– Не зевай. – легко хлопнув по плечу, девушка указала головой в сторону переулка.

Хожеными местами, на параллельную улицу, по ней назад и влево, почти до конца квартала.

– Что они будут говорить, не принимай близко к сердцу. Они… такие… – не подобрав слов.

Не особо переживая о том, что именно придётся делать, Ханг не удивился, оказавшись в магазине красок.

– Явилась! Наша любимое яблочко! Червивая прелесть. – молодой мужчина за прилавком сделал поклон, несильно, но звучно приложившись лбом о столешницу.

– Не спрашивай. – прошипела девушка, упреждая вопрос, прожигая спутника взглядом.

– О! – высунулся из-за угла другой. – О-о-о-о. – изображая сову, прыгая на самых носочках, он добежал до торговой зоны и, затормозив будто перед невидимой стеной, сняв респиратор, оскалился в широкой улыбке.

– Принесла? – донёсся суровый и спокойный голос откуда-то из-за нагромождения бочек.

– Да. Причём с запасом. За отп. отдала на десятую меньше. – выкрикнув в сторону цеха.

– А это кто? – выглядывая, воззрился совиный подражатель.

Невысокий, с хилым телом, большими глазами и выразительным лицом.

– Наш новенький.

Сбросив рюкзак, он сделал два шага навстречу, протянув руку для приветствия.

– Ханг. – добродушно, но твёрдо, чтобы не показаться слабым.

Странно воззрившись на руку, будто на диковенную тварь, совиный парень коротко замотал головой. Показав свои ладони, по локоть, в три слоя измазанные краской, прочертил линию там, где ковёр торговой зоны переходил в плитку зоны рабочей. Короткий взгляд за спину, опасливая попытка протянуть руку, в то время как другой почёсывал спину, помнящую батоги. Секунда борьбы, и прыгнув за увядающей ладонью, он отчаянно затряс ей, прошептав.

– Хуго. – и будто получив удар, отскочил назад.

Знакомство оставило на себе следы жёлтой, белой и серой краски сразу нескольких оттенков.

– А я видел. – послышался отдалённый, суровый, но в тоже время игривый голос.

Вскрикнув, Хуго бросился бежать. В туже секунду, крупная тень мельком пересекла проход, скрывшись за станками. Короткая погоня, звуки борьбы, а за ними хлёсткий удар, затмлённый ухающим воплем.

– А это Лад. – походя, разбираясь с записями, представила мужчину за стойкой.

Статный, с прямой осанкой и смешинкой в глазах.

– Главный хуесос, гондон и ебанько, по мнению нашей королевской особы. – коротко поклонившись через правую руку.

– Тот ещё пиздобол. – покачала она головой. – Идём. Покажу, чем будешь заниматься. И рюкзак не забудь. Там подменная одежда. Бери любую. – указав на дверь среди груд коробок и хлама. – Тут зона упаковки, там замеса, а за той дверью склад. Бросай тут, сами разберутся. – свернув за большим станком, поднялись на несколько ступеней в светлую комнату, окнами выходящую на небольшой задний дворик. – На сегодня твоя вотчина.

Десятки труб и трубок, механизмы, мельницы и молотилки, несколько светящихся мониторов, длинный лабораторный стол с соответствующим оборудованием, три плотно стоящих стеллажа забитых банками и пробочками, деревянная лестница на верх, к изголовью большущего механизма, нижней частью скрывающегося где-то в подвале.

– Иии, что я буду тут делать? – заворожённый.

– Пока переодевайся. – и занятая чтением, подхватив пару коробок, вышла на задний двор.

Обойдя столы, оценив содержимое пары колбы, заглянув в оконце машины, Ханг остановился у экранов, пытаясь разобраться. Всё казалось странным, понимания не прибавлялось, а вопросы задать было некому. Химические запахи, тихий шум работающих машин и обдувов, голоса в торговой зоне.

“Так. Будем делить на части.”

