– Собирались нас обоих отдать или все-таки спасти Мануэля, отдав меня? – поинтересовалась я невинно и подалась вперед. - Только, знаете ли, со мной такой фокус не пройдет. Крупновата добыча.

      Эдвард застыл в своем кресле безмолвной статуей, но я знала, что Второй готов к нападению и способен дать отпор кому угодно.

      – Откуда… откуда вы все это знаете? - прохрипела Марисоль Де Ла Серта, едва не синея.

      Вид Мануэял и Теодоро вызывал во мне мучительную жалость. Однако лучше выпить одним глотком горькое лекарство, чем всю жизнь мучиться от тяжелой болезни. Хотя вряд ли мне кто-то скажет спасибо пoсле сегодняшней беседы.

      Я тихо рассмеялась.

      – Пткуда? Я ведьма, госпожа маркиза. Я знаю не меньше, чем ваш деловой партнер. А ещё я умна, наблюдательна и умею делать верные вывод. Так во что вы оценили жизнь своего первенца?

      Маркиза с минуту молчала и в какой-то момент я посчитала, что больше она говорить с нами не станет. Но все-таки она подняла глаза и посмотрела на меня.

      – Я стала женой маркиза Де Ла Серта и муж полюбил меня безмерно. От рождения я не отличалась ни умом, ни особенной красотой, ни дарованиями, да и род мой давно уже обеднел. На такую девушку никогда не посмотрел бы как на будущую жену один из знатнейших и богатейших людей страны. Но однажды я встретила одного иностранца, странного иностранца,и тoт сказал, что я получу совершенно все, о чем мечтаю. Вот только сперва мне нужно будет пообещать своего старшего ребенка в качестве оплаты.

      Мануэль то ли вздохнул, то ли всхлипнул и схватился за грудь, словно в нее нож воткнули.

      – Матушка, как вы могли? - прохрипел старший из братьев Де Ла Серта.

      Комментировать слова госпожи Де Ла Серта ни я, ни Второй не стали. Такие сделки заключаются легко и просто, достаточно только отдать всего себя желанию и махнуть рукой на все прочее.

      – Она не ответит, Мануэль, – заговорил мой брат. – Ваша мать просто желала получить своего мужа и свое богатство. Все остальное ее, похоже, мало волновало. И вам теперь придется жить с этим знанием.

      На душе стало так тяжело, как никогда раньше.

      – Не расторгайте мой договор, - взмолилась маркиза, - прошу вас! Потому что тогда…

      Я фыркнула, даже не пытаясь скрыть издевки. Во мне всегда было маловато сочувствия, и тратить его на того, кто сам поймал себя в ловушқу, а заодно и погубил других, в мои планы не входило. Пожалуй, здесь даже образец доброты, каковым являлась Эмма, не проявила бы сочувствия к госпоже Де Ла Серта.

      – Потому что тогда в уплату возьмут вас, не так ли? Б в ад так не хочется… Вот только расторгнуть договор у меня все равно бы не вышло. Можете не дрожать так сильно, маркиза, к несчастью, это не в моей власти. Поэтому сейчас вы останетесь наедине со своими грехами, своими контрактами и своими детьми, маркиза.

      Пусть во мне имелось и достаточно сил, однако, что я могла сделать , если договор заключен по всем правилам?

      – А вам бы следовало извиниться перед Чергэн, Мануэль, - тихо произнес мой брат. - Думается, мы все сделали больше, чем могли, и больше, чем от нас можно было ожидать. Теперь вы знаете все.

      Одновременно мы со Вторым поднялись на ноги и двинулись к выходу. У меня было стойкое ощущение того, что с моей души упал тяжелый камень. Вот только следом кто-то положил на прежнее место не меңее крупную глыбу.

      – Чего мы добились, Эдвард? – спросил я у брата со всей серьезностью.

      Тот посмотрел на меня как-то странно и ответил:

      – Как минимум правды, Ева. А что там дальше – уже не наша печаль. Главное, мы с тобою живы, здоровы и ты не угодила в сети чужого договора. Мы с тобой легко отделались, Первая. Пусть и, скорее всего, тебе придется выбросить из голову Мануэля Де Ла Серта раз и навсегда. Он с рождения продан, не лучший объект для симпатий.

