Но даже поставленные в религиозный контекст эти высказывания будут всего лишь исключением, подтверждающим правило любой серьезной науки: никакой мистики и фантазии, только факты. Искать же объяснение религиозному феномену Аркаима в речах вдохновителей и создателей всевозможных сект, наводнивших сегодня его окрестности, тем более не стоит, так как они сами являются частью этого феномена, а, следовательно, не могут отражать объективной картины происходящего. Чтобы понять, в чем сущность этого феномена, необходимо обратить внимание на те исторические процессы, которые происходили в мире и в нашей стране, в то время, когда был найден Аркаим, на те духовные реалии, в которых жили первооткрыватели Аркаима и его первые посетители. Этой цели мы и посвятим все следующие главы нашей книги.

Бог умер! Бог не воскреснет! И мы его убили! Как утешимся мы, убийцы из убийц! Самое святое и могущественное Существо, какое только было в мире, истекло кровью под нашими ножами – кто смоет с нас эту кровь?

Фридрих Ницше. Безумный человек.

Начиная с XVII в., с так называемой эпохи просвещения, и заканчивая веком XX, человечество активно переосмысливало те духовные ценности, которыми оно жило и руководствовалось в течение долгих пятнадцати веков. В разных странах этот процесс шел с различной активностью, поэтому и результаты появлялись в разное время и проявлялись в разных формах переустройства частной и общественной жизни. Общим итогом этих переустройств можно назвать отказ от теоцентрического видения мира в угоду антропоцентрической его модели. «Бог умер!», – так охарактеризовал Ницше в конце XIX в., начало новой эры в развитии человечества – эры атеизма. В новой системе ценностей человек стал мерилом всех вещей. Причем не Тот Человек, идеальный образ Которого был явлен человечеству в лице бедного плотника из Назарета, а человек как таковой, свободный от всех догм и постулатов религии, от ее довлеющего авторитета, а значит и не подвластный ее влиянию в сфере нравственной жизни. Окрыленные новой идеей, общества и народы или отодвигали религию на второй план, как это было на Западе, или пытались полностью искоренить ее из сферы духовной жизни человечества, как это происходило в России и других странах социалистического лагеря.

Последствия столь крутого поворота в нравственном сознании человечества не замедлили сказаться в революционных событиях потрясших большую часть планеты, и ввергших потерявшие духовные ориентиры нации и государства в пучину небывалых по жестокости и количеству жертв междоусобных войн. Для оправдания всех этих ужасов нового времени, в странах, отказавшихся от традиционных ценностей, в короткое время был создан ряд эрзац-религий на классовой или расовой основе. Но, будучи всего лишь религиозным суррогатом, эти идеологические системы были не в состоянии заполнить тот духовный вакуум, в бездну которого погружалась душа человека, покалеченного атеизмом. Народы этих стран все больше и больше испытывали потребность в подлинной духовной жизни, по мере того как пустота и сиюминутность политико-социальных религий становилась все более и более очевидной.

В то же время в странах, сохранивших лояльное отношение к традиционным ценностям, духовный кризис принял не менее острые формы: долгое время существовавшие на задворках общественной жизни, традиционные формы религии перестали интересовать западного человека. Несмотря на предпринятые в 60-х гг. XX столетия попытки Римско-Католической церкви сохранить свое влияние в западном мире, общей тенденцией в странах Запада стало возникновение огромного количества сект, как христианского, так и индуистского, в частности, буддистского направления. Ноу-хау в духовной жизни Запада стало появление новых религиозных учений, в которых причудливые комбинации древних религиозных доктрин переплетались с мифами сочиненными самими создателями этих учений. Обычно, после публикации своих «трудов», их сочинители приобретали такое количество единомышленников и почитателей, какое позволяло им сделаться главой новой религиозной общины; так появились на свет сайентологическое движение Рона Хаббарда, т.н. церковь объединения Муна, террористическая Аум Сенрикё «учителя» Сёко Асахары.

Сектантское движение за три десятилетия буквально захлестнуло западный мир, в конце 80-х и начале 90-х хлынуло и на просторы обескровленной и обезбоженной десятилетиями большевистской диктатуры России. Народ, уставший ото лжи коммунизма и изголодавшийся по духовной пище, воспринял это сектантское нашествие как манну небесную. Сотни тысяч человеческих душ искренно желавших приобщиться к духовной жизни потекли на стадионы, где на иных языках вещали харизматики, в тайные комнаты, где преподавались эзотерические учения Рерихов и Блаватской, в общины «Сознания Кришны», «Белого братства», «Аум Сенрикё» и в проч. секты. Лжехристы и лжепророки выступали на подмостках городских учреждений культуры, а «кашпировские» и «чумаки» устраивали сеансы массового гипноза на центральном телевидении. Вместе с интересом к религиозной жизни возродился и интерес к самым различным формам магии и колдовства. Пышным цветом расцвели астрология, хиромантия и проч. суеверия. Последствия такой религиозной экспансии хорошо известны: забвение сектантами своих культурных и национальных корней вызывает потерю интереса к общественной жизни, развивается социальная апатия; тотальный контроль, осуществляемый сектами за своими членами, приводит к разрушению семьи, потере работы и жилья; рост апокалипсических настроений провоцирует страх перед жизнью, отсюда – психические и физические болезни, религиозно мотивированные суицид и уголовные преступления.

Почему же сравнительно немногие из наших соотечественников, большинство из которых имело христианские корни, мутную воду сектантства и магии предпочли родниковым ключам Православия, одной из основных религиозных конфессий России? Причина проста. Наш народ однажды уже отказался от традиционных ценностей, и возвращение к ним было бы признанием ошибочности того направления, которое глубоко укоренилось в общественном сознании: человек – центр вселенной. Для народа, в котором коммунизм на протяжении десятилетий культивировал гипертрофированное чувство собственного достоинства (а фактически элементарную гордыню), признание собственных ошибок – непосильная ноша. К тому же религия, в понятиях человека выросшего на лоне материализма, должна быть удобной для индивида, эдаким креслом-качалкой, убаюкивающим его больную совесть. А такие «удобные» религии и проповедует большинство сект. В их учении все очень понятно и очень близко духу человека плотского. Именно такие религии и нужны обществу, в котором царит культ потребления и наживы, культ гедонизма. Таинственному и аскетичному Православию в таком обществе нет места. Православие предлагает человеку иную, неземную аксиологию, иные цели, ради достижения которых необходимы пот и кровь, труд и жертвы. Поэтому, оттолкнувшись от пустоты и бессмысленности атеизма, наш народ не наполнил собой православные храмы, выстроенные и сохраненные для него благочестием предков, чудом уцелевшие в эпоху гонений, а бросился в темный омут сектантских учений.

И вот на этом духовном фоне, в 1987 г., миру было объявлено об уникальной находке в южноуральских степях – древнем городе, сохранившемся почти в первозданном состоянии, который миновали волны вражеских нашествий и стихийных бедствий. Глубокой древностью веяло от его глиняных стен, четыре тысячелетия обжигаемых жарким солнцем и обдуваемых степными ветрами. И как у любого памятника древности у Аркаима были свои загадки, свои тайны. И не вина Аркаима, а его беда, в том, что разгадывать эти тайны кроме ученых стали и те, кто к науке никакого отношения не имеет.

От зноя травы сухи и мертвы.

Степь без границ, но даль синеет слабо.