Вернувшись в бытовую, переоделся. В пору нашлось не всё, но немного подтянув ремнём, и не став застёгивать робу, был готов приступать. Ещё один круг по комнате, выявил первую проблему. Пыль. Она была везде. Если приглядеться, состоящая из множество разноцветных пигментов. Ведро и тряпки нашлись быстро. Немного неуклюже, кривясь от боли в натруженных загодя мышцах, аккуратно оглаживая вентили и тумблеры. Но чем больше он делал, тем длиннее казался грядущий путь. Но это не казалось проблемой. Спешить было некуда. То и дело под руку попадались интересные вещи, и то, чему было место где-то среди помытого. Книги к книгам, синие трубки в корзину для трубок, измерительные железяки в выдвижной ящик, коробочку со странным символом, на полку к таким же коробочками. Используя кисти там, куда не мог добраться. Будто в потоке, не замечая ни очередной погони за Хуго, ни шума запущенных механизмов, погружённый в себя, наслаждаясь пустотой в голове.

– Эй. Ты где? Обед. – окликнул грубый голос.

Выбравшись из хитросплетения труб, утерев лоб, уборщик спустился с верхотуры. Обладателем грубого голоса был крупным, с будто бы приплюснутым, заросшим лицом, без четверти уха и небольшим брюшком.

– Ханг. – протянув руку.

– Валдай. – хлопнув себя по груди, а затем увидев жест, покачал головой. – Мы так не делаем. – и не уточняя, пошёл в сторону бытовки, странной, покачивающейся походкой.

В небольшом закутке уже пировали. Графин красного напитка, салаты и свежая выпечка. Отдельно, керамические кружки с бульоном.

– Ну как, освоился?

– Ну, так. – пожимая плечами, не уверенный оценят ли его труд так, как он оценил его сам.

– Сейчас приступим к самой работе. Поступило несколько заказов на замес. – Валдай.

– И все, цвета твоего дерьма. – Лад. – Два красных, белый и бри.

– Ещё хаки. Шесть хунок… – Хуго, не проживав.

Аккуратно перехватив палочки, которыми ел, Валдай залепил скользящий подзатыльник по курчавой голове совиного парня, и попытался было дотянулся до второго, но Лад, изогнувшись змеёй, прикрылся новичком. Вопросительно-пренебрежительный взгляд, встретился с тем, в котором просматривалась угасающая ярость. Недовольное, утробное, – гы – мужчины, и не всилах больше отвлекаться, вернулся к еде. Уподобляясь остальным, с самого утра голодный, новичок налегал на приборы и в десять минут с трапезой было покончено. Ещё пара минут, и все разошлись по своим делам, будто мыши по норам, издавая лишь тихие шорохи.

Ведро и тряпка, щётка и длинная палка с куском губки. Грязная работа не была тяжела и не претила, он уверенность в том, что может больше, скреблась слегка мешая получать удовольствие от труда. Зато, была странная радость очищения, интерес открытия спрятанного под слоем грязи и масла, причастность к общему делу, пусть и в роле мало, но заметного каждому винтика.

– Ну-тс, теперь приступим. – громко ступая поднялся Валдай.

Постучал по манометрам и индикаторам, выставил ноль на микрометре, меряющем расширение бака, повертел ручки, и наконец потянул за большой рычаг, открывая загрузочный латок, уровнем ниже.

– Идём, подсобишь. – и направился в сторону склада. – Берись. – наклонив одну из бочек. – Да не так! Просто придержи. – загрузив на тележку, покатили к зеву. – Видишь пазы на панели? – проведя ботинком по контуру снизу. – В них. А теперь… – после нажатия на кнопку, винтовой механизм затащил бочку внутрь, а люк закрылся. – Это, подача смолы, временный разбавитель, отвердитель. – указывая на трубы. – Сюда. – махнув рукой и вернулся наверх, к ещё неочищенному пульту. – Вот показатели. Тут то, что в бочке. Чтобы получить красный, нужно… – взяв один из закреплённых магнитом листков, поставил по центру. – …чтобы было вот так. Делай. – и ушёл.

Короткий ступор, удивление с примесью радости, улыбка самоуверенности и решимости. Так просто сказанное, заняло больше часа. Потоки холодного пота, сменялись приступами краски, понимание, сменялось отчаяньем, в шаге до успеха, всё обращалось ещё худшими параметрами чем до, благо быстро отыскалась кнопка сброса. Когда не помогли записи и расчёты на тетрадном листе, в ход пошли руки. Несколько раз облазив устройство в поисках подсказок, дважды побывав внутри и измазавшись словно пончик в разноцветном креме, освоившись с большей частью функций, Хангу всё же удалось добиться какого-то результата. Цифры на трёх табло замерли точно в значениях, и лишь на одном не достегали нужного на пять единиц.