– Спасибо! Я смотрю, ты тоже приготовился?
– Ну да, что – то вроде этого, – ответил Кей, он постучал носком своей туфли на правой ноге по ламинатному полу. – Нам нужно торопиться скоро начнётся церемония – сказал Кей. С деревянного стола он взял ключи, и мы отправились в школу. Вышли за двадцать минут, чтобы наверняка успеть в зал.
На наручных часах Кея было без пяти четыре, когда мы зашли в спортивный зал. До церемонии вручения аттестатов старшеклассникам оставалось пара минут.
– Успели! – Сказал я, осмотрев свой внешний вид, чтобы убедиться, что не помял одежду, пока торопился на церемонию.
– Да уж, успели… Приди мы на пять минут позже, просто напросто дверь захлопнулась бы перед нашими носами! – заметил Кей.
Спортивный зал был полон шумных компаний; в основном шумел только наш класс, а старшеклассники сидели, молча на стульях, справа от входа в зал. Они ждали начала выдачи аттестатов с замиранием сердца. Мы с Кеем
заметили, что каждый из них волновался, словно маленький ребёнок после какой – либо
оплошности боится признаться перед родителями.
Шум в зале моментально стих, после выхода директора школы перед многочисленной публикой. В правую руку миссис Килтон взяла микрофон, вытащив его из шейки стоящей, чуть ниже её роста стойки; она была на длинных каблуках; поэтому, издалека выглядела достаточно эффектной, в левой руке она держала несколько листов с приготовленной речью, обращённой исключительно для старшеклассников, из которой я помню только это:
– Дорогие ребята! Прошёл последний год вашей учебной жизни в школе номер 108. К сожалению, сегодня вы в последний раз услышите школьный звонок в коридорах вашего второго дома. Казалось, ещё вчера ваши родители держали вас за руку, провожая вас до его дверей. Время шло своим чередом с каждым прожитым днём вы узнавали что – то новое, становясь умнее. Я хочу поздравить всех вас с последним днём, днём, проведённым здесь в школе номер 108.
После выдачи аттестатов, церемонию завершил громкий, раздавшийся по коридорам школы звонок. Со временем родители старшеклассников начали расходиться. Я уличил некоторых плачущих матерей; пытающихся не подавать виду, но получалось далеко не у всех. Они прикрывались платками, извлечёнными из сумочек или нагрудных карманов.
После чего всем была объявлена праздничная дискотека.
– Итак, пришло время для танцев, – сказала в заключение своей речи миссис Килтон. Она широко улыбнулась, затем спустилась по лестнице со сцены, и направилась к выходу из зала.
Спортивный зал наполнился музыкой. Свет был погашен, и только разноцветные огни ультрафиолетовых ламп освещали его; установленные по всем четырём углам прожектора освещали – медленно кружащийся в вихре, сменяющийся разноцветными огоньками – дискотечный шар; стулья располагались в ряду у каждой стены, образуя букву «П». Когда я сел на один из стульев, в зале играла быстрая музыка. Никогда не любил дрыганье под быстрый мотив нот; на «танцполе» собралось много ребят. Были приготовлены столы с розовым пуншем, и вкусной аппетитной закуской; но как только в спортзале подходила мелодия медленного танца, на опустевшей площадке я еле насчитывал одну – две пары кружившихся в романтическом танце.
Девчонки, нежно положив свои руки на плечи кавалеров, смотрели прямо в глаза парням, парни в свою очередь, немного опустив голову, взаимно ложили свои руки на талию, и глядели на этих маленьких принцесс.
Девушки были в ослепительных роскошных платьях, а парни, либо в строгих костюмах, заимствованных у своих отцов за которыми красовались разной расцветки галстуки, либо в только что приобретённых рубашках в магазине « Всё для подростков».
Остальные ребята встречались чаще всего стоящими ближе у столов с закусками и пуншем, они окунали чашки в розовый безалкогольный напиток, наполняя их почти до краёв.
Кей сказал, что уйдёт в место на букву «М» на несколько минут. Но в зале на диджейском пульте успело проиграть несколько медляков, а его всё не было. Мысли об этом растворились, в тот момент, когда ко мне подошла она – Джина Скинфорт.
