— У других магов магия тоже имеет горьковатый привкус. У некоторых он более выражен, у других едва заметен. Очень сильная горечь у профессора Бернта. Рядом с ним вообще невозможно находиться. Когда он выпускает свою магию, у меня зубы сводит и язык онемевает.

— А у профессора-изверга?

Эрика смутилась и невольно отвела взгляд в сторону. Ингрид недоуменно выгнула брови и хитро прищурилась. На ее губах задрожала едва ли сдерживаемая улыбка. Эрика отвернулась от подруги совсем и уставилась в окно, избегая ее взгляда.

— У него магия совершенно иная. Она, я бы сказала, чистая, с приятным пряным вкусом жженого кедра и цитруса.

— Настолько другая? — хихикнула Ингрид и наклонилась ближе, понижая голос, — Приятная?

Эрика густо покраснела, чувствуя, как от жара вспыхнуло буквально все лицо, и уткнула его в ладони. Ингрид звонко засмеялась.

Эрика от досады прикусила губу. Это было глупо — влюбиться в профессора-изверга только потому, что аромат его магии привлекал ее.

Как мужчина, он был просто ужасающий. Даже несмотря на ее высокий для своего возраста рост, профессор все равно возвышался над ней больше чем на целую голову. К тому же его грудь и руки были настолько мощны, что в его камзол, наверное, влезло бы две Эрики. Его низкий рокочущий бас заставлял кровь леденеть и сдавливал горло, лишая голоса.

Как преподаватель, он был просто отвратителен. Он никогда не давал никому спуску, требовал невозможного. Его не волновало, испытывали ли его студенты боль, страх, отчаяние или находились на грани потери сознания. Его наказания не знали пощады, и многие заканчивали в лазарете после них. Даже за малейшие проступки.

Его магия, несмотря на притягательный вкус, своей мощью ужасала не меньше ее владельца. Один раз Эрике тоже удалось на себе ощутить гнев этого изверга. Казалось, заклинание огня выжжет все внутри нее, когда она случайно огрызнулась. Боль была такой, словно ее заживо сжигали на костре, хотя физически это никак не проявлялось. Когда профессор сжалился и выпустил ее из-под действия своих чар, Эрика потеряла сознание. Очнулась она уже в лазарете, провалявшись там сутки.

С тех пор на каждое проявление магии, адресованной ей, ее тело реагировало жутким холодом, который скручивался тугим узлом в солнечном сплетении и растекался по венам, вымораживал кровь и превращал пальцы в ледышки. Контролировать это было невозможно. Вот и сегодня после трех часов бесполезных, с ее точки зрения, занятий Эрика пребывала в персональном ледяном кошмаре.

— Не знаю, как насчет профессора, — протянула Ингрид, перебирая юбку в пальцах, — но Рольфу ты нравишься.

— Что? — Эрика вынырнула из своих размышлений и в шоке уставилась на нее.

— А ты не знала? — снова засмеялась она и возмущенно покачала головой. — Как можно этого не заметить? Он же так и вьется вокруг тебя. Все время сопровождает, садится рядом как в аудиториях, так и в столовой.

— Я не думала, что это проявление влечения, — криво улыбнулась Эрика, старательно вспоминая все, что касалось симпатичного однокурсника.

Рольф действительно все время находился рядом. Он был веселым и внимательным, всегда поддерживал ее и иногда даже защищал от нападок других магов, которые крутились рядом с Кариной. К тому же он был обладателем эталонной южной внешности со смуглой кожей красивого оттенка, темно-каштановыми курчавыми волосами и высоким ростом. Единственное, что выбивалось из идеального образа, это его темно-синие глаза мага.

— За тобой разве никогда никто не ухаживал? — изумленно вскинула брови Ингрид.

— Когда? Едва мне исполнилось шестнадцать, как я оказалась здесь.

— До этого, — фыркнула она и прищурилась. — Твоя семья ведь не бедная. Разве вы никогда не были на приемах у вашего лорда?

— Были, но я особо с парнями не общалась, пока не попала сюда, — поморщилась Эрика, чувствуя, как снова краснеет.

— Совсем? — ошарашенно прошептала Ингрид и засмеялась. — Ну ты даешь!

— Ты хочешь сказать, что тебе знакомо внимание противоположного пола? — недоуменно выгнула брови Эрика, чувствуя, как жар опаляет щеки. Ей хоть и было стыдно обсуждать такое, но любопытство перебороло.

