А еще в усадьбе Лудильщиковых в дополнение к Зимнему саду все та же бригада техномагов из железнодорожного депо возвела купола всесезонных теплиц. Всего двух на первое время. Могли бы и больше, но у них артефакты климат-контроля временно закончились. Но и так среди детей внезапно чуть не эпидемия по части желания стать магом природы разразилась. Еще бы, в тех теплицах Степка из срезанных у себя черенков чуть не в одночасье джунгли сумел вырастить. Короче, все цвело, пахло и даже плодоносить начинало, немудрено, что на ребятишек эта картина произвела неизбывное впечатление.

Хм. Про деятельность Степана поведать очень легко получалось, достаточно просто привести любопытствующего мимо охранных постов гвардейцев на территорию усадьбы и махнуть рукой. Наслаждайся видами, мол. А вот работа его старшего брата оказалась вовсе не так заметна. Точнее, Иван сам изо всех сил старался, чтобы было именно так. Как там великий Суворов в своих наставлениях завещал? «Удивить — значит победить»! Вот, в соответствии с этой мудростью маг и артефактор и старался. Благо из тех двух артефактов, полученных от китайцев, предназначенных для защиты жилища, один у Ивана до этого момента еще незадействованным оставался (первый он в своем Питерском особняке установил). Проблема была в размерах охраняемой территории. Но ее Иван тоже решил, подключив к этому сложному артефакту дополнительные подвижные модули. Точнее не один он подключал. В этом деле его ребята-техномаги немало постарались, ведь этим только дай повод своему любимому Главе помочь. А потому следить Ивану больше приходилось не за ходом работ, а за тем, чтобы ребята в порыве энтузиазма сон не пропускали и отдыхали хоть немного.

В общем, теперь на обширной территории поместья теперь ни одного участка не осталось, который в случае возникновения нужды, нельзя было залить потоком разнообразной боевой магии. Причем, даже без участия самого хозяина всей этой магической и техномагической головоломки.

Собственно, не вся еще работа доделана была, оставались мелочи, когда к главе клана вдруг посыльный от охранявших территорию гвардейцев прибежал. А просто к ним на пост посыльный из судебной канцелярии с письмом на имя графа Ивана Лудильщикова заявился.

Иван письмо получил, расписался о вручении на специальном бланке с орленым штемпелем, а потом принялся любопытствовать, о чем же таком важном его судебные крючкотворы вдруг известить вознамерились. Через минуту он уже, крайне обеспокоенный, быстрым шагом направлялся в свой кабинет. А просто именно там один из телефонных аппаратов был установлен. Ну, и оттуда протелефонировать городскому голове Башенину можно было с большей приватностью, чем из той же малой гостиной, в которой имелся еще один телефон для нужд прочих обитателей усадьбы.

— Павел Андреевич, здравствуйте, это граф Лудильщиков вас беспокоит, — начал Иван. Хорошо, что сам градоначальник трубку телефона поднял. — Видите ли, в чем дело, ко мне вот буквально только что повестку на судебное слушание доставили. В котором будут разбирать вновь открывшиеся обстоятельства, связанные с моим поместьем. Мол, какой-то наследник на усадьбу, полученную мной от государя, вдруг объявился. Хочу у вас поинтересоваться, законно ли подобное? И имение мое в качестве награды за службу получено, и сам я в эту землю уже столько средств вложил, что рядом три таких прикупить можно было бы.

— Слушание — это не судебное разбирательство. Там всего лишь стороны со всеми обстоятельствами дела знакомятся, и судья их примирить без суда пытается, — отозвалась трубка рассудительным голосом сарапульского градоначальника. — Но, вообще, конечно, все это очень странно выглядит. Когда там у тебя, Иван, слушание, говоришь, назначено? Я тоже туда со своим личным юристом постараюсь подойти, разобраться. Чувствую, что это вятские баламуты никак успокоиться не могут.

