фигурка на картине, но все равно главная – Мария.
Великолепный часослов герцога Беррийского, «Принесение во храм».
Введение во храм Пресвятой Богородицы, Тициан (Тициано Вечеллио)
Представление Богородицы
Фреска капеллы Барончелли в базилике Санта-Кроче. Таддео Гадди. (фрагмент), Якопо Тинторетто.
Почему же художник часослова, рисуя «Принесение Христа в Храм», изобразил лестницу. Дивин припомнил все знакомые ему картины. Богородицу всегда рисовали восходящей, а младенца Христа уже внутри храма, чаще всего в момент передачи Симеону. Капелла Скровеньи расписанная Джотто, стала для Дивина примером. Рядом два сюжета: Мария поднимается, а Христос на руках старца в беседочке на фоне алтаря.
Дивин залез в интернет и отыскал сайт с пятьюдесятью изображениями «Введения». Среди них нашлась ренессансная фреска из флорентийского храма, с которой автор миниатюры и рисовал свое «Принесение во Храм». Точно такой же храм, лестница с идентичными узорами, только мальчики у подножия превратились в приодетых девочек, вот откуда угловатые движения, и вместо Марии на середине подъема изображена служительница со свечой. Фотосервисов раньше не было, значит, миниатюрист посещал Флоренцию и зарисовал фреску.
Витторио Спада использует в своей загадке Принесение во Храм Христа, скомпонованное по канону «Введения Богородицы». Какой архитектурный стиль должен соответствовать этой загадке? Рисунок повторяет итальянскую фреску XIV века. На картинке флорентийская лестница, храм с новыми элементам – Дивин решил, что и часовня на кладбище будет ренессансная.
– Ну, и как твоя миланская матрешка? – тон у жены был решительный.
Дивин замер. Настолько неожиданно начинался его дистанционный разговор с женой всего раз. Тогда Дивин поудобнее расположился в гостиничном кресле, налил вина, открыл планшет, и жена увидела его без рубашки с бокалом на фоне предупредительного девичьего вопроса: «Что для тебя сделать?» Позже ему объяснили молодые коллеги, что, скорее всего, его компьютер обновился сам и без проса впустил милую даму – виртуальную голосовую помощницу, их как раз только разработали. Но в момент первого знакомства с компьютерной ассистенткой Дивин был в шоке и бегал по номеру, доказывая, что никто по углам не прячется, просто планшет по непонятной причине заговаривается женским голосом.
– У нас дружеские отношения… – Дивин старался говорить максимально спокойно и убедительно. – Ты же знаешь, мы и видимся раз в несколько лет…
– Я не про Елену, Петя! Ты поехал на лекцию о загадках истории. Те, кто тебя позвал, попросили найти наследство архитектора. Пока ты искал наследство, началась еще какая-то история. Я же права, там что-то серьезнее, чем старинные клады? Получилась многослойная матрешка. Миланская матрешка…
– Это больше похоже на саркофаги-вкладыши, мы их видели в Каирском музее: верхний расписной деревянный, затем порфирный, полотняный, гранитный и в конце – золотой. Впрочем, я не помню точный порядок. Здесь в последнем саркофаге оказался мальчик. Антон. Он устроил представление для взрослых и заодно прятался от проблем. Прятался в склепе, в старинном каменном гробу. Классическая защитная реакция, как у жуков, прикинуться мертвым. А у людей символическое посещение мира мертвых должно умножить силы и помирить с духами. Существа, донимавшие Антона, действительно не его круга, а потусторонние, из криминала.
– Ты ему помог?
– По мере сил… Родители приняли удачное решение отправить его в иной мир не символически, а самым действенным способом – он из опасного для него Милана поехал в Лондон с отцом, продолжать учебу там. Нет человека – нет проблемы!
Часовня на миланском кладбище.
Миланское кладбище.
– В глубине еще остались неоткрытые матрешки?
– Саркофаги! Ведь и Витторио Спада проложил свой маршрут по склепам. Неоткрытые? Вряд ли. Все лучшие могилы давно разорены грабителями и музейщиками… Мне осталось найти часовню, загаданную Спада, надеюсь, она-то будет полной, и я еду домой.
У детектива шишки свои, Дивин потер набитое на замковой стене плечо, а секреты чужие. Петр старательно водил Елену кругами, отворачивая от центральной площадки, где стояла колонна-пирамида. Елене было явно не до старинных головоломок, и она бы не бросилась, подобно Бен Ганну, откапывать чужие сокровища, но пусть тайна Спада откроется членам этой семьи. И о ночном восхождении промолчал. Как вернул статуэтку? Так же, как Антон ее взял – поставил на место на полочку за стекло. У итальянцев такой бардак – за витринами никто не следит!
– Как зовут этого мальчика?
– Зиду, кажется, но тебе все точнее расскажет Антон. Не беспокойся об этом марокканце. Вряд ли они еще раз встретятся – у них совсем разное будущее и уже разные страны.
– Окончание истории минорное, но в целом удачное. Спасибо, Петр! – Елена положила ладонь Петру на рукав, но он по-прежнему сомневался, что заслуживает благодарности. – Буду надеяться, что эта встряска отвратит его в дальнейшем от дурных поступков…
Нужная Дивину часовня нашлась недалеко от сфинкса. Отделана его любимым розовым мрамором. В центре классическая арка, по сторонам пилястры с круглыми медальонами, на крыше – ангел. Флоренция, да и только!
