— Да кто из Фарнхельма, кто из Вельдии, — пожал плечами паренек, — в общем с княжеств народ бежит. Видите большинство мужчин уже на войне калечные? Так, говорят, что по второму разу в солдаты забирать стали.

— Да какие из них солдаты? — не поверил словам Саша. — Хромой или однорукий много ли навоюет.

— Так в обоз, в крепость на подсобные работы. — Предположил писарь.

— Ну да был бы человек, а дело найдется. Тем более если платить не надо. — покивал головой Макров. — А это кто такие?

Его внимание привлекла парочка мужчин — худой молодой человек и крепкий дедок с козлиной бородкой. Пожилой, одетый в плащ лекаря, норовил отвесить молодому оплеуху, тот же уворачивался втянув голову в плечи, но в свою очередь дергая дедка за козлиную бородку.

— Вроде лекари, милорд. — привстал со своего места писарь, — они уже полчаса так собачатся, как на берег сошли.

Солдаты Капчика подвели обоих к маркграфу, но теперь они присмирели и стояли склонив головы.

— Кто такие? — сурово спросил Саша.

Дедок стрельнул глазами на молодого и быстро затараторил:

— Лекарь я, ваше сиятельство. Лекарь Григориаликус Фарнхельмский, к вашим услугам! — поклонился дедок.

А я лекарь Фомаликус Верлиновский, — парень тоже поклонился и добавил покосившись на собрата по врачеванию, потом добавил, — я тоже к вашим услугам, ваше сиятельство господин маркграф.

— Как как? Григоралакукасус? — удивленно посмотрел на молодого и старого лекаря Макаров. — Что за имена такие, а попроще нельзя?

— Григориаликус, — чуть обиженно повторил свое имя дедок. Потом потеребив себя за бородку добавил: — У нас в княжествах к именам магиков приставку «ликус» добавляют, ваше сиятельство и местность или княжество, откуда родом. Должны же мы, чем-то отличаться от простолюдинов?

Саша рассмеялся про себя, но внешне виду не подал и оставался так же строг с прибывшими на остров врачевателями.

«Ну да, все то же самое и у нас! Горазды врачи все усложнять. Придумывать разные непроизносимые словечки и сложные названия всех, даже самых простых, болезней. Когда с умным видом сыплешь этими самыми умными словечками, к тебе и больной и его родственники уважением проникаются. Такому умному врачу и деньги отдавать за лечение легче. Всегда так было, во все века. Разве, что за последние сто лет врачей перещеголяли финансисты. Еще хлеще сыплющие «умными» словечками, обещающие без проблем удвоить, утроить, а то и удесятерить ваш капитал и собирающие сотни миллионов долларов во всякие паевые фонды, трейдерские счета и на пакеты акций, которые вот-вот должны «выстрелить» и сделать вас богатым. Нет уж, давайте по-простому!»

— А если без приставки, ну и без малой родины? Просто имя?

— Григор, господин маркграф, — ответил дедок, — только я сюда первый прибыл, дозвольте мне на острове народ врачевать?

— Погоди, Григор, — озадачился Макаров, — вы же вы вроде на одном корабле прибыли?

— На одном, — затряс он бородкой, — но я первый по сходням сбежал, а у этого мальчишки, даже нет зеленой лекарской накидки! Какой он лекарь?

— Ну, а ты что скажешь? — обратился Макров к худому парню, который обиженно поглядывал на хитрого дедка.

— Э… Фома, ваше сиятельство. Фома, — повторил парень и вновь покосился на пожилого, — я тоже лекарь, господин маркграф. Я зубную боль хорошо и быстро заговариваю и даже могу гнилой зуб, за несколько сеансов полностью вылечить. Вот! — победно глянул он на деда.

— А плаща у тебя нет, значит не настоящий магик! — гнул свое ему в ответ, Григор козлиная бородка.

— Да, вы, тоже свой плащ не в магической школе или имперской академии получили. Сшили у портного, теперь кичитесь!

— Ах ты, мальчишка! — дедок снова попытался влепить молодому оплеуху, но его остановил громкий окрик маркграфа.

— Стоять! Совсем страх потеряли?! — Прикрикнул на них Макаров. — Что вы спорите, работы вам не будет? Будет вам работа! Люди сюда через море, каждую неделю по кораблю, а то и более прибывают. И почти всем помощь требуется. Ты кроме зубов, еще что-то можешь? — спросил Саша у Фомы.

