— Ну, говори уж!

— Мы тут путевки заказали в Чехию, на десять дней. Но больше из-за жен. А то, говорят деньги есть, а никуда отдыхать не летаем. Я со Светкой год назад во Вьетнаме был, а Ромка, так вообще нигде. А хочешь, вместе полетели? Там без проблем, доплатим и еще одну путевку возьмем. Поехали?

Саша задумался и решительно помотал головой, — Не, братцы, сейчас вообще никак! Даже на три-четыре дня тут все бросить сейчас не смогу. Может в следующий раз.

— Саша, а ты правда, не обидишься? — спросил его Ромка.

— Да, ерунду не говорите! Что мне обижаться? Дела просто, а вообще, вы сюда отдыхать приходите. Это сейчас тут зима, а летом красота и море теплое и такое, сине-бирюзового цвета у берега. Поплаваем, позагораем и на рыбалку рванем.

— Да без проблем, братан! — закивал Серега. — обязательно летом на несколько дней у жен отпросимся.

— Ну вот и договорились, — приобнял Саша друзей за плечи, — пошли за стол?

— Сань, погоди. Можно у тебя на террасе курну? Блин, снова пристрастился, вроде бросал, — Сергей виновато кивнул и показал пачку сигарет.

— А хочешь, трубку покурить и табак очень хороший? — предложил ему Саша. — Я тоже бывает покуриваю. Это меня Лаэрт баламутит, вон даже трубку подарил.

— Да? — посмотрел удивленно Ромка. — Я думал эльфы вообще не курят?

— Ничто человеческое, ему не чуждо! — хохотнул Макаров. — Дымит по вечерам. Но переодевается правда, чтобы одежда дымом не пропахла и в рейде это ему не помешало. А самому ему пофиг — он же магией владеет, все последствия курения из организма на два счета убирает. Хоть кури как паровоз, хоть упейся до поросячьего визга — на утро, как огурчик!

— В смысле, зеленый весь? — усмехнулся Дубровин. — Ладно, давай попробую твой натуральный табак, уболтал!

На улице вечерело и Саша забил другу трубку и отправил того дымить на террасу, а потом зажег в комнате свои магические светильники.

Через пару минут дверь на застекленную террасу распахнулась и в комнату влетел очумелый Сергей.

— Ты чего? — не понял Саша.

— Ты мне, чего в табак подсыпал?! — вскрикнул тот, потом потер лоб и уже чуть тише, но так же возбужденно спросил, — А может это от рома твоего? У вас, пацаны, все норм, никаких глюков?

— Да, что случилось-то, расскажи? — усадил его на стул Ромка. — Может тебе выпить?

— Не-не! Я завязываю бухать, походу белочку словил! Мля, вроде и не бухаю сильно! — снова потер он руками лицо.

— Да что случилось? — потряс его за плечи Александр. — Объясни ты!

— Стою, курю. Ветерком вечерним наслаждаюсь, потом кто-то говорит громко: «Да будет свет, сказал монтер, обрезав провода!» А потом бац и сверху засияло все.

— Кто сказал-то и чего засияло? — не понял Ромка и глядя на своего друга.

— А я знаю? Но сказал-то по русски! Понимаешь? Тут, по русски! Короче, глюки у меня, пацаны. Пить и курить, вааще завязываю!

Саша несколько секунд смотрел на Дубровина, а потом захохотал так, что на глазах выступили слезы. — Значи-ит выучи-ил! Ха-ха-ха! Ну старикан, ну молоток! Не забывает!

— Ты объясни, Саня, что смешного? — надулся Дубровин.

— Блин, парни, смешно вышло, — снова засмеялся Макаров, — но потом отдышавшись продолжил, — Да понимаете, у меня там наверху ветеран живет. Солдат старый, однорукий. Я сказал чтобы его гвардейцы на довольствие поставили и даже одежду повседневную, форменную подобрали. А после смотрю — ходит грустный, мол сплю, да ем только, а пользы как от козла молока. Вот, я ему дело и придумал — включай говорю маяк по вечерам, только не забывай магическую фразу произносить. Учил его несколько дней по русски говорить, пока старикан, поговорку про монтера не запомнил, над произношением тоже поработал. — Саша развел руками, — Ну хочется тут родную речь иногда услышать, что теперь?

Друзья сидели пару секунд молча, а потом расхохотался Ромка и стал тыкать пальцем в Серого, — Он там по русски говорит, а потом свет! Ха-ха-ха! Ой, не могу!

