– Это как? – уже плохо соображая, то ли от выпитого шампанского, то ли действительно от сложности и запутанности информации, спросила Мия.

– К примеру, если в основе своей мы стремимся к знаниям, то часто находим эти знания в осознанных снах. Если мы стремимся к росту осознания, к осознаванию себя, к раскрытию тайны своего существа, и, если тайны бытия притягивают нас – мы встречаем это и в своих снах. Но если мы стремимся к этому поверхностно, а на самом деле главное для нас – это любовь, то такой человек достаточно быстро встречает любовь в своих снах. Чаще всего это пустые спрайты.

– Что? Извини, что пустые?

– Спрайты – проекции. Образы, которые мы сами же себе и создали.

– Получается, я – спрайт – совсем уже запутавшись, решила уточнить Мия.

– В том-то и дело, что ты – нет. А вот твой Мишель – да. Он – образ, это не опасно, если нет в этом образе подселения паразитообразной сущности, которая…

На последних словах Петра Мия покрылась вся холодным потом.

Петр взял со стола салфетку протянул девушке, а сам продолжил:

– Которые через контакт вытягивают все жизненные силы человека. И это только первая опасность, связанная с поиском любви и осознанными снами.

– А есть еще и вторая? – вытирая влажный от пота лоб, тихо спросила Мия.

– Вторая опасность в том, что женщина, найдя объект любви, полностью зацикливается на нем. Ей становятся не интересны другие люди и контакты с ними.

– Нет, – выдохнула Мия, – это точно не мой вариант. Я встретила тебя и заинтересовалась, я же не прошла мимо, и не отфутболила тебя в метро.

– Только потому, что я – это я! Ты не могла меня проигнорировать, я же послан тебе, чтобы спасти тебя.

– От чего? Разве мне угрожает опасность?

– О, да! Есть третья опасность. Дело в том, Мия, что в каждом сне есть своя логика, свой микромир, своя память и свои убеждения, в которые видящий этот сон искренне верит. И ты попала в эту ловушку, ты искренне начала верить в то, что твой Мишель, найденный во сне, реальный человек, что он учитель, сновидец из других миров. Так?

– Совершенно не так, – с жаром бросилась отвечать Мия, – я сначала повстречала его здесь.

– А здесь – это где?

– В сквере, на лавочке! Я могу показать это место.

– А ты уверена, что это была реальность, а не сон?

– В смысле? – с трудом выговорила Мия, так как в горле у нее пересохло, и его сдавила непонятная боль.

– Хочешь, я закажу чай?

– Лучше просто воды без газа.

Петр подозвал официанта и сделал заказ.

– Поясни, Петр, я жду.

– Когда ты его повстречала в парке, где гарантия того, что это был не твой сон, Мия?

Разве ты тогда владела осознанными сновидениями, могла ли ты тогда точно определить это?

– Что ты, я даже не задумывалась об этом.

– В том-то и дело, дорогая моя, в том-то и дело… – многозначительно заключил Петр и налил принесенную официантом воду ей в стакан.

Мия залпом его осушила и протянула для новой порции. То, о чем говорил сейчас ей этот человек, пугало ее еще больше, чем те Тени на подводной лодке.

– Подожди, а кот?

– Ты стала заговариваться, милая, какой еще кот?

– Меркурий. Он мне приснился, потом мне его на работе подарили на день рождения.

– С котом надо разбираться отдельно. Не вали всё в одну кучу.

– И тапочки, и проездной…я сейчас с ума сойду, Петя! А как же с проездным? Проездной-то я нашла во сне, а потеряла наяву.

– Да? – подозрительно посмотрел на нее Петр, а может наоборот? Тебе приснилось, что ты его потеряла, и приснилось, что во сне была подсказка.

– Господи, – выпив залпом и второй стакан воды, запричитала Мия.

– Господь здесь ни при чем!

– Господь всегда при чем! – зло ответила Мия, – сначала он отобрал у меня родителей, а теперь хочет забрать мой рассудок. Что же делать, Петя?