— Хвори живота еще, понос, тошноту и рвоту лечу, — закивал парень, — когда брюхо, от несвежего крутит.

— Типа, отравления разные? А ты, лекарь в плаще? — усмехнулся Макаров кивнув на плотного дедка.

— Я, ваше сиятельство, больше по ушибам разным и переломам, даже внутреннее кровотечение останавливаю. Но, еще головную боль быстро снимаю и когда суставы ломит. — гордо ответствовал боровичок в зеленом плаще.

— Ну и чего тогда спорить? Вы же по работе, вообще не пересекаетесь? Один одно лечит, второй- другое! А будете склоки прилюдные устраивать, обоих с острова погоню. Селитесь, пока, в рабочих бараках, — Саша повернулся к писарю, — Якоб, пометь, чтобы им тоже подъемные выплатили, коли на острове жить остаются.

Когда Григор поклонившись владетелю острова отошел к своим вещам, Саша поманил рукой паренька.

— Что, Фома, совсем плохо и вещей никаких? Денег, вообще, нет?

Парень стоял перед ним в потертых штанах и залатанной, видавшей виды рубахе. И одежка, была явно не по сезону. А еще, Макаров заметил, что в отличие от второго лекаря, никакой поклажи у парня вовсе не было.

Этот простой паренек в драной рубахе, почему-то приглянулся ему больше заносчивого «старичка-боровичка», хотя аура у парня, в магическом плане, была послабее его плащеносного коллеги.

Пока разговаривал с лекарями, Саша внимательно вглядывался в их ауры магическим или как называл его Лаэрт «истинным» зрением. Оба были слабенькими магами, но Гриша немного посильнее. Может просто, чуть опытнее? Понос, да зубную боль лечат — уже хорошо. Людей на острове становилось все больше и больше и многим требовалась лекарская помощь. Если раньше, основной поток беженцев направлялся через Кайру в земли империи, то теперь, прослышав, что в Вэллоре выделяют землю и дают хорошие подъемные, люди плыли на его остров и в Тихую гавань.

«Ничего, вот маяк наладим и все корабли к нам пойдут. А это значит, что девяносто процентов переселенцев тут и останется, главное заинтересовать правильно. Предоставить землю, дать денег, выдать инструмент, коровку выделить или пару козочек, если дети есть, тогда и останутся. От добра, добра не ищут! И пусть тогда, Клим на него не обижается.

Хотя, грех жаловаться, за эти пару месяцев на Риген прибыло уже полтысячи поселенцев. Конечно, половина от этого количества женщины и дети, но половина и способных работать мужчин. Ничего, вот немного обживемся, отстроимся и женщинам какую работенку придумаем, если мужика в доме нет. У него на острове, полторы сотни солдат, только в каменном форте и почти все не женатые. (Вардис специально таких подбирал, чтобы семьи на новое место не дергать.)

Вот и пусть себе, среди вдов жен ищут. Кстати, надо подумать, на тему подъемных, если солдат, с детьми, беженку в жены берет. — сделал в памяти зарубку Саша.»

— Было немного накоплений, — опустил еще ниже голову паренек, — только в порту солдаты отобрали все и кольцо матушкино и даже теплую стеганку. Не любят они тех, кто уезжает, вот и вымещают злобу за голод, да страданья многолетние. Хорошо хоть самого не избили, а то бывает отберут все, еще и бока намнут уезжающему.

— Ничего, главное сами целы. Пока в рабочих бараках пристроитесь, там ни на что тратиться не нужно, даже кормят из общего котла. Поработаете, денег подкопите, так свои дома поставите. — подбодрил он парня. — Вам еще подъемные положены, по полкроны каждому. А это лично от меня, — протянул он парню серебряную полукрону, — одежды себе купи и плащ лекарский, чтобы Гриша тебя этим не попрекал, — усмехнулся Макаров.

В замке его с нетерпением дожидался Ларс.

— Господин Александр, — возбужденно замахал он руками, — я новое вычитал, новое!

— Ларс, дружище, да не сикоти ты! Что ты кричишь на весь двор? Пойдем, в мою комнату поднимемся и расскажешь, про свое «новое».

— Господин, вы же архимаг! Там как раз про это и написано, — зашептал он ему в ухо, обдавая горячим дыханием, отчего Саша поморщился.