Впрочем Серега тоже не стал обижаться и тоже смеялся несколько минут, а потом выдавил:

— А утром, говорит чего или молча выключает?

— Разрешите, вас, выключить! Потом уже маяк вырубает. — поведал Саша и они снова зашлись в дружном хохоте.

Утро выдалось особенно ненастным — струи холодного дождя то и дело сносило порывами ледяного ветра и Саша решил сегодня отступить от правил и не бежать в рейдерском плаще до лесистой части острова. Вместо этого побегал по каменному коридору и потом четверть часа молотил «воздушными кулаками» по стенкам грота, а потом еще минут десять, опустив руки в воду, активировал заклинание «огненного потока». И достигнув желаемого, то есть полной разрядки своей маны, зарядил ее энергией из источника древних, посетив комнату с лабиринтом.

Вчера гномы передали ему серебряный амулет своего нового перехода — из Аббадона в столицу владения Вэллор. Он был примерно на треть поменьше тех, что изготовил артефактор Ларс по расчетам взятым из книги Альвертиса.

«Сэкономили значит хитрецы эльфары сделав такие амулеты для коротышек. А если серебра пожалели, то и сам переход уже ограничения имеет и по времени активации и по пропускной возможности. Не, наши что не говори — лучше! Молодец Ларс.»

— Что там у нас по плану на сегодня? — задал вопрос он своему порученцу и секретарю.

Якоб открыл ежедневник и пожал плечами.

— Вы сказали пометить когда господин Сальфаторе прибудет. Так это только через три дня. Ничего срочного, только старостам нужно деньги за жемчуг отдать. Вчера новый доставили, я его в ваш кабинет отнес и в сундук запер, как вы и велели. Сбегать, принести?

Саша махнул рукой. — Да не надо! Так скажи, чего там и сколько?

— Мелкого полторы дюжины, среднего пять жемчужин и есть одна большая. Как вы и велели, ее я отдельно положил. Не для продажи.

— Это, молодец! — похвалил его маркграф. — Крупный пока оставим, вдруг пригодится на подарки кому или еще зачем. И сколько мы этим пройдохам должны?

— Э… вы про старост, господин маркграф? Так я посчитал, вот: за мелкий — три ливра, за средний — четыре и четыре за крупную жемчужину. То есть всего — одиннадцать ливров.

— Хм… и за прошлый раз восемь ливров отдали? Не мало, совсем не мало! Ну да ладно, заслужили. Сам отсчитаешь им нужную сумму и выдашь под роспись или Николосу или его брату.

— Они все равно писать не умеют, — поморщился паренек, — крестики рисуют, да и то дюже кривые.

— Пусть так, главное, что мы свои обещания выполняем, — кивнул Макаров, — а чего рисуют, поровну. Хоть крестик, хоть цветочек.

Вначале Саша решив отдавать десятую часть от предлагаемой контрабандистами цены, сомневался — достаточно ли это будет денег за добычу жемчужин. А потом понял, что вторую неделю получается неплохая для простых крестьян и рыбаков сумма. А в месяц в среднем он выплатит старостам около двух полновесных крон — очень большая сумма для простолюдинов.

«Хотя, что деньги жалеть, если они ему в десять раз больше приносят? Заплатить меньше, чем уговаривались? Не пристало, такое благородному господину! Слово нужно держать, да и зачем обижать курочку несущую для тебя золотые яички? В конечном счете, эти монеты вновь вольются в оборот. Не станут их крестьяне зарывать, да прятать. Саша велел старостам каждые два-три месяца отчитываться куда и на что, те расходуют полученные средства. А Якоб их проконтролирует, сверит все со своей тетрадкой. Тут хошь-не-хошь, а к себе в кубышку много не спрячешь. Потратишь все на общие нужды, на благосостояние простых селян. Так, что пусть заработанные деньги получают!»

— Пометь себе, Якоб, что через три дня амулет гномам отвезти. Мало ли, вдруг замотаюсь, сам о том подзабуду, так чтобы Герхард в летнюю резиденцию их отнес и под роспись сдал. Что у нас с рынком, достроили?

— Гномы говорят, что через несколько дней все готово будет. Заходи и торгуй. Они там уже вместе с мужиками артельщиками столы и прилавки устанавливают. И артель дядьки Дирика остеклением занимается. Но говорят, что стекла может чуток не хватить, слишком окна огромны. Дирик все удивлялся — зачем такие?