Я оттолкнула его, мой желудок затрепетал от мысли о собственной казни. Будет ли это быстро или долго и болезненно?

– Ты чокнутый! Как ты можешь отдавать приказ о казни невинной женщине? Неудивительно, что отец этой Лисандры охотится за тобой.

– Казнь? Принцесса, я не собираюсь убивать тебя. – Он издал издевательский смешок.

– Сказал паук мухе.

– Паук? Мухе? Прости меня, но я не понимаю, какое отношение ко всему этому имеют насекомые. – Виктор покачал головой. – У меня запланировано гораздо больше… приятных вещей.

Он крепко прижал меня к себе. У меня перехватило дыхание, когда я осознала значение его слов. Я сильно пихнула его.

– Отпусти меня!

– Ты знаешь, что заставило бы кровь твоего отца вскипеть еще сильнее, чем твоя смерть?

Мне не нужно было слышать ответ, поскольку ухмылка на его лице сказала сама за себя. Я извивалась в его объятиях, изо всех сил стараясь сохранить самообладание и заглушить кричащий голос в своей голове.

– Не имею ни малейшего понятия. – рявкнула я.

Виктор наклонился ниже, коснувшись подбородком моего плеча.

– Я его самый ненавистный враг, буду в жены его единственную дочь.

– Что? – Я ахнула, хотя это было именно то, что я ожидала.

– Брак или казнь. Любой из них сломит твоего отца, и я склоняюсь к первому.

– Ты, кажется, слишком часто падал с лошади и ударялся головой. Это худшее предложение за все времена. – я отдернула плечо, не сводя глаз с короля. – Но из любопытства, когда же этот знаменательный день? Мне нужно немного времени, чтобы подготовиться, найти платье и все такое.

Он на секунду задумался, а потом решительно произнес.

– Когда сядет солнце.

– Сегодня вечером? Что случилось с ухаживанием? Рыцарство? Я даже не знаю твоих вредных привычек, например, если ты оставляешь сиденье унитаза поднятым или… – Я оглядела комнату, не находя слов. – Что, если ты храпишь как бензопила или у тебя какое-то психическое расстройство, которое мешает тебе снова наполнять лоток для кубиков льда?

Его брови приподнялись в удивлении.

– Сиденье для унитаза? Лед? Прости меня, но мне кажется, что это ты упала с лошади. Может, нам все-таки стоит отвести тебя к целителю?

– Ты бросаешь мне в ответ мои собственные оскорбления. Вау. Как изобретательно. – Я пристально посмотрела на него, но выражение его лица оставалось растерянным. – Может быть, нам следует обследовать тебя и назначить какие-нибудь психотропные препараты.

– Я думал обсудить выбор вина позже сегодня. – Король Виктор снова заправил прядь выбившихся волос мне за ухо, и это показалось таким же нелепым, как и в первый раз. – Или, может быть, цветочные композиции. Что ты об этом думаешь, любовь моя?

– Я думаю, если я когда-нибудь доберусь до этой курицы Лисандры, ей конец.

– Хочешь обсудить мясо? Если таково твое желание, я пошлю своих поваров к птичьим клеткам. Да! Мы насладимся угощением из жареных перепелов, куропатки и тушеного павлина. И, конечно же, мясник может снабдить тебя большим количеством телячьих голов и рыбы, если ты того пожелаешь.

– Меня сейчас вырвет. – Я сглотнула подступившую к горлу желчь. – Я не хочу быть частью твоего бредового мира.

– Несомненно, ваши рыцари научили тебя, как сохранять этот неприятный облик, – сказал король Виктор. – Я впечатлен, я действительно впечатлен, но ты в конце концов сломаешься. На данный момент хватит этих игр. Я должен у тебя спросить. Согласна ли ты, принцесса Лисандра стать моей невестой?

Я толкнула его.

– Этого не будет. Так что отвали.

Он ухмыльнулся, обнажив два ряда белых зубов.

– Я вижу, тебе нужно некоторое время, чтобы обдумать свое решение. Возможно, проведя здесь немного времени, ты увидишь вещи в другом свете.

– Ты сумасшедший! – закричала я, делая шаг назад и сжимая кулаки, как будто у меня был хоть какой-то шанс сразиться с ним.

Одним быстрым движением он прижал меня к холодной бетонной стене, мои руки были раскинуты, его руки крепко держали запястья.

