– И часто у вас так развлекаются представители… славного Кавалергардского полка? – процедил Матвей сквозь зубы.

Однако князь, погрузившись в собственное повествование, никакого напряга в голосе парня не заметил. А едва ли не животную чистую и незамутненную ненависть во взоре Воронцову удалось скрыть.

– У наших людей нередко бывают проблемы с законом, – с тщательно подчеркиваемой гордостью, заставившей Матвея скрипнуть зубами, сообщил собеседник. – Славные традиции!.. Первые в бою – и столь же буйные в развлечениях. Всегда готовы хоть в атаку, хоть в бордель! Ты и сам знаком с дневниками моих предков, а значит, понимаешь, какое место мы занимаем в истории полка. Я уже говорил, что немало сил потратил для возрождения духа того времени! Конечно, я прилагаю все усилия, чтобы мои люди держались в рамках, но случаются… эксцессы.

Я, я, я… Сплошные я… Дневники предков… Память о славных временах… А вот сухие цифры статистики говорят о том, что ничем особенным Кавалергардский полк на поле брани не отличился в последние пару сотен лет. Вполне себе в рамках обычного войскового соединения. И это с небывалым насыщением на фоне остальных одаренных! Но вот что касается экцессов, то тут спорить было глупо. Они действительно были впереди планеты всей.

С трудом подавив подкатывающий к горлу гнев (и сжимая предплечье Ольги, чтобы не взбрыкнула!), Матвей поднял тяжелый взгляд на князя:

– От меня-то ты что хочешь?

Кстати, есть повод порадоваться. Чем бы там наследница Демидовых по жизни ни отличилась, но в чем-то морально-нравственные настройки у нее были выставлены вполне правильно.

– Мне надо вызволить троих моих людей, – на одном дыхании выпалил даже не подозревающий, какая тонкая грань отделяет его от разбитого лица, Волоконский. – Это мои ребята, пусть и заигравшиеся! А раз уж ты смог договориться с Кареевыми об… урегулировании такого конфликта… Сделать это можно только через силовиков, так как все остальные для них авторитета не имеют, вот я и подумал…

Ольга расслабилась, осознав, что если эту гадину когда и предстоит раздавить, то явно не здесь и не сейчас. Девушка успокоила себя тем, что память у нее хорошая. И сегодняшний день она прекрасно запомнит.

– Я подумаю, что можно сделать, – почти ровно заставил себя выдавить Матвей.

– О, спасибо! Я в долгу не останусь, если что-то понадобится… – соловьем разлился Волоконский, быстро собираясь. – Обед запишут на мой счет…

Секунд через сорок после ухода Сергея Матвей, не сдерживаясь, выругался. Он умел составлять изящные матерные конструкции, а также использовать базарную лексику весело и с огоньком… Однако сейчас ему хотелось грязно выругаться, что твой рыбак на второй месяц плавания без женской ласки. Грязно, грубо, примитивно и с явным сексуальным подтекстом.

– Матюш, – услышал он сквозь стук крови в висках голос Ольги, – успокойся, пожалуйста!..

– А да… я спокоен… – пробормотал он, игнорируя ненавистное еще с детских лет прозвище. – Спокоен…

Откуда, кстати, знает? Или просто совпадение?.. С другой стороны, если бы это было в том досье, что наверняка собрала для Демидовой служба безопасности, то сноска о том, что подобное обращение он позволяет в свой адрес только очень близким людям, наверняка бы была.

– Очень хорошо, – успокаивающим тоном начала приговаривать Ольга. – Просто отлично. Успокоился – и ладно. А теперь, пожалуйста, разожми свои пальчики, Матюш…

Матвей с удивлением посмотрел на свою руку, с трудом заставляя расслабиться сведенные словно судорогой пальцы. Взгляд упал на аккуратное крепкое предплечье девушки, по которому уже расплывалась неприятная краснота. Не сдержался…

«Синяк будет будь здоров!» – подумал про себя он, даже не представляя, как будет извиняться за такое!

