Женька вдруг отчетливо вспомнил глаза косматого грязного чудовища с большими лошадиными зубами, неистово скачущего и размахивающего палкой.

– Прикольно иногда взглянуть на себя со стороны, да, Жень? – понимающе спросил Серега.

– А как же в будущем?

– С ним у тебя тоже есть внутренняя связь.

– Что там у них была за лаборатория, про которую мне все время твердил этот… как его… Джебхужа?

– Лаборатория по подготовке музейных экспонатов. Там делают киборгов, отображающих различные исторические эпохи. Что такое “киборг”, надеюсь, ты знаешь?

– Но постой, – задумчиво пробормотал Женька, – а как я мог попасть в будущее, если его еще нет? Ведь если оно еще не определено, то его может и не быть….

– А вот это хороший вопрос, – похвалил его парень, – в какой-то степени ты и прав. Это один из вариантов, но наиболее вероятный.

Женька вспомнил о своей встрече с динозавром и у него возникло желание узнать подробности и об этом эпизоде, но внезапно под наплывом новых мыслей он передумал.

– Я не понимаю все равно..,– сказал он.– Тогда у неандертальцев меня чуть не съел пещерный медведь, а у Петра этот в черном чуть не проткнул шпагой… Что было бы, если бы я умер там? Я бы не родился?

– Ай- яй- яй, какие страсти! – воскликнул Серега с притворным ужасом закрыв лицо руками.

– Да не парься ты! – Весело добавил он, убрав руки от лица. – При таком перемещении сделать они тебе ничего не могут – ты существуешь вне их времени и пространства – твои опасения, что они или кто-то там может причинить тебе боль или убить тебя – это твой страх чистой воды. Если ты их боишься – он матерелизуется, но только на то время, пока ты находишься там. Насколько я помню, где-то в прошлом, что-то произошло с твоей курткой, ведь так? – Он показал пальцем Женьке на грудь и тот, опустив глаза, увидел что порез от шпаги исчез, и его куртка выглядит как новая.

– Мы думали ты способен сам догадаться… Но эта штука может не только переносить тебя во времени и пространстве, с помощью нее ты можешь разворачивать события так, как тебе угодно. Для них ничего не измениться, а для тебя – будут сплошные сюрпризы.

– Как это?

– Потом поймешь. Для этого меня и послали, чтобы я тебе все немного растолковал.

– А как я научился понимать язык древних славян, к которым я попал?

– Дело в том, что, когда ты попадаешь в другое время, благодаря этой штуке, у тебя автоматически включается процесс адаптации. И, спустя некоторое время, ты начинаешь понимать язык тех, к кому попадаешь. С каждым новым перемещением этот процесс все больше ускоряется. Потом все новые языки ты начнешь понимать автоматически – сразу после попадания в новое время. Даже колесо для этого тебе не понадобится.

– Окей – весело произнес Женька.

– Ну окей – так окей, – сказал Серега. – Позволь дать тебе совсем маленький совет: будет на досуге время – достань из кармана эту фигню и потыкай по ней в разные места. Поэксперементируй, короче. Авось что-то и выйдет. Только смотри – не злоупотребляй, – он слегка погрозил ему пальцем и повернувшись к нему спиной, направился к двери.

– Эй, подожди! – Крикнул ему вслед Женька.– А как мне обратно к Люське вернуться?

– Там пимпочка есть такая, – не оборачиваясь, через плечо бросил ему Серега.– Красненькая… Это выход. Удачи! Еще увидимся. – С этими словами он открыл дверь и вышел.

Оставшись в комнате один, Женька некоторое время стоял молча и размышлял обо всем, что с ним произошло. Все это не вписывалось ни в какие логические рамки и было похоже, скорее, на сумасшедший сон.

– Но с другой стороны,– подумал он, – как будет интересно досмотреть его до конца, и, проснувшись, рассказать всем о том, где я был и что видел.

Поэтому он не сразу решил воспользоваться советом Сереги и прервать свое путешествие.

Повернувшись к змее, которая качалась посреди комнаты в том виде, в котором они увидели ее здесь первый раз, он подошел к ней и медленно стал идти вдоль нее, рассматривая очень внимательно.

