Этот ложный образ «святого» места активно поддерживается и туристическими фирмами, которые организуют поездки на Аркаим и могут из этой его ипостаси извлечь намного больше выгоды, чем из его обычного статуса музея-заповедника.21 Еще в 2004 г. все туристические маршруты на Аркаим имели обязательный пункт – посещение Симеоно-Анненского храма в селе Кизильском. Здесь, особо не распространяясь о целях своего визита, незваные прихожане проходили т.н. обряд очищения: с подачи экскурсоводов, «паломники» приобретали большое количество свечей, часть из которых оставляли в храме перед иконами, а другую забирали с собой, чтобы употребить их в шаманских ритуалах на аркаимских холмах. Вначале такой наплыв прихожан у служителей храма вызывал приятное удивление, которое, впрочем, после того, как тайное стало явным, сменилось чувством горького разочарования. Ибо молитвы и жертвы, которые сектанты приносят в Православных храмах, скрывая под маской христианской обрядности свою языческую сущность, являются всего лишь кощунственной пародией на истинное служение Богу. Чтобы защитить храм от таких гостей, и вместе с тем объяснить ничего не ведающим экскурсантам о духовном вреде, который наносят они себе, исполняя эти суеверные обряды, Кизильский женский монастырь, в ведении которого находится храм, выпустил антисектантский буклет и стал предлагать его всем посетителям храма. С тех пор экскурсионные автобусы на Аркаим проносятся мимо монастыря с завидной скоростью.

Сказанного вполне достаточно, чтобы представить себе всю остроту проблемы, которая отрицается сегодня некоторыми научными сотрудниками Аркаима. Причины такого отрицания не вполне ясны: если такое лояльное отношение к окопавшимся у них под носом сектам порождено какой-то особенной веротерпимостью ученых, то почему бы им, к примеру, не возвысить свой голос в защиту почитателей Зевса, которым наверняка запретят проводить свои мистерии в древних капищах Парфенона, или новоявленных жрецов Озириса, вознамерившихся организовать процессию в честь своего божества в окрестностях Египетских пирамид. Если дело не в толерантности, то, может быть, учеными движет чисто меркантильный интерес, страх потерять статью доходного бизнеса? Вряд ли кто из ученых подпишется под таким обвинением. Как маловероятно и то предположение, что кто-то из числа ученых является скрытым последователем одной из аркаимских сект. И если все эти предположения неверны, то остается посоветовать научному сообществу Аркаима отнестись серьезно к рассматриваемой проблеме, и, для сохранения чести своего ученого звания, решительно отмежеваться от всего, что не соответствует официальному статусу Аркаима, и от тех, кто мешает посетителям музея-заповедника узнать действительную, а не вымышленную, историю жизни его древних обитателей. Для этого совсем необязательно устраивать «охоту на ведьм», достаточно повесить на дверях в музей Аркаима объявление примерно такого содержания: «Дорогие посетители! За достоверность информации об Аркаиме, полученной вами не от официального музейного работника, администрация музея не несёт никакой ответственности. Любая религиозная проповедь, равно как и религиозные обряды на территории музея-заповедника запрещены». Только тогда любой человек сможет сделать выбор между действительной наукой и сектантским суеверием.

Люди избавились бы от половины своих неприятностей, если бы смогли договориться о значении слов.

Рене Декарт

– Ты что, не знаешь, что такое «это»?

– Я прекрасно знаю, что такое «это», когда я его нахожу.

Льюис Кэрол. Алиса в стране чудес.

