— Ну, раз тебе есть куда пойти, не стоит так переживать. Хочешь кофе или позавтракать? Могу показать тебе комнату. — Я старалась проявлять радушие.
— Да знаю я тут все комнаты. — Ирина лишний раз напомнила мне о том, что я здесь далеко не хозяйка. — Пожалуй, пойду прилягу, — добавила она и поднялась. — Можешь меня не провожать, дорогу помню.
Вот гадина, норовит укусить, даже когда не в форме. Зачем только Лекс решил ее приютить. Может, стоит демонстративно уехать? Правда, тогда я не буду знать, что происходит здесь, а тут может всякое случиться. Ирина на все способна. И кстати, теперь она, наверное, должна дать ход бумажкам, которые собрала… Лучше уж потерплю.
Пока я решила как следует позавтракать, соорудив большую яичницу со сладким перцем, помидорами и зеленью. На вкусный запах заявился Кит, а следом за ним и Алексей.
— О, яичница. Давай-ка ее сюда. Почему без ветчины? — Кит плюхнулся на стул. — У нас две минуты времени, наложивай.
Не дождавшись, пока я положу ему, он бесцеремонно выхватил у меня вилку и стал торопливо есть прямо со сковородки.
— Не скреби тефлон вилкой, — машинально сказала я, хотя судьба посуды меня мало волновала.
— Трусиха и зануда, — прочавкал Никита, — а травы-то сколько напихала, чисто комбикорм.
— Трусиха? — переспросил Лекс.
— Ну да, как только электричество вырубилось, сразу испугалась, что, когда пописает, не сможет спустить воду, — заржал Никита.
— Ладно, кончай объедать девушку. — Лекс рассмеялся. — Нам пора.
И тут они оба, чмокнув меня в разные щеки, удалились.
В последующие дни ничего особенного не происходило. Мы с Ириной торчали в саду, иногда перебрасываясь колкостями. Оживлялась она только тогда, когда появлялись Лекс и Никита. Впрочем, Лекс был подчеркнуто к ней равнодушен, зато его брат, по всей видимости, находил ее общество очень приятным. Вечерами они вместе выпивали, причем Ирина даже обзавелась кое-каким гардеробом. Я не без тоски установила, что все было новенькое, что было и понятно — вряд ли она могла заехать домой за необходимыми вещами. Видимо, ей устроили такой же шопинг, как некогда и мне.
Так или иначе, теперь к вечеру она красилась, надевала мини-юбку и шпильки и уединялась с Никитой в гостиной.
Как-то поздним вечером, когда мы с Лексом уже заснули, нас разбудила музыка и женский визг. Я выглянула в окно. В стеклянном здании бассейна метались какие-то тени.
— Похоже, что наш павиан сорвался с поводка, — мрачно констатировал Лекс.
Я сначала не поняла, что он имеет в виду, но тем временем дверь павильона распахнулась, и в дверях появился совершенно голый Никита.
— Вот и он, собственной персоной, решил перекурить удовольствие.
Я не могла оторвать взгляд от обнаженного мужского тела, которое рельефно высвечивала полоска яркого света из открытой двери бассейна. Мощный торс, массивные ноги, слегка ожиревший живот и не до конца прошедшее возбуждение.
— Такие кадры канал «Дискавери» оторвал бы у нас с руками, — сказала я, чтобы скрыть неловкость. — Почему ты санкционировал это безобразие?
— Может, ты перестанешь на него пялиться? — Лекс явно не мог сдерживать раздражение. — Впрочем, ладно, смотри, вот она, проза жизни. Надеюсь, я понятно выражаюсь?
— Честно говоря, не совсем.
— Не совсем? Тогда попробую популярно объяснить. Не знаю уж, кто там был у тебя до меня, но уверен — ничего выдающегося не было. И мне странно, что ты все еще думаешь, будто мир состоит из типов, которые обмазывают тебя слюнями и мямлят о любви, как это наверняка делал твой муж, да таких идиотов, как я, которые возятся с тобой и думают только о твоих оргазмах. Вот посмотри, есть и такие, как он, которые и пинка могут дать. Кстати, можешь сойти вниз и присоединиться к пирующим.
— Почему ты думаешь, что я хочу присоединиться?
— Не знаю. — Он вдруг как-то обмяк. — Наверное, нервы.
