– Отлично, – подвел итог Бенинг. – Так, дайте мне книгу. Я попробую отправить Вас назад в преисподнюю.
– Ах да, – демон отступил, оглядываясь в поисках книги. – Она должна быть…
Он резко замолчал, рассматривая что-то позади себя.
С любопытством вытянув шею, я попыталась увидеть, что гость там обнаружил. Как оказалось, смотрел он на горстку пепла, где прямо посередине лежала серебряная обугленная заклепка.
Я сделала шаг к выходу, так как понимала, что теперь ситуация располагала к тому, чтобы началась череда убийств. И убийцей будет магистр Бенинг.
– Книга сгорела, – сказал, наконец, демон.
– Я заметил, – процедил сквозь зубы магистр, медленно выходя из себя.
– А без нее можно? – с надеждой спросил рогатый.
Бенинг поджал губы и повернулся, чтобы посмотреть на меня. И увидел, только медленно движущуюся к выходу из библиотеки спину.
– Студентка Гартео!
Встав, как вкопанная, я боялась пошевелиться.
– Скажите нашему потустороннему другу, можно ли без книги, через которую его вызвали, отправить его назад?
Я посмотрела на магистра, потом на разъяренных преподавателей, затем на ничего не понимающего демона.
– Нет, – пискнула я и состроила мордочку, полную сожаления.
…Да-а. Тогда меня впервые наказали уже известным всем способом. До сих пор осталась мозоль на среднем пальце от непривычно долгой писанины.
Меня, конечно, не одну заставили переписывать Сводник правил, а вместе с неудавшимися друзьями. Но все же стоять в кабинете под грозным взглядом магистра Бенинга нужно было почему-то только мне.
Как он тогда сказал – зачинщицей была именно я. Уж больно велика во мне тяга к приключениям и делам, которые меня не касаются. И добавил, что это у меня в крови.
Тогда мне жутко было интересно, что он имел в виду.
Но следующей отрицательной чертой моего характера магистр назвал – любопытство.
И мой вопрос, чуть не сорвавшись с языка, на нем же и повесился. Даже сквозь годы я помнила выражение лица, с которым магистр Бенинг это говорил. Такие эмоции появлялись, если, например, ему приходилось сталкиваться с «такой же, как я». Презрение, недовольство и, кажется, злость.
У магистра Бенинга я явно не вызывала бурной радости и отцовской любви. Это было видно по глазам. Слишком плохо некоторые маскируют свое отношение к другим. И магистр был в их числе.
На этой мысли я тяжело вздохнула и потянула дверь библиотеки на себя. Она со стонами и скрипами открылась, являя моему взгляду замусоренный до безобразия читальный зал.
– Блеск, – проворчала я.
Да, месяц будет трудным.
Я вошла внутрь и с еле скрываемым ужасом принялась рассматривать предметы мебели, покрытые толстенным слоем пыли, грязные окна, за которыми не было видно, день сейчас или ночь, пол с разбросанными повсюду книгами и письменными принадлежностями. Витающий в воздухе запах затхлости и плесени, заставил меня тихо застонать.
Посмотрев на длинный ряд книжных полок, я решила оценить размеры бедствий среди книг. И поэтому быстрым шагом направилась в другой конец библиотеки.
Чем дальше я шла, тем мои глаза становились все больше и несчастнее. И это только то, что видно. Боюсь представить, сколько тут пауков и всякой другой гадости водится.
Брр.
На полдороги к книжным полкам я обо что-то споткнулась, чуть не свалившись при этом на старый выцветший глобус. Наткнулась на маленькую статую какого-то древнего божества, хорошенько приложившись при этом об угол стола.
– Не библиотека, а свалка! – в сердцах воскликнула я.
– Эй! – разнесся недовольный голос над потолком. – Это здесь-то свалка?!
Я замерла с приподнятой ногой, которую мгновение назад занесла, чтобы переступить какой-то бесформенный мусор на полу.
– Кто здесь? – испуганно спросила я.
На мой вопрос не ответили.
Я, продолжая стоять в позе цапли, размышляла над тем, что делать дальше. Идти по намеченному маршруту к книжным полкам или развернуться и убежать. А потом сказать Бенингу, что тут водится…
Я скривилась, пытаясь прикинуть, кто же может водиться в грязной заброшенной библиотеке.