– Я бы посоветовал тебе придержать язык – прошипел он мне на ухо. – Я вытерпел от тебя больше, чем положено. Никто не разговаривает со мной таким образом, если ты не сможешь контролировать свой язык, я прикажу его удалить.

Моё сердце сильно забилось, и я глубоко вздохнула.

– Я отвечаю тебе тем же! Никто не разговаривает со мной так, как ты.

Он опустил голову, и его глаза сузились.

– Ты ведешь себя неуважительно, очевидно, это воспитание твоего отца. Может быть, именно по этой причине он не хочет, чтобы ты возвращалась.

Мой гнев разгорелся еще сильнее, потому что он задел уязвимое место. Как он смеет вот так совать нос в мои дела?

– Мой настоящий отец никогда бы не бросил меня, ты псих.

– Ты хоть немного понимаешь, какую власть я имею над тобой? – Опасный оттенок в его голосе не остался незамеченным. – Я контролирую, получишь ли ты хоть ложку еды или каплю воды, увидишь ли ты дневной свет или доживешь до завтрашнего дня.

Ни один мужчина, будь он из королевской семьи или нет, никогда так не обращался со мной. Я снова сжала руки в кулаки и прижалась спиной к стене, чтобы увеличить расстояние между собой и королем Виктором хотя бы на сантиметр.

– Да, я поняла. Жизнь и смерть находятся в твоих руках.

Мой взгляд метнулся к открытой двери камеры в тот самый момент, когда король ослабил хватку. Я затаила дыхание, почувствовав свой шанс спастись. Не раздумывая больше, я развернулась и бросилась на свободу, но прежде, чем успела сделать еще один шаг, почувствовала, как он крепко схватил меня за плечи.

– Отпусти меня! – прорычала я.

Король Виктор развернул меня лицом к себе. Мои руки были сжаты в кулаки, и я ударила его в грудь.

– Убери от меня свои руки, скотина! – закричала я, и мой голос эхом отразился от стены.

– Я предлагаю тебе поберечь свои силы для нашей первой брачной ночи. – Он притянул меня к себе. – Я думаю, мне стоит навестить моего кузнеца.

Ну разве он не забавный, вспоминая мой комментарий о поясе верности? Придурок!

– Этого не бывать.

– Я знаю, ты с нетерпением ждешь этого, но успокойся, принцесса. Нам предстоит провести вместе всю нашу жизнь.

Я забилась в его объятиях, и он усмехнулся. Я могла сказать, что он наслаждался каждой минутой моего мучения.

– Отец этой Лисандры не согласился на твои требования. Ему даже все равно, умрет ли его дочь. Следовательно, если ты убьешь меня, что это докажет?

– Ты права. Будет лучше, если мы остановимся на первом варианте. Твоему отцу, возможно, будет все равно, если ты умрешь, но он будет кипеть от ярости зная, что я стал отцом его внуков, запятнав его драгоценную родословную. Будет ли у нас шесть, восемь или десять детей, принцесса? Не будет мести лучше, чем топот ног моих сыновей, по которым течет кровь твоего отца.

– Если ты будешь использовать меня подобным образом, помни, что я не та, за кого ты меня принимаешь. Вашему генофонду понадобится тонна хлора. Я не принадлежу ни к какой королевской семье.

– Тогда кто ты такая?

– Не бери в голову. – Я покачала головой. – И сколько детей ты сказал хочешь? Я что, похожа на какую-то машину для размножения?

– Давай просто надеяться, что они не унаследуют твой острый язык. До сих пор я не обращал на это внимания, но как только мы обменяемся клятвами, ты будешь контролировать свой язык, или я буду контролировать его за тебя.

Я приподняла бровь.

– А что, если я этого не сделаю? Что, если я скажу все, что захочу, независимо от того, хочешь ты это слышать или нет?

– Поверь мне, ты не захочешь это выяснять, – опасная нотка проскользнула в его голосе.

Я впилась в него взглядом, мысленно метая кинжалы.

– Что ты собираешься делать, запереть меня в темнице и выбросить ключ?

– Дай мне знать, когда я смогу позвать священника, – сказал король Виктор. – Нам нужно будет сообщить ему, когда он будет проводить свадебную церемонию и обряд. Это любовь моя, твой выбор.