– Что же делать-то, – продолжал сокрушаться директор. – У меня нервы уже ни к чёрту с этими наездами. Думаете, просто так тот деятель к машине подходил? Вот точно через день-другой снова гости пожалуют.

– Вы знаете, Борис Филиппович, я постараюсь вам помочь.

– Вы? – он смерил меня подозрительным взглядом. – Вы тоже из этих?

– Ну, как вы говорите, «эти» тоже разные бывают. Вам же нужно спокойно работать, а мы вам это спокойствие может обеспечить.

– А на каких условиях?

– Давайте про условия мы позже поговорим. Сейчас для вас важно, чтобы никто вам не мешал. Верно?

– Да, это архиважно! – как-то прямо по-ленински выразился он, правда, без характерной для Ильича картавости,

– Тогда сделаем так. Если к вам кто-то заявится, то вы скажете, что уже работаете с людьми. Дословно повторите то, что я сейчас сказал, и именно с людьми. После чего забиваетесь…

– Забиваюсь?

– Э-э-э, ну, договариваетесь о встрече с теми, кто к вам приедет с нами на следующий день. В обед, скажем. Хорошо?

– Я понял. А вы?

– А мы постараемся разрулить ситуацию так, чтобы к вам никто больше с такими пустяками не обращался. Давайте только одну формальность соблюдём, тем более, что о ней вас непременно спросят.

– Какую?

– У вас деньги есть?

Опять в его глазах мелькнуло напряжение.

– Ну, есть немного. Я тут на закупку оставил.

Он достал из-под прилавка стопку мятых купюр.

– Нет, вы меня не так поняли. У вас рубль есть?

– Рубль?! Есть, а что?

– Давайте мне его.

Борис Филиппович, порывшись в кошельке, достал монету и протянул мне.

– Вот. Теперь если кто спросит вас, платите ли вы кому деньги, то с чистой совестью ответите, что да.

– Понятно, – хмыкнул он. – А как вас найти?

– Очень легко. Рынок знаете?

– Конечно.

– Вот там в кафе на территории рынка мы часто бываем. Во всяком случае, нам тут же передадут, что вы нас искали. Ну а дальше уже наши заботы.

– Всё понял, и заранее спасибо, Сергей. Даже на душе как-то легче стало.

– Пока не за что благодарить. Ладно, всего вам доброго, спасибо за продукты. Мы уходим, но не прощаемся.

Вышли из магазина.

– Ну что, надо в «Радугу» к Козырю ехать, тему объяснять. Он туда всегда в это время обедать ходит.

– Серый, ну ты артист. На мизинцах коммерса развел. Думаю, Антон не будет возражать.

– Посмотрим, – ухмыльнулся я. – Поехали.

К моему удивлению, Козырь очень спокойно отнесся к такой форме привязки коммерсанта.

– А что, толково ты, Серый, придумал. Если прокатит, то есть ещё пара мест, где так же можно будет сработать. Да и с бирюковскими пацанами надо поближе сойтись. Бригада у них толковая. Так что, если дело выгорит, то в баню приглашай меня тоже, пообщаюсь с народом. А с директора этой, как её там, «Магнолии», сколько планируешь получать?

– Пока не знаю. Да и не уверен, что там продукты нужны. Рынок-то рядом и цены дешевле, чем в магазине, прогорит скоро. Чего-нибудь придумаем. Тем более рядом вообще никакого общепита нет, кроме кафе на рынке о котором не все знают. В общем, будем думать.

– Ну, удачи вам! Я сейчас к Иванычу как раз собирался, будет что ему рассказать.

На следующий день пересеклись с Камнем и Малютой, обсудили нюансы будущей операции. От них требовалось максимально грубо наехать на Филиппыча, покошмарить и забиться на встречу с нами через пару дней.

Через два дня в обед в кафе прибежал Борис Филиппович в расстроенных чувствах.

– Сергей! Тут какие-то отморозки приезжали в магазин. Хотят встретиться, эту, как её, «стрелку» забить. И непременно сейчас!

– О как! Любопытно… Что ж, идёмте посмотрим на этих клоунов.

С собой я захватил Рому, Шведа и Вилы. Интересно, что это за импровизация у бирюковских? Хоть бы предупредили, что ли.

Дошли до магазина.

– Они сказали, что во дворе вас ждать будут.