В принципе, про вятских Башенин мог бы и не упоминать. Иван и без того ощущал, что с этим судебным посланием не все чисто. Какая-то натренированная во время военных действий с японцами чуйка пробудилась. Потому, когда через три дня подошел срок назначенного заседания, Иван туда отправился во всеоружье. Помимо обычной охраны из пары гвардейцев на себя навесил сразу три разнообразных магических защиты, на случай разных вариантов атак… а себя вообще на Двойника заменил. Ага, в самый последний момент вдруг, повинуясь взвывшему предчувствию, призвал его. Интуиция+1, — вдруг отреагировала на последнее его действие Система.

И все бы ничего, отправил и отправил, если Двойника даже атакуют, так или иначе Иван сведения о нападавших получит и сможет ответку приоткрывшимся врагам устроить. Проблема была в градоначальнике. Его же сам Иван своим звонком на это же самое заседание заманил. Как бы там с Павлом Андреевичем чего плохого не приключилось. Сашка Вяземский такой подставы с отцом ему вовек не простит. Потому Иван не стал своими обычными делами заниматься, а наложив на себя Отвод Глаз, следом за отправившимся в суд Двойником поспешил.

И Двойник со своими телохранителями-гвардейцами, и сам граф Лудильщиков воспользовались заклинанием пространственного перемещения. Только не к самому зданию суда, и уж, тем более, не в комнату заседаний, а просто в центральную часть города. Иван, хоть и прожил в этом городе все свое детство, о конкретном месте, какое из зданий на главной площади судом является, не знал. Ну, просто-напросто, не нужно было ему-ребенку подобное знание. Хорошо еще, что люди, которых он расспросил по этому вопросу, здание городской администрации все, в один голос, в качестве ориентира назвали. Мол, там рядом, спросите, всяк пальцем ткнет.

И впрямь рядом оказалось. От помпезного и высоченного здания, из которого Башенин городом управлял, так здание городского суда отыскалось через площадь со сквером, наискосок. Тоже, кстати, кирпичное, но куда как поменьше и попроще. Но охраны на входе, так, как бы, и побольше, чем у городского головы толпилось. Причем, именно толпилось. И все в полицейской форме, с оружием, суетливые и немного испуганные, но, тем не менее, наполненные странной решимостью. От этого во многом противоречивого коктейля эмоций Ивана Лудильщикова аж скривило. Какие-то гладиаторы, идущие на смерть, право слово. Осталось им только в колонну построиться и к приезду Башенина скандировать начать: «Аве, Цезарь, моритуре те салютант»!

Но на самом деле ничего веселого в таком скоплении вооруженных людей прямо в центре города Иван не ощущал. Напротив, его паранойя возмущенно взвыла, требуя, чтобы он ни в коем случае не входил в это чертово здание. Тем более, что и одного Двойника, только поднявшегося туда по высоким ступенькам, для прояснения странной донельзя ситуации будет совершенно достаточно.

Практически каждый фронтовик точно знает, что свое предчувствие слушать надо! Многие из тех, кто этим шестым чувством позволял себе манкировать, уже на полсажени под поверхность земли переселились. Потому Иван внутрь не пошел, а просто среди охранников принялся околачиваться. То, что кто-нибудь из них его обнаружит, было возможно, конечно, но крайне маловероятно. Но дополнительно, для собственного вящего спокойствия, Иван еще себе и черты лица немного подправил. Совсем немного, самую малость! Но этого вполне достаточно было, чтобы его даже старые приятели в этом новом обличье не признали.

Павел Андреевич Башенин в окружении аж шестерки вооруженных охранников появился возле здания суда буквально за пару минут до назначенного в повестке времени. А что ему, от основного места службы суд на расстоянии прямой видимости, встал и пришел, не запыхавшись.

Возможно, Ивану показалось, но появление сарапульского градоначальника как-то усилило и усугубило основные эмоциональные моменты, которые над этими странными охранниками витали. Только в последний момент Лудильщикова мысль посетила: а вообще, в охране общественного учреждения заштатного городка возможно такое количество народа?

Башенин мимо прошел и тоже, как и Двойник пятью минутами ранее, за высокими дверями скрылся.