— Конечно. Мы не повернутый на целомудрии север. Это, конечно, не афишируется, — Ингрид подмигнула, и на ее щеках тоже вспыхнул яркий румянец, — но и не возбраняется.

— С ума сойти, — в шоке выдохнула Эрика. — Такого от знати я совсем не ожидала.

Ингрид звонко расхохоталась, и Эрика поняла, что сказала последнюю мысль вслух. Покраснев еще сильнее, она нервно потерла щеки. Что ж, это объясняло, почему Карина так фривольно вела себя с парнями и почему они не отходили от нее ни на шаг.

— Слушай, мы ведь все равно когда-нибудь выйдем из этой Академии. Если только не умрем раньше, замученные учителями, — мрачно добавила Эрика, и Ингрид снова хихикнула, согласно кивая. — Какое дело Рольфу до меня? Он будущий граф, а я простая горожанка. Да, я не из бедной семьи, но и далеко не ровня ему.

— Здесь мы все равны, — пожала плечами Ингрид. — К тому же ты довольно красива по южным меркам. Высокая, со смуглой кожей и пухлыми губами. Черные локоны до середины спины. Еще и глаза удивительного цвета. Да половина придворных дам от зависти умерла бы, увидев тебя.

— Не скажи, — смутилась Эрика, никак не ожидая столько комплиментов в свой адрес. — Я худая, с ростом выше среднего. Волосы не вьются, как принято. К тому же я не из знатной семьи.

— Ну, у меня тоже глаза не положенного карего цвета. Но ведь это и делает нас особенными, — Ингрид подмигнула и улыбнулась. — Мне от бабки достались не только они. Рост у меня низковат для южанки, еще и бедра слишком широкие. Но все это можно спрятать с помощью одежды. Ты ведь не думаешь, что все знатные леди — идеальные красавицы. — Она опустила голос до шепота, словно выдавала страшный секрет, — Большая их часть едва ли не ежедневно моется в омолаживающих средствах, а сколько денег они тратят на косметику и утягивающие корсеты, у-уу, — она закатила глаза и покачала головой. — Посмотри хотя бы на Карину. Я бы не сказала, что она красивая. Зато она умело пользуется косметикой.

Эрика усмехнулась и пожала плечами. Возможно, Ингрид была права. Сама Эрика косметикой никогда не пользовалась. Ее семья не была богата настолько, чтобы позволить себе подобную роскошь. Только у мамы было средство для выравнивания цвета лица, тушь и несколько помад. Если бы родители разрешили Эрике иметь что-либо подобное, младшие сестры не стали бы молчать, требуя и для себя. Это бы разорило отца.

— Что мне теперь делать с Рольфом? — неуверенно спросила она.

Ингрид вскинула брови и засмеялась.

Эрика окончательно покраснела, прикладывая прохладные ладони к горящим от смущения щекам.

— Он тебе нравится?

— Ну, он ничего такой.

В голове невольно вспыхнул образ профессора-изверга, рядом с которым померк бы любой мужчина. Холодок пробежал по телу, расползаясь от центра живота. Мурашки выступили на коже. Эрика в шоке застыла и помотала головой, избавляясь от шокирующих ненужных мыслей.

— Если игнорировать запах его магии? — захихикала Ингрид, не догадываясь, о ком именно были мысли ее подруги.

Эрика нервно засмеялась и кивнула. Кроме Ингрид, никто не знал, что она могла чуять магию. Насколько ей было известно, такого умения не было ни у кого: ни у учителей, ни у студентов. Так что Эрика решила держать это в секрете. Ей не хотелось становиться очередной диковинкой — хватило, когда соседи тыкали в нее пальцем из-за цвета глаз. Здесь хотя бы никто не обращал на это внимания.

* Настоящее *

Азарт уверенно гарцевал в сторону стоящего особняком небольшого палаточного лагеря. Огромные шатры издалека пестрели гербовыми цветами, и Эрика могла бы поспорить, что там расположились знатные лорды, статусом не ниже графов. Вокруг цветных куполов раскинулись палатки попроще светло-желтых оттенков, в которых, похоже, жили воины и, возможно, прислуга. Хотя на первый взгляд последних она до сих пор не встречала, если не считать той части военного лагеря, где разместились короли и принцы.