Ученые тараканы, поумневшие белки или привидения умерших преподавателей.
Я тихо рыкнула.
Минимум, что сделает профессор – это посмеется надо мной, максимум – отправит драить фасад Академии.
– Чего рычишь? – опять послышалось сверху.
– Кто? Я? – задала гениальный вопрос.
– Нет, я! – последовал не менее гениальный ответ.
Опустив ногу на пол, я подошла к соседнему ряду стеллажей и настороженно выглянула в проход. Там никого не оказалось. Пошла к следующему.
– А кто ты вообще? – спросила я лишь для того, чтобы узнать, откуда идет голос.
В ответ опять тишина.
Я задрала голову и принялась пристально разглядывать потолок.
Мама дорогая…
Сколько паутины. Тут пауки, наверное, размером с собаку.
Меня передернуло от одной только мысли. Даже думать не хочу, что будет, когда я полезу убирать эту самую паутину. Хотя знаю… меня в итоге будут отпаивать успокоительным у лекаря.
Я хотела было еще раз спросить существо о том, кем оно является. Но почувствовала, как мне на плечо кто-то сел. И этот кто-то был далеко не птичкой, не мушкой и даже не пылинкой.
Я нервно сглотнула, боясь повернуть голову.
Пришла паническая мысль, что это… паук!
– А-а, – закричала я во весь голос.
Мой крик эхом отразился от стен библиотеки. И когда я замолчала, почему-то продолжил разноситься, причем по нарастающей. И шел он от моего плеча.
Еще до того, как заорать, я не горела желанием смотреть, кто там сидит. А теперь тем более, когда выяснилось, что он еще и кричать может. Мне от этой мысли, мягко говоря, стало не по себе.
Пересилив свою арахнофобию, я медленно повернула голову и встретилась с маленькими злобными глазками-бусинками.
– Бук?!
– Что?!
– Ты меня напугал, сволочь насекомообразная!
Фух. Это был Бук. Хотя не уверена, чего больше мне не хотелось: чтобы на моем плече сидела эта букашка или там оказался паук.
По красивой толстовке потекла вязкая жижа.
– Фу-у… Харакшар тебя подери! Ты испортил мне одежду!
Бук оторвался от плеча и вспорхнул к потолку. Видимо, знал, что я сейчас начну кого-то убивать.
– Неправда, – насекомое критически осмотрело мою одежду, подперев голову своей маленькой лапкой. – Это пятно было еще до меня.
Я рыкнула.
Нет, вы посмотрите на него! Говорит, что так и было! Да я эту толстовку только вчера принесла из прачечной!
В порыве злости я схватила первое, что лежало на столе, и бросила им в летающего под потолком Бука. Этим что-то оказался магический светильник. Который, описав невысокую дугу, грохнулся на пол с непередаваемым звоном разбившегося стекла.
– Ты это, – выставил перед собой маленькие ручки Бук, – полегче, что ли.
Теперь я схватила со стола старую, почти рассыпавшуюся книгу и запульнула ею в активно увертывающегося Бука.
– И вообще, что это было сегодня перед занятиями? Почему ты меня не пускал в Академию?
Букашка ловко увернулся от брошенной книги и показал мне язык. Отлетев на приличное расстояние, он сел на подоконник. Насекомому повезло, что окна здесь были очень высокими.
– Я просто шутил, – крикнул он из своего убежища.
– Шутил? – в моем голосе появились истерические нотки. – А магистру Лиадору зачем наврал? Как ты там сказал – пыталась зарубить тебя топором?
Букашка задумчиво почесал рогатую голову:
– Но ведь ты же сама сказала, что когда выломаешь дверь, то убьешь меня.
– Это уже после того, как ты меня не пускал внутрь, – я схватила дощечку с пола и, хорошенько размахнувшись, бросила в Бука.
Та, выписывая круги в полете, не просто долетела до букашки, а перелетела и врезалась в окно. Послышался характерный звон бьющегося стекла. Им тут же и засыпало цель моей мести.
Из разбитого окна потянуло сквозняком.