— Я теперь не знаю, что и подумать…
— А ты и не думай, считай, было проведено профилактическое мероприятие, обусловленное приступом ревности на фоне общей физической усталости. Проза жизни, в общем.
— Мне очень обидно.
— Но ты же не будешь мучить меня в отместку?
— Я бы хотела, но боюсь, что не получится. И вообще — это ты меня мучаешь, привез сюда эту Ирину, а она мне всякие гадости постоянно говорит. Намекает на разные обстоятельства. — Я не удержалась, чтобы не спросить о главном: — Вы что, раньше были вместе?
— Были, и что теперь? Разве это что-то меняет?
— Нет, — меня смутила такая прямота, — но все-таки…
— Тебе интересно, что я нашел в этой женщине? Это так просто.
— Лучше не рассказывай, как это было просто, — быстро перебила его я.
— Понимаю. Зачем рассказывать, если ты прекрасно обо всем знаешь?
— О чем ты?
— О том, с каким интересом ты заглядываешься на моего братца. Вот о чем. И это уж точно не впервые. Я прав?
— Не прав! — Я постаралась вложить в эти слова все свое негодование.
— Повезло мне, нашел настоящий бриллиант, — засмеялся вдруг Лекс. — А я вот грешен, ничего тут не поделаешь.
Снизу раздался звон разбитого стекла и гогот Никиты.
— Ты вчера за мной подглядывала, — игриво сказал Кит на следующий день, когда мы с Ириной загорали в саду, и, не услышав ответа, продолжил: — Что-то вы совсем бледненькие, девчонки, — заявил он, критически оглядев наши тела. — Пора ехать к настоящему солнышку. А что если рвануть в Крым?
— Странная мысль, — удивилась я. — Почему не на Кипр или в Испанию?
— В Крыму тоже хорошо, — коротко ответил Кит. — Вот и Ирихе тоже будет приятно. Ты ведь поедешь с нами?
— Куда я денусь, — коротко ответствовала Ирина.
Собрались. Поедете вы, как же. Это при том, что Лекс признает сервис только самого высокого качества. А в Крыму, я слышала, имеют место плановые отключения водоснабжения и электричества. А если ему приспичит помыться именно в такой момент?
Впрочем, что касается меня, то я была не прочь сгонять, потому что очень люблю Южный берег Крыма. Чудесную панораму побережья, открывающуюся с воды, ничто не может испортить, даже жуткие коробки построенных наспех позднесоветских санаториев. Ялта, Ливадия, Мисхор, Алупка. Что говорить, хотелось бы увидеть все это вновь.
Как ни странно, такая возможность все-таки представилась. Оказалось, что Лекс и задумал эту поездку, поэтому ранним утром неделю спустя мы уже садились в самолет. Но за неделю, предшествовавшую отъезду, я успела много чего сделать. Во-первых, получить вполне читабельные копии с бумаг из папки Никиты, во-вторых, встретиться с шустрым юношей Артемом и взять у него некую программу, предназначенную для проникновения в компьютер Лекса.
Впрочем, программу для начала надлежало освоить, что оказалось делом непростым. Пришлось еще раз встретиться с Артемом за дополнительную плату. Противный парень с видимым удовольствием глумился над моей непонятливостью, не забывая каждый раз напоминать, что глупость стоит денег. При этом на всякий случай он усиленно позиционировал свою персону.
— Может, тот парень, к которому мы собираемся залезть, возьмет меня на работу? Я ему такую защиту сделаю…
Далее следовал перечень умений и заслуг, изложенный на том птичьем языке, которым пользуются его коллеги по цеху. Я мстительно отвечала, что не понимаю ни слова и пересказать его резюме не берусь. И на этот раз глупость тоже будет стоить денег, но не мне.
Наконец я осилила эту премудрость и, с облегчением распрощавшись со ставшим уже ненавистным Артемом, в тот же день скачала из ноутбука Лекса все, что там было. Теперь оставалось решить, куда деть добытое богатство. После недолгих размышлений я поняла, что заинтересованным лицом может быть мой законный супруг Юра. В самом деле, человек он все-таки неглупый и, наверное, с трудом терпит то, как с ним обращаются. Нам давно пора было встретиться и поговорить начистоту. Без колебаний я набрала его номер.