Насильников, состоявшихся либо попытавшихся ими стать, Матвей не переносил органически всегда, но после истории с его срывом в Классах эта нелюбовь стала тотальной. Не все родичи пострадавших тогда вняли увещеваниям князя Воронцова, и вот однажды прямо у выхода школы прямо перед его маленькой сестренкой взвизгнула стираемыми шинами наглухо тонированная машина с двумя бугаями внутри. Затащить в салон девчушку здоровякам удалось без всякого труда, а вот скрыться они не успели… Приставленные дедой Гришей на всякий случай бойцы сработали на отлично. Однако от одной мысли о том, что могло произойти, в голове Матвея вспыхивала сверхновой звездой безудержная ярость, а любое сочувствие и человеколюбие оказывались надежно придавлены моментально падающим забралом. Особенно после прочтения допросных листов с полным перечнем тех вещей, что эти ублюдки собирались сделать с его сестрой.

Короче, насильников или хотя бы высказывающих подобные взгляды он тупо бил. Люто и больно. А еще он вполне допускал, что таких нелюдей учить жизни можно. Правда, иногда до смерти.

– Что-то не сходится, – задумчиво протянула Ольга, заставив юношу отвести взгляд от побелевших пальцев, которыми он вцепился в поручень огромного бегемотообразного джипа девушки.

Задерживаться в ресторане они не стали – настроение было испорчено капитально. По крайней мере, у боевого мага точно. А перекусить можно и шаурмой. «Шавермой, конечно же, шавермой! Мы же в Питере», – поправил сам себя маг.

– Да ну? – раздраженно бросил он.

И тут же пожалел об этом. Вот уж Демидова совершенно точно не виновата в том, что его этот ублюдок смог, сам того не желая, задеть за живое.

– Ну да, – так же ровно протянула Ольга, пропустив грубость мимо ушей. – Волоконский не похож на человека, который стал бы одобрять подобные шалости, но тем не менее просит за этих ублюдков.

– Думаешь? – все еще зло буркнул Воронцов.

– Весь мой опыт говорит именно об этом, – пожала плечами Ольга (а опыт Матвея такое заявление подтверждал, но злость все еще туманила разум). – И если уроки моих учителей чего-то стоят, то тут имеется какой-то выверт психики, который отмазывает этих ублюдков в его глазах…

Матвей несколько раз глубоко вздохнул, разгоняя туман в голове, и стал анализировать свои впечатления от их недавнего собеседника.

У него тоже были подобные… уроки. Правда, он крепко подозревал, что квалификация его преподавателей была намного ниже тех, что мог обеспечить род Демидовых!

– Ну, соглашусь, возможно, – все еще слегка отрывисто бросил он, но тут же более спокойно заметил: – Однако выверт тут может быть вообще любой. Мало данных для анализа, а психика иногда такие загогулины исполняет, что… Вот у меня было… А, впрочем, не важно.

– Важно-важно, – затараторила Ольга, слегка резковато оттормаживаясь на мигающий желтым сигнал светофора. – Рассказывай, интересно же, что за тараканы сидят в твоей голове! А то иногда ты мне кажешься самым правильным засранцем на планете!

Матвей удивленно посмотрел на девушку. Вот уж чего он не ожидал совершенно точно, так это такого предупредительного соблюдения ПДД.

– Ну что? – немного смутилась она. – Слышал поговорку про носорога с плохим зрением? Что при его весе совершенно не важно. С ним я в соотношении масс точно тягаться не буду!..

С этими словами девушка взглядом указала на удаляющийся мусоровоз, что просвистел мимо них за пару секунд до этого. Матвей поднял вторую бровь.

– Так что иногда можно и на желтый притормозить! Ты рассказывай, не отвлекайся!

Молодой человек на это заявление только вздохнул. Он-то искренне надеялся, что собеседница все-таки начала хоть чуть-чуть уважительнее относиться к правилам дорожного движения.

«Возможно, в дальнейшем стоит самостоятельно садиться за руль?» – прикинул парень.

– По молодости я к кальяну пристрастился сильно, – начал он. – А когда осознал, было поздно! Я курил ежедневно и даже на последние деньги… Все что угодно, лишь бы вернуться в дымную атмосферу любимой кальянной. В общем… Ну что ты так смотришь?! Да, в карманных деньгах я был тогда сильно ограничен. Вот так вот…

– И что дальше? – не стала развивать тему Ольга, мягко трогаясь с места.