      Все это было верно.

      Едва мы вышли на улицу, как подъехал наш экипаж. Кучер Эдисон служил в нашем доме лет двадцать и давно ничему не удивлялся. К примеру, что время от времени его охватывает непреодолимое желание подъехать к какому-то месту, хотя никакого распоряжения никто и не давал. И, что удивительнеė всего, его седоки действительно всегда обнаруживались ожидающими именнo в этом месте.

      – Стоит все-таки спросить у отца и тети Шанты по поводу этого злосчастного договора, - задумчиво произнесла я.

      Бросить Мануэля вот так – любящее сердце, пусть и переполненное обидой, мне никак не позволяло. Да и просто человеческoе сочувствие тоже нельзя было запросто сбросить со счетов. По всем законам справедливости не должен был сын отвечать за то, что сотворила его мать.

      – Спросим. Непременно спросим. Вот только как осуществлять будем спасение твоего черноглазого рыцаря, скажи на милость? В этот дом нас вряд ли когда-либо захотят снова принять.

      Тут Второй был совершенно прав от и до. Ни посол, ни его супруга, ни их сыновья теперь вряд ли станут называться нашими добрыми друзьями, но мы поступили совершенно правильно, здесь сомнений не было и быть не могло.

      Эдвард выдвинул для меня подножку,и когда я уже встала на нее, но внезапно какой-то шум спрaва привлек мое внимание и я повернулась в стoрону cада, пытаясь понять, что именно происходит. Прогремел выстрел,и меня отбросило назад. Сперва показалось, будто ничего и не произошло, но через секунду меня прошило такой чудовищной бoлью… В глазах стало темнеть.

      – Ева!!! – закричал Второй, но у меня уже не было сил ему ответить.

      Я проваливалась в темноту.

      Создатель, как же это смешно… Быть могущественной ведьмой, но умирать так нелепо, от пули.

      – Чватит хоронить нашу звездочку, пока она еще дышит! – услышала я сварливый голос тети Шанты, которая пыталась кого-то успокоить. - Сильней нее я в жизни никого не видела, значит, выкарабкается. Такую, как она, свинец точно не возьмет.

      Стало быть, я все-таки выжила после того выстрела. Подумать только, какая удача. Попали-то мне, судя по ощущениям, в живот. Самая дурная рана из всех возможных, если не отправишься на тот свет сразу,то потом может улоҗить в могилу заражение крови. Но я все еще дышу,и это уже само по себе равносильно чуду.

      – Воды… – прохрипела я и с огромным трудом открыла глаза.

      Вокруг меня собрались все, кто имел основания заботиться о моем здоровье. И родители,и зареванная совершенно Эмма,и Эдвард, и тетя Шанта. Дяже няня Шарлотта – и та явилась.

      – Сейчас, моя звездочка, - сказала тетя и тут же подсунула мне стакан с каким-то своим настоем.

      Я покорно выпила все. Шувани плохoго не посоветует. Даже если бы она предложила мне отведать в этот момент толченых тараканов, я бы и на них согласилась, лишь только поправиться. Умирать раньше времени мне точно не хотелось.

      – Вот и молодец, вот и умница, моя хорошая. Ты еще всех переживешь, красавица моя.

      Потрескавшиеся губы сами собой сложились в горькую усмешку. Сейчас наверняка я то еще чудовище.

      – Кто?.. – спросила я, еле ворочая языком.

      Хотела произнести «Кто в меня стрелял?», но сил хватило только на одно слово.

      – Мы не знаем Ева, – произнесла скорбно, но сдержанно мама.

      У нее глаза были совершенно сухими, вот уж кто точно не стал бы рыдать даже над моим гробом. Нет, не от недостатка материнской любви, а скорее от переизбытка обязанностей и долга по отношению к множеству других людей, которых леди Кэтрин Дарроу следовало оберегать и поддерживать.

      – Я думаю, стрелял или Мануэль,или Теодоро, убийца был в саду,так что это почти наверняка кто-то из них двоих, - сказал брат тихо и твердо, как человек, уже продумывающий жестокую месть обидчикам.

      Поймав взгляд брата, я прохрипела:

      – Не нужно…

      Потом устала прикрыла глаза, чтобы найти силы для окончания фразы.