– Так какого черта? – Приглушенно пробубнила она в подушку.

Грубиян с тяжелым грузом на душе. Настолько тяжелым, что и втроем не унести. Да еще и горячий, как чертово жерло вулкана. До него не дотронуться, до него не достучаться. С ним не пройтись по улице держась за ручки и поедая мороженное, как все нормальные люди. То, чего так настойчиво требовали бабочки, жаля ее изнутри, было невозможно. Просто невозможно. Тогда почему она так зациклилась на нем?

«Не было никакого жребия, с чего ты это взяла? Август вызвался сам.»

Почему?

Он то притягивал ее к себе, жарко и опасно, то отталкивал, отдалялся. То преследовал, то убегал. Улыбался, а уже через мгновение хмурился и злился.

Отшвырнув подушку, мешающую ей дышать, Лив резко села. Голова раскалывалась. А под ладонями неприятно кололась грубая ткань. Опустив взгляд, Лив почувствовала, как горят щеки, припоминая события прошлой ночи. Она сидела на одеяле Августа, которое вчера он так и не забрал.

Телефон нашелся в складках простыни. Лив долго пялилась на экран, пытаясь собраться с мыслями. Дважды она прятала его под подушку, затем снова беря в руки. Ей не стоило этого делать. Лучше прекратить это сразу, пока на самом деле не стало слишком поздно, ведь ни к чему хорошему это не приведет. Тупик. Вот что ждало ее там, куда так отчаянно хотелось.

«Твое одеяло у меня. Можем обсудить детали выкупа» – ругая себя на чем свет стоит, Лив нажала на кнопку «отправить», в панике уставившись на экран.

«Сюрприз: я не мерзну!» – ответ пришел в ту же минуту, а у Лив участилось сердцебиение от этого короткого звука уведомления. «Горячий мальчик» ей ответил. Она и сама не заметила, как начала глупо улыбаться, раз за разом перечитывая эти четыре слова.

«Спать без одеяла – все равно, что голым. Кстати, как оно не сгорает? Или ты и спишь в своем костюме байкера?» – быстро напечатала она и отбросила телефон, резко вставая с кровати. Нужно было переодеться, а то она так и уснула в повседневной одежде. Нужно было заставить себя не думать о телефоне. Но звук входящего сообщения заставил ее кинуться обратно, едва не поскользнувшись на полу.

«Оно сделано из углеродного негорючего полотна. Дико колючего и неудобного, так что ты мне еще доплатишь, чтобы я забрал у тебя этого «заложника» >:)»

В ее сознании все смешалось в большой хаотичный вихрь: обыск в ее доме, ночные хождения во сне, призраки, супергерои, злодеи, которым она вдруг зачем-то понадобилась и эта улыбка. Такая широкая и искренняя. Такая печальная и одинокая.

Чем шире она раскрывала перед собой эту новую для нее дверь, тем ближе становилась к пропасти, в которую ей внезапно захотелось упасть. Это было так глупо, но она не знала, как этому противиться.

Она хотела домой.

Конечно, поначалу это все казалось ей ужасно занимательным и веселым. Она, и вдруг попала в команду самых настоящих супергероев! Гордости города. Да любая на ее месте об этом и мечтать боялась. Но теперь…

Подойдя к зеркалу, Лив скинула с себя одежду и уставилась на отражение невидящим взглядом. Что она здесь забыла? Только сейчас она начала осознавать, в какую опасную игру ввязалась. Она же совсем не такая, как они. Она никогда не смогла бы сражаться со злом, рисковать своей жизнью ради кого-то… Никогда?

От внезапного осознания ее растерянные глаза расширились.

Она уже делала это.

Тогда, на кладбище. Она сделала именно это. Не успев даже подумать, она кинулась на помощь Августу. Она не чувствовала страх тогда. Разве что за него. Боялась, что он уже не вернется в лабораторию.

И тот мальчик, в которого едва не угодила машина! Да она та еще сумасшедшая, раз делала такое!

Как бы там не было, выбора ей не оставили. Она плотно погрязла в этом, и все бы ничего, если бы не та драма, что сейчас разыгрывалась в ее сердце. Но у нее еще оставалась призрачная надежда на то, что в этот раз разум одержит победу над сердцем и хищные бабочки передохнут как от Дихлофоса.