23 августа 2007 г. в конференц-зале музея-заповедника «Аркаим» состоялся круглый стол на тему «Археология в современной культуре России (региональные аспекты)». По приглашению организаторов мероприятия, администрации музея-заповедника «Аркаим», в работе круглого стола приняли участие клирики Челябинской епархии, – священники Дмитрий Кадомцев и автор настоящей книги. Ученые и священники встретились на заседании, обсуждавшем тему «Традиционные конфессии и археология», чтобы обсудить проблему сектантского присутствия на Аркаиме. Участие в круглом столе служителей Церкви, казалось бы, должно было свидетельствовать о доверии, которое проявили ученые к представителям ведущей религиозной конфессии России. Но на практике оказалось, что степень этого доверия очень невелика. И обнаружилось это, когда между участниками круглого стола завязалась горячая дискуссия. И хотя было понятно, что по большому счету разногласия неизбежны, неожиданно предметом, еще больше разделившим мнения, стал термин «духовность», а точнее, выражаемое им понятие. На высказанное одним из священников предположение, что духовность древних жителей Аркаима питалась из темных источников царившего в древнем мире язычества, одна научная сотрудница музея-заповедника отозвалась саркастическим замечанием: мол, не думает ли Православная Церковь, что право называться духовной принадлежит лишь ей одной? Весь дальнейший ход дискуссии показал, что для большинства членов научного сообщества авторитет Православной Церкви в сфере духовной жизни человечества небесспорен. Как же понимают и как обосновывают свое понимание духовности представители науки?

В начале обсуждения, Е.В. Куприянова высказала замечание, что обвинения в раздувании мифа об особой духовной значимости Аркаима, выдвинутые докладчиком против научного сообщества, беспочвенны: «Прозвучала в этом докладе и достаточно обидная мысль о том, что, якобы, археологи приписывают изучаемым ими древним людям какую-то несуществующую духовность».22 Но, тут же оговорилась, заявив, что «древние культуры нашей степи духовно наполнены».23 Дальнейшее обсуждение, в ходе которого ученые не раз высказывались о духовности древних аркимцев в превосходных тонах, показало, что обида, высказанная от имени археологов, носит вовсе не отрицательный (мол, мы не виноваты в создании этих басен), а утвердительный характер (т.е., мы заявляем, что эта духовность существует). Вот лишь некоторые из таких высказываний:

Г.Б. Зданович: «Высокая культура (здесь и далее выделено мною, – А.Г.), которую мы здесь видим, построена на мифологическом, творческом основании».24 Далее профессор уточнил, что он понимает под «высокой культурой»: «Памятники “Страны городов”, безусловно, представляют нам вспышку высокой духовной культуры».25

В.Д. Викторова: «Здесь мы видим не просто творческое начало – мы видим… следы могучей духовной энергии… Мифологические картины мира…, это и есть та основа, на которой только и могла возникнуть цивилизация».

Эту мысль поддержал и развил следующий участник круглого стола – В.В. Лурье: «Древний человек обладал высокой духовностью просто потому, что он значительно больше времени уделял вопросам соприкосновения с… духовными силами».26 К этому было добавлено пояснение, что, когда ученые говорят о высокой духовности, то они подразумевают не качественный, а, скорее, динамический ее аспект. Различие во взглядах на природу духовности у представителей науки и у представителей Церкви было налицо, что и отметил ведущий круглого стола Ф.Н. Петров: «Вопрос, который мы сейчас поставили в такой резкой форме – крайне тяжелый, сложный и взрывоопасный. Здесь есть несколько разных позиций, каждая из которых аксиологически обоснована – опирается на определенную, очень четкую систему ценностей. Дай Бог, чтобы мы были способны понимать и воспринимать эти позиции, но к одной, единой позиции их все равно свести невозможно».27 Дальнейшее обсуждение показало, что «четкая система ценностей» у ученых отсутствует; разве можно назвать ценностью свой профессиональный интерес к культуре древних народов, или вообще весь комплекс явлений человеческой цивилизации? В такой интерпретации ценностный диапазон совершенно теряет границы, расползается по «мнениям» и школам. Истинная же ценность всегда имеет четкое определение, и безусловный авторитет, и непременно опирается на некие нравственные константы. Пояснив присутствующим, почему невозможно сближение позиций по вопросу о духовности, ведущий, однако, высказал надежду, что «даже не находясь на единых позициях, мы можем действовать совместно».28 На деле этот призыв ведущего так и остался благим пожеланием. Оказалось, что с позиции, противоположной Церкви, проблемы, о которой говорили священнослужители, не видно, ибо она как бы и не существует. Поэтому, не совсем понятно, к каким совместным действиям призывал ведущий дискутирующие стороны.