Пройдя несколько шагов от своего рождения до раннего детства, он вдруг с удивлением заметил в одной из ее желтых звеньев эпизод, который прекрасно помнил – свою поездку в раннем детстве в Крым, в Евпаторию.

Он увидел свое детское лицо и, сам не зная, что делает, протянул руку вперед и потрогал свое изображение, прикоснувшись к оболочке сферы.

– Женя, – вдруг услышал он голос за своей спиной и быстро обернулся – ему в лицо повеяло прохладным морским воздухом, глаза почти ослепли от внезапно разлившегося солнечного света – он машинально зажмурился.

– Женя! – Снова услышал он.– Стой, говорю! Куда ты побежал?!

Голос был женский и показался ему до странности знакомым.

Он открыл глаза и застыл от удивления. Комната исчезла – теперь он находился на морском берегу – был летний солнечный день – довольно жарко. Мимо него по дороге проходили люди, бегали дети в шортах и в майках, а вдали возвышались покрытые лесом крымские горы.

Над его головой высоко в голубом небе парили чайки и изредка сверху доносились их пронзительные крики.

А недалеко перед ним на песчаной дороге стояла девушка, немного похожая на Люську. Ее розовое платье развевалось на ветру. Одной рукой она поправляла белую косынку на голове, другой прикрывала глаза от солнца, повернувшись к нему и смотрела в его сторону.

– Женька! – крикнула она, – я тебе говорю! Не слышишь, что ли? Стой!

Она быстрым решительным шагом направилась прямо к нему.

Пока она приближалась, он удивленно рассматривал ее и вдруг понял, что это была его мать. Но выглядела она гораздо моложе – по крайней мере, лет на пятнадцать.

Она уже бежала прямо на него. По песку бегать ей было тяжело – она остановилась, быстро разулась, и держа туфли в одной руке, побежала дальше.

– Мама? – удивленно спросил он.– Что ты тут делаешь?

Добежав до Женьки, она, не останавливаясь, промчалась мимо него по дороге – он удивленно развернулся и посмотрел ей вслед.

Пробежав еще немного, она остановилась около маленького мальчика, который со всех ног пытался от нее удрать и схватила его за руку:

– Я кому говорю!– Сердито крикнула она – Немедленно марш домой! Никаких тебе мультиков! Плохо себя ведешь! Ты посмотри на себя! На кого ты стал похож?!

Мальчик немедленно разревелся и стал упираться, пытаясь вырваться, но она потянула его за собой и пошла с ним обратно.

Женька узнал в мальчике самого себя в раннем детстве – именно так он и выглядел – он даже помнил свои шорты и футболку, которые сейчас были надеты на мальчика и перепачканы грязью. Он решительным шагом подошел к ним поближе.

– Здравствуйте,– сказал Женька, обращаясь к своей матери. – Хотите узнать, кто я такой?

Она продолжала идти вперед, не отпуская руку плачущего малыша, и никак не отреагировала на его слова.

– Мам,– сказал он ей. – А это я. Неожиданно, да? Меня и там и тут показывают.

Она не останавливалась, и Женька с удивлением увидел, что она не замечает его и ведет себя так, как будто его здесь нет.

– Мам,– снова сказал он. – Ты слышишь меня? Алё! – и он помахал рукой прямо перед ее лицом.

Она по-прежнему не обращала на него внимания. Взглянув на людей вокруг, он увидел, что, проходя мимо, они не смотрят на него, и ведут себя так, как будто его здесь нет. Поняв, что она его не видит, Женька повернулся к мальчику. Тот продолжал истошно реветь, так что прохожие оборачивались на него, а некоторые женщины возмущенно качали головами, смотря ему вслед.

Женька подошел к нему и, наклонившись, посмотрел ему прямо в глаза:

– Эй,– строго сказал он – А ну-ка, немедленно прекрати реветь! Ты что, дикий что ли? Почему ты маму не слушаешься?

Мальчик внезапно замолчал и уставился на него. Его глаза слегка расширились, и в его темных зрачках Женька вдруг отчетливо увидел два своих крошечных отражения.

– Ты видишь меня? – Удивленно спросил его Женька. Мальчик продолжал таращиться на него, не сводя с него глаз.