Эта мысль воодушевляла ее пока она переодевалась, принимала душ. Направляясь на кухню, она почти успокоилась, окончательно уверившись в этом. Но все рассыпалось в одночасье.

Зеленые глаза напротив убили все мысли в ее голове.

Август сидел верхом на одном из «кухонных» столов, скрестив ноги по-турецки и поедая кусочек пиццы. Он выглядел сонным и растрепанным, но вполне возможно, что это его обычный вид. Возможно, ни одна расческа не выдерживала жар от его головы, поэтому он ограничивался собственными пальцами, запущенными в шевелюру. Хотя, скорее всего, ему хватило бы опыта в инжиниринге, чтобы решить эту проблему так же, как с одеялом. Просто он сам этого не хотел. Рядом с ним лежал телефон с горящим экраном. А на нем отчетливо виднелся жирный отпечаток пальца.

– А где Ами? – Неловко выпалила она первое, что пришло в голову. Хотя она вовсе не искала никакую Ами. Мысленно отругав себя за это странное смятение, которого вообще-то раньше не было, она схватила со стола яблоко и откусила кусочек, усаживаясь за стол так, чтобы он оказался прямо перед ней, но достаточно далеко.

– Пошла убивать Нико за то, что он подкинул в ее корзину для стирки свои грязные трусы, – отчитался Август, сверкнув озорством в глазах. Кажется, сегодня он был в хорошем настроении. И Лив не знала, радоваться ей этому или поскорее скрыться куда подальше, лишь бы прекратился этот глухой стук в груди.

Его внешность не была идеальной, но каждый изъян вдруг показался ей особенно симпатичным. Не будь уголки его глаз так излишне вздернуты вверх, его взгляд не казался бы таким по-мальчишески озорным. Даже эта его небрежная лохматость заставляла ее застенчиво краснеть. Ей было стыдно от этих мыслей, но она уже не могла остановить это. Плотина прорвалась. И она достаточно долго сдерживала этот поток.

– А у тебя что, кончились те, кого нужно спасать? – Она усмехнулась, и этот звук вдруг показался ей таким неловким и несуразным. Она еще никогда не чувствовала себя такой дурой. Один лишь звук его голоса заглушал все ее мысли. А этот взгляд, с легким задумчивым прищуром, порождал желание забраться ему в голову и хорошенько там покопаться. О чем он думал, когда не сводил с нее взгляд? Думал ли он о том же, о чем и она сама?

– В моем списке дел спасение собственного плейера было последним перед отпуском, – Лив опустила взгляд на стол и усмехнулась. Все это было так странно. Снова сидеть и разговаривать с ним как ни в чем не бывало. Она не знала, следует ли ей похвалить себя за то, что продолжает сдерживать в себе то чувство, которого там быть не должно, и продолжает вести себя, как обычно, то ли ругать за неискренность по отношению к нему и самой себе.

Отчетливые мысли все еще расплывались у нее в голове, словно несфокусированные фрагменты в фотокамере. Четким оставался только его беззаботный голос и любопытный озорной взгляд.

– Кстати, тебе ведь не нужно пояснять, что дышать перегаром в мою сторону, очень плохая идея? Так что держись подальше, – Лив вновь вскинула взгляд, ожидая увидеть пренебрежение или брезгливость на его лице, но он… улыбался. Улыбкой свершившего какую-то пакость мальчишки.

– Больно мне надо на тебя дышать, – фыркнула девушка, наконец собирая частицы своего разума воедино. – И вообще! Ты не можешь то рычать на меня и игнорировать, то снова появляться, как ни в чем не бывало и шутить свои шуточки.

– В какой книге есть правило, где говорится, что так нельзя? – Август вскинул бровь и метко швырнул корочку от пиццы в урну.

– Вот заладил, – Лив скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула. – Если я напишу книгу со сводом правил лично для тебя, ты будешь им следовать?

Август честно задумался, спускаясь со стола на пол и отряхивая с костюма несуществующие крошки.

– Тогда я спрошу тебя, есть ли правило, утверждающее, что твою книгу нужно слушаться, – Лив проследила за ним взглядом, пока он не остановился в дверях и не обернулся. – Идем уже, беда.