– Надо тебе попытаться вместо стремления к любви во сне, найти другое стремление. Это важный момент. Не просто вычитать из книги хорошую мысль и объявить, мол, теперь я не за любовью в сны лезу, и не для того, чтобы вырваться из кругов сансары, а для того, чтобы найти именно то, ради чего ты будешь готова предпринимать те же усилия. Это должно быть то, что сильно затронет твою душу; то, глядя на что, ты скажешь: «Вот оно – это моё, и я буду к этому стремиться». И только тогда это полностью заменит поиск любви и спасет тебя от Мишеля и его компании.

Мия верила и не верила всему только что услышанному.

– Мне надо обо всем подумать, я сейчас уже ничего не соображаю. А главное, что только минут тридцать назад я была уверенна в том, что осознанные сны – это круто, и что я крутая, и что Мишель – мой друг, а ты…ты, хоть я тебя и знаю совсем чуть-чуть, для меня стал уже очень дорогим человеком. А теперь все перепуталось, и я не знаю, почему я должна верить тебе, бояться Мишеля и ребят, и как мне научиться отличать сны от реальности.

Мия решительно встала, взяла коробку с коньками и добавила.

– Я думала, что этот Новый год я встречу с ощущением счастья внутри меня, ведь появился ты в моей жизни… но получается, что ты появился лишь для того, чтобы поселить во мне очередной страх, коих в моей жизни и так предостаточно.

– Сядь, Мия, нельзя быть такой эмоциональной и импульсивной. По факту я появился вовремя, прежде чем с тобой случилось что-то непоправимое. Я лишь хочу сказать тебе, что ты – действительно совершенно особенная девушка, триггером к этому вероятно послужило то, что в раннем детстве ты пережила такое большое горе, эта детская психотравма расширила границы твоего сознания, но тебе нужен хороший проводник.

– У меня уже есть, я говорила. Миша научил меня многому, и я ему доверяю… доверяла, во всяком случае до встречи с тобой.

Мия села обратно и положила голову на стол, обняв ее руками.

– Не паникуй, Миечка. Вдвоём мы с тобой такие дела совершим, ты точно не пожалеешь, если доверишься мне.

Подняв на Петю вмиг побледневшее лицо, она сказала:

– Я даже не догадываюсь, о каких таких грандиозных делах ты говоришь, но то, что я испытывала к Мишелю, и то, что я чувствую по отношению к тебе – два разных чувства, это точно! У меня нет ни филологического образования, ни врожденного красноречия, чтобы описать те чувства и те страдания, которые мне пришлось прожить до встречи с тобой. А потом я нашла для себя оптимальный вариант: я положила все эмоции, переживания, чувства в морозильную камеру и плотно закрыла дверь. Я заморозила себя. Замороженная и жила. Со временем привыкла и даже полюбила это состояние. И вдруг, неожиданно в моей жизни появляется Михаил, затем в нее врываешься необузданным вихрем ты… И что? Я не ожидала от самой себя такого отклика на эти события. Почти мгновенно я разморозилась, оттаяла и начала чувствовать, начала видеть мир вокруг себя по-другому. И совершенно неважно, через сны это случилось или с помощью Мишеля. А сейчас ты сидишь и пытаешься сказать мне, что ничего подобного в моей жизни нет, что всё, что со мной приключилось – просто иллюзия или плод моего воспаленного сознания! Тогда вопрос. Чем ты докажешь, что и ты сейчас здесь в реальности? Может коньки…

Мия открыла коробку и заглянула в нее, убедиться на месте ли они… а затем продолжила:

– Коньки, каток, этот прекрасный обед и ты, тоже такой прекрасный, как принц – это сон? Просто сон, мой прекрасный сон?

Петр молчал. Мия ждала его реакции, и по складочкам, которые собрались у кончиков его глаз, ждала, что вот-вот он должен рассмеяться. Петр, напротив, стал серьезнее, чем он был ранее и абсолютно безэмоционально произнес:

– Мия, тебе нужно научиться четко определять во сне ты или нет. Слышала ли ты гипотезу о том, что между сном и явью вообще нет различия?

Мия уже не смогла ответить, поэтому отрицательно махнула головой.

– А что, если мы лишь переходим из одного сна в другой? И, может то, что ты называешь явью, есть всего лишь один из наших снов? И сегодня утром, когда ты проснулась после того, как столь неудачно решила посетить Остров Бессмертных, ты и не проснулась вовсе, а наоборот, погрузилась в привычный повторяющийся сон. Может, ты уже привыкла снова и снова возвращаться именно в этот сон?