Джина была в красивом платье янтарного цвета, рисунок из мелких стекляшек на нём сверкал яркими белыми искорками, а поверх него красовалась наискось: начиная от левого плеча, и протянувшаяся до правого бедра, надетая широкая красная лента; надпись из золотистых букв на ней гласила: «выпускница 2013».
– Привет Рой, чего сидишь, скучаешь? Где Кей? – лицо Джины стало ещё светлее, когда её губы, накрашенные помадой фирмы» «Gold Lady» черничного цвета.
– Он вышел. Думаю, скоро вернётся…
Диджей, а точнее Питер Диккенс в его роли поставил очередную композицию в быстром темпе.
– Всё понятно. Ты будешь непротив, если я тебе кое – что покажу?
– Нет. Но меня будет ждать Кей.
– Не переживай я договорилась с парнем Голди. Если что, то он ему объяснит.
– Тогда нет проблем.
Джина взяла меня за руку и повела меня куда – то сначала из спортивного зала, а затем мы вовсе покинули стены школы.
– Увидишь, – ответила Джина…
Чуть позже Джина привела меня к озеру. Солнце уже не было видно на синем небе. Улицу накрыла цветная иллюминация, если быть более точным её свет.
– Озеро Онтарио?
– Не совсем.
Она устремила свой взгляд на бетонную, выкрашенную в жёлтый цвет веранду.
– Веранда?
– Да.
– Так, и зачем мы сюда пришли Джина? – Поинтересовался с неким недоумением в голосе я.
– Посмотри как здесь прекрасно! – Она восхищённо улыбнулась. – Не правда ли?
Джина ушла от ответа на мой вопрос, но заострять внимания на этом я не стал, решил ей подыграть
Я оглядел всё озеро, обратив своё внимание на расцветающие на другом берегу магнолии.
– Действительно красиво!
– Это было и остаётся моим любимым местом в это время года. Я прихожу сюда, когда мне очень хорошо.
– Понимаю, – ответил я. – А почему мы пришли сюда в разгар дискотеки?
– Мне не нравится музыка, которую ставит Диккенс.
– А какая тогда музыка нравится?
– Подойди.
Я сделал шаг.
– Возьми. – Джина протянула мне один наушник, наушники были встроены в её сотовый телефон.
Установив наушник в ухо, я услышал медленную композицию.
– Это «Аве Мария».
– Красивое название, а кто исполнитель?
– Это же Бах. Как можно этого не знать? – она добро улыбнулась.
– Извини, просто я не разбираюсь в муз…
Не дав мне договорить, она прикоснулась ко мне губами, после чего наши языки сплелись воедино. Она обвила мою шею своими тонкими длинными ручками, прижавшись ещё ближе.
– Что ты делаешь? – спросил я от неожиданности. Безусловно, мне хотелось, но я не думал, что это произойдет. Это был самый запоминающийся поцелуй и не, потому что он был моим первым. Её губы имели привкус свежей клубники, той самой, которую моя бабушка привозила каждое лето.
– Я поцеловала тебя. Тебе разве не понравилось?
Джина смотрела своими глазами. Они были бирюзового цвета, устремляющегося в серую бездну.
– Конечно, понравилось… Просто это как – то…
– Неожиданно? – опередила меня она.
– Именно, – подтвердил я.
– Ты милый. Я давно заметила тебя в школе. Стеснялась подойти.
– Что, правда? У меня такая же ситуация.
– Как тебе такая музыка?
– Если честно, мне больше понравились твои глаза…
Розовые лепестки магнолии, ветви которой свисали над верандой, медленно опадали на сухую зелёную траву.
– Ты умеешь танцевать? – Поинтересовалась Джина у меня.
Я почесал затылок, и взволнованно произнёс:
– Если честно, то не очень…
– Рой, дай свою руку, – попросила меня Джина.
Я протянул к её протянутой нежной руке свою руку. Другую руку я положил на талию Джины. Мы закружились в танце, продолжая слушать сквозь наушники композицию Баха: «Аве Мария».