– Не зевай. – легко хлопнув по плечу, девушка указала головой в сторону переулка.
Хожеными местами, на параллельную улицу, по ней назад и влево, почти до конца квартала.
– Что они будут говорить, не принимай близко к сердцу. Они… такие… – не подобрав слов.
Не особо переживая о том, что именно придётся делать, Ханг не удивился, оказавшись в магазине красок.
– Явилась! Наша любимое яблочко! Червивая прелесть. – молодой мужчина за прилавком сделал поклон, несильно, но звучно приложившись лбом о столешницу.
– Не спрашивай. – прошипела девушка, упреждая вопрос, прожигая спутника взглядом.
– О! – высунулся из-за угла другой. – О-о-о-о. – изображая сову, прыгая на самых носочках, он добежал до торговой зоны и, затормозив будто перед невидимой стеной, сняв респиратор, оскалился в широкой улыбке.
– Принесла? – донёсся суровый и спокойный голос откуда-то из-за нагромождения бочек.
– Да. Причём с запасом. За отп. отдала на десятую меньше. – выкрикнув в сторону цеха.
– А это кто? – выглядывая, воззрился совиный подражатель.
Невысокий, с хилым телом, большими глазами и выразительным лицом.
– Наш новенький.
Сбросив рюкзак, он сделал два шага навстречу, протянув руку для приветствия.
– Ханг. – добродушно, но твёрдо, чтобы не показаться слабым.
Странно воззрившись на руку, будто на диковенную тварь, совиный парень коротко замотал головой. Показав свои ладони, по локоть, в три слоя измазанные краской, прочертил линию там, где ковёр торговой зоны переходил в плитку зоны рабочей. Короткий взгляд за спину, опасливая попытка протянуть руку, в то время как другой почёсывал спину, помнящую батоги. Секунда борьбы, и прыгнув за увядающей ладонью, он отчаянно затряс ей, прошептав.
– Хуго. – и будто получив удар, отскочил назад.
Знакомство оставило на себе следы жёлтой, белой и серой краски сразу нескольких оттенков.
– А я видел. – послышался отдалённый, суровый, но в тоже время игривый голос.
Вскрикнув, Хуго бросился бежать. В туже секунду, крупная тень мельком пересекла проход, скрывшись за станками. Короткая погоня, звуки борьбы, а за ними хлёсткий удар, затмлённый ухающим воплем.
– А это Лад. – походя, разбираясь с записями, представила мужчину за стойкой.
Статный, с прямой осанкой и смешинкой в глазах.
– Главный хуесос, гондон и ебанько, по мнению нашей королевской особы. – коротко поклонившись через правую руку.
– Тот ещё пиздобол. – покачала она головой. – Идём. Покажу, чем будешь заниматься. И рюкзак не забудь. Там подменная одежда. Бери любую. – указав на дверь среди груд коробок и хлама. – Тут зона упаковки, там замеса, а за той дверью склад. Бросай тут, сами разберутся. – свернув за большим станком, поднялись на несколько ступеней в светлую комнату, окнами выходящую на небольшой задний дворик. – На сегодня твоя вотчина.
Десятки труб и трубок, механизмы, мельницы и молотилки, несколько светящихся мониторов, длинный лабораторный стол с соответствующим оборудованием, три плотно стоящих стеллажа забитых банками и пробочками, деревянная лестница на верх, к изголовью большущего механизма, нижней частью скрывающегося где-то в подвале.
– Иии, что я буду тут делать? – заворожённый.
– Пока переодевайся. – и занятая чтением, подхватив пару коробок, вышла на задний двор.
Обойдя столы, оценив содержимое пары колбы, заглянув в оконце машины, Ханг остановился у экранов, пытаясь разобраться. Всё казалось странным, понимания не прибавлялось, а вопросы задать было некому. Химические запахи, тихий шум работающих машин и обдувов, голоса в торговой зоне.
“Так. Будем делить на части.”