Ну, во дворе так во дворе. При нашем появлении со скамеек стали подыматься парни, числом чуть ли не с десяток, причём ни Малюты, ни Камня среди них не было.

Вилы нервно сглотнул и, не отводя взгляда от пришлых, просипел:

– Ипать, пацаны, по ходу, нам вилы.

Ирх было восемь, как выяснилось при более внимательном рассмотрении. «Они стояли молча в ряд – их было восемь…», – пронеслась в голове строчка из Высоцкого.

Примерно одного с нами возраста, лет двадцати, одному, широкоплечему, лет двадцать пять, и держится чуть впереди, не иначе, главный. Приехали, судя по всему, на двух стоящих поодаль «девятках» – одна белая, вторая вишнёвого цвета. И снова в голову влезла строчка, теперь уже из современной попсовой песенки группы «Комбинация». Кажется, ещё ненаписанной, так как в противном случае уж хотя бы раз да я её услышал если не из телевизионного концерта, то как минимум на какой-нибудь радиоволне или несущейся из раскрытого окна.

Кстати, никогда не понимал этой тяги «радовать» всю округу звуками музыки, которую ты в данный момент слушаешь. Во-первых, громкая музыка многим мешает, особенно тем, кто прилёг отдохнуть, и не только в поздний час, кто-то к примеру, вернулся домой с ночной смены. А во-вторых, вкусы у всех разные. Кому-то, как сказал классик, нравится арбуз, другому – свиной хрящик. То есть я, к примеру, поклонник рок-музыки и блюза, включая тяжёлый типа того, что исполняет «ZZ Top», а Вилы, как и большинство ребят из моего бандитского окружения, тащится от блатняка. Третьим нравится попса, а четвёртые в плане музыки вообще всеядны, лишь бы что-то играло фоном, хоть какой-нибудь Шуберт.

В общем, мне тоже передалось волнение пацанов, вместе со мной попавших в непонятную и, вероятно, грозившую неприятностями ситуацию, но я вынужден был держать «Poker Face». Чёрт, и снова на память пришла песня, ещё не спетая странной исполнительницей по имени Леди Гага. Да что ж мне в голову просто косяком лезут музыкальные ассоциации! Нервы, что ли…

– Спокойно, Миха, сейчас разберёмся, – говорю я уверенным голосом, радуясь, что не засипел, как Вилы, и тем более не сорвался на фальцет.

Подхожу к парням, останавливаюсь напротив и интересуюсь, кто старший? Так-то визуально понятно, что вон тот браток в кожанке и солнцезащитных очках, мерно жующий жвачку.

– Ну я старший, – подаёт он голос.

– Давай отойдём, побазарим.

Тот молча кивает, и мы перемещаемся на несколько метров сторону. И мои, и чужие наш разговор всё равно услышат, но такой жест является как бы статусным, типа, двое старших дела решают.

– Кто вы и от кого? – интересуюсь я.

– Допустим, от Ткача.

– Слышал про такого, – говорю я чистую правду. – А мы от Черныша, уж про него-то вы точно должны знать.

И, делая лицо попроще, представляюсь:

– Меня Сергей звать. Братва Сычом кличет.

– Тимоха, – представляется тот.

– А здесь какими судьбами?

– Просто мимо ехали и решили точку «пробить». Теперь вижу, по ходу, что поляна уже занята правильными пацанами, – криво усмехается Тимоха.

– Это точно, – так же криво улыбаюсь я, – хозяин магазина под нами ходит, так что…

Я развёл руки в стороны.

– Лады, нет проблем. Погнали мы тогда дальше по своим делам. Удачи!

– Счастливо!

Гляжу, как парни грузятся в свои «девятки», а у самого буквально камень в души сваливается. Кстати, пора бы и нам нормальным автотранспортом обзавестись. Девятые модели Волжского автозавода мне нравятся, пятидверные, удобно всем пассажирам сразу выпрыгивать, да и неприхотливые. Джипы, конечно, покруче будут, опять же, проходимость, если, конечно, не «паркетник», но в это время о кроссоверах ещё никто и слыхом не слыхивал. На 1/6 части суши точно, к коей я причислял ещё вчерашние союзные республики, которым предстояло полной задницей нажраться суверенитета. Так что пока предел «правильных пацанов» – джип «Чероки», прозванный в народе «широким».

– Фух, – выдыхает Миха, когда машины скрываются за углом, – я аж чуть в штаны не надул. Думал, нам конкретные вилы настали.