Вернувшись в бытовую, переоделся. В пору нашлось не всё, но немного подтянув ремнём, и не став застёгивать робу, был готов приступать. Ещё один круг по комнате, выявил первую проблему. Пыль. Она была везде. Если приглядеться, состоящая из множество разноцветных пигментов. Ведро и тряпки нашлись быстро. Немного неуклюже, кривясь от боли в натруженных загодя мышцах, аккуратно оглаживая вентили и тумблеры. Но чем больше он делал, тем длиннее казался грядущий путь. Но это не казалось проблемой. Спешить было некуда. То и дело под руку попадались интересные вещи, и то, чему было место где-то среди помытого. Книги к книгам, синие трубки в корзину для трубок, измерительные железяки в выдвижной ящик, коробочку со странным символом, на полку к таким же коробочками. Используя кисти там, куда не мог добраться. Будто в потоке, не замечая ни очередной погони за Хуго, ни шума запущенных механизмов, погружённый в себя, наслаждаясь пустотой в голове.
– Эй. Ты где? Обед. – окликнул грубый голос.
Выбравшись из хитросплетения труб, утерев лоб, уборщик спустился с верхотуры. Обладателем грубого голоса был крупным, с будто бы приплюснутым, заросшим лицом, без четверти уха и небольшим брюшком.
– Ханг. – протянув руку.
– Валдай. – хлопнув себя по груди, а затем увидев жест, покачал головой. – Мы так не делаем. – и не уточняя, пошёл в сторону бытовки, странной, покачивающейся походкой.
В небольшом закутке уже пировали. Графин красного напитка, салаты и свежая выпечка. Отдельно, керамические кружки с бульоном.
– Ну как, освоился?
– Ну, так. – пожимая плечами, не уверенный оценят ли его труд так, как он оценил его сам.
– Сейчас приступим к самой работе. Поступило несколько заказов на замес. – Валдай.
– И все, цвета твоего дерьма. – Лад. – Два красных, белый и бри.
– Ещё хаки. Шесть хунок… – Хуго, не проживав.
Аккуратно перехватив палочки, которыми ел, Валдай залепил скользящий подзатыльник по курчавой голове совиного парня, и попытался было дотянулся до второго, но Лад, изогнувшись змеёй, прикрылся новичком. Вопросительно-пренебрежительный взгляд, встретился с тем, в котором просматривалась угасающая ярость. Недовольное, утробное, – гы – мужчины, и не всилах больше отвлекаться, вернулся к еде. Уподобляясь остальным, с самого утра голодный, новичок налегал на приборы и в десять минут с трапезой было покончено. Ещё пара минут, и все разошлись по своим делам, будто мыши по норам, издавая лишь тихие шорохи.
Ведро и тряпка, щётка и длинная палка с куском губки. Грязная работа не была тяжела и не претила, он уверенность в том, что может больше, скреблась слегка мешая получать удовольствие от труда. Зато, была странная радость очищения, интерес открытия спрятанного под слоем грязи и масла, причастность к общему делу, пусть и в роле мало, но заметного каждому винтика.
– Ну-тс, теперь приступим. – громко ступая поднялся Валдай.
Постучал по манометрам и индикаторам, выставил ноль на микрометре, меряющем расширение бака, повертел ручки, и наконец потянул за большой рычаг, открывая загрузочный латок, уровнем ниже.
– Идём, подсобишь. – и направился в сторону склада. – Берись. – наклонив одну из бочек. – Да не так! Просто придержи. – загрузив на тележку, покатили к зеву. – Видишь пазы на панели? – проведя ботинком по контуру снизу. – В них. А теперь… – после нажатия на кнопку, винтовой механизм затащил бочку внутрь, а люк закрылся. – Это, подача смолы, временный разбавитель, отвердитель. – указывая на трубы. – Сюда. – махнув рукой и вернулся наверх, к ещё неочищенному пульту. – Вот показатели. Тут то, что в бочке. Чтобы получить красный, нужно… – взяв один из закреплённых магнитом листков, поставил по центру. – …чтобы было вот так. Делай. – и ушёл.
Короткий ступор, удивление с примесью радости, улыбка самоуверенности и решимости. Так просто сказанное, заняло больше часа. Потоки холодного пота, сменялись приступами краски, понимание, сменялось отчаяньем, в шаге до успеха, всё обращалось ещё худшими параметрами чем до, благо быстро отыскалась кнопка сброса. Когда не помогли записи и расчёты на тетрадном листе, в ход пошли руки. Несколько раз облазив устройство в поисках подсказок, дважды побывав внутри и измазавшись словно пончик в разноцветном креме, освоившись с большей частью функций, Хангу всё же удалось добиться какого-то результата. Цифры на трёх табло замерли точно в значениях, и лишь на одном не достегали нужного на пять единиц.
