— Отчего так в России берёзы шумят,

Отчего белоствольные всё понимают?

У дорог, прислонившись по ветру, стоят,

И листву так печально кидают.

И, конечно, припевы у меня тоже вышли душевными:

— А на сердце опять горячо, горячо,

И опять, и опять без ответа.

А листочек с берёзки упал на плечо,

Он, как я, оторвался от ветра.

И на этот раз, несмотря на присутствие многих важных лиц, мне рукоплескали сильно. Похоже, и они тоже? Я смущённо посмотрел на ведущих, но они лишь махнули рукой, мол, давай. Так что, тут я, раз как бы дали разрешение, взялся, и опять под гитару, за «Боевым награждаются орденом» и после, хоть аплодисменты не утихли, на сцену не вернулся. Пусть ведущие разбираются. Думаю, что никто мне ничего не скажет. И так другие артисты недовольно косились.

Ну а далее концерт продолжился согласно намеченному плану. Кстати, и «Песняров» с их «Берёзовым соком» тоже приняли тепло. И на «бис», хотя, с согласия организаторов, пусть как бы и не по теме, они исполнили «Вологду». А я выступил солистом. Хотя, меня вообще не объявляли. Просто спокойно вышел вместе с «Песнярами», уже переодевшийся в их концертный костюм, и всё. Да, рукоплескали тоже сильно. Правда, потом мы все сразу же убежали со сцены.

Но сюрпризы для меня, оказывается, не кончились. Тут и Хиль отметился с обеими как бы моими песнями. И ведь меня объявили автором! Да, этого я не ожидал! И ближе к концу сам Иосиф Кобзон и хор с оркестром, надо же, даже мои венгерские приятели, исполнили, на удивление, «Малую Землю». Да, получилось мощно! Хотя, опять как бы автора в известность не поставили, но, думаю, только пока. Но меня, как автора, и на этот раз объявили! Да, тут я прогремел на весь Союз! Никого, как меня, несколько раз на сцену не выпускали! Понятно, что дорогой Ильич так захотел. Явно мной заинтересовался. Похоже, далее меня уже трудно будет игнорировать?

Позже я подошёл к своим товарищам из Венгрии, и мы тепло пообщались. Да, уже полгода прошло, как гостил и поработал вместе с ними у них в гарнизоне. Если подумать, и эти музыканты мировые знаменитости. Я же с их оркестром, и успешно, записал вторую часть музыки для Запада. Тут они меня порадовали тем, что Николай Трофимович Саблин уже стал генерал-майором. Я был сильно рад таким хорошим изменениям в жизни боевого товарища, комбата отца Вячеслава. Похоже, что явно он, помимо грамот, добился и награждения меня орденом Красной Звезды. Именно благодаря ему моя командировка в Венгрию получилась интересной. А КГБ, хоть как бы и опекает меня, скорее, хочет лишь пришучить на чём-нибудь антисоветском. Ну, тут я постараюсь им не попасться.

На прощание венгерские приятели получили от меня ноты и тексты десятка произведений. Хотя, ничего нового. Нет, одна новая песня была. Я решил, что «Комбат» будет неплохим подарком и для них, и, главное, генерала Саблина. Я ещё и нотный лист подписал — «В честь комбата моего отца, капитана Василия Репнина, майора Николая Саблина, на долгую память. Вячеслав Репнин». Музыканты заверили меня, что сразу же покажут песню Николаю Трофимовичу.

Чуть позже за сцену явился помощник Генерального Секретаря и нежданно вручил мне и «Песнярам» грамоты за подписью Самого. Надо же, сильно удивили. Как быстро всё организовали! И помощник ещё и передал нам личную устную благодарность дорогого Леонида Ильича. Сказал, что и само моё выступление, и песни под моим авторством вождю сильно понравились. И он надеется, что я буду и далее держать своё обещание. Да, получается, попал под колпак Самого! И не отвертеться ведь! Как бы ещё разные подлецы не начали мне пакости строить? И так уже хахаля Инги натурально избил. Пусть и за дело, но ведь могут и посадить! Что за невезуха и у Вячеслава, и Николая, теперь и меня, с женщинами! Хочешь их душевно любить, а они всё норовят изменить и, главное, с разными подлецами! Что за у них мания такая⁈

Хоть концерт и закончился поздно, но мне пришлось немало и поработать. Почти до утра сидел и записывал из памяти Вячеслава рассказы его отца. Конечно, больше о боях на Северном Кавказе, на Малой Земле и встрече с одним полковником. Писал без остановки, подряд, лишь исправляя замеченные ошибки. Надо будет, добавят и ещё исправят. Много получилось, листов двадцать, хотя, хорошим и крупным почерком. Вышло интересно. И ничего не преувеличивал, всё написал, как вспомнилось. И ничего плохого о дорогом Ильиче там не было, только хорошее. Так лейтенант Репнин от вождя ничего плохого и не успел увидеть.

Само собой, наша ленинградская делегация оказалась в числе гостей парада. Хотя, всё привычно, насмотрелся уже. И похлеще видал. Конечно, больше ни с кем из важных людей я не встречался. Лишь довольный помощник дорогого Ильича забрал мою рукопись, заодно вернул мне фотокарточку, ещё и вместе с парой увеличенных. Видимо, прочитанное ему понравилось:

— Надеюсь, Вячеслав, здесь всё правда?

— Да! — выдохнул я. — Можете не сомневаться. Всё так и есть, как отец рассказывал. Ничего не забыл и не преувеличил. Память у меня хорошая. Много музыки в памяти приходится держать, так и по работе одни технические тексты и данные. Я очень рад, что достойно оценили подвиги отца! Он всегда с теплом вспоминал товарища Брежнева! Большое спасибо!

— Приятно было познакомиться, Вячеслав! И твой отец может гордиться тобой! Так держать, Вячеслав!

Конечно, мои товарищи, в том числе и работяги, удивились моим наградам. Они тоже получили разные ордена, но за трудовые достижения. А у меня ордена были боевые. И концерт они смотрели, и даже живьём. Само собой, снисходительное отношение ко мне сразу же поменялось. Все знали, что дома я и в ВИА участвовал, и вся музыка там как бы принадлежала мне. Так и Платон Сергеевич им рассказал, что это я придумал «Магический кубик», так и новейшую стиральную машину «Нева-автомат» создал. Некоторые её видели и успели оценить. Хоть и не танк «Т-80», но тоже достойно. Нет, участие в его создании я ещё не принимал, но разных самоходок и другой спецтехники — да! Хотя, скорее, ещё и привлекут. Просто работа такая — если прямо, тоже Родину защищаю!

Сразу из Москвы выехать не получилось, но после полуночи всё-таки тронулись. Зато люди, и я в том числе, смогли пробежаться по магазинам и прикупить подарки. Хоть и в Ленинграде всё есть, но мне надо было сейчас. Заодно и Сергею обещанную тысячу передал. Он сообщил мне, что девушки всё обсуждали меня и жалели. Они весь праздничный концерт по телевизору посмотрели. Но мне было уже не до них. И вряд ли увидимся?

Утром я сошёл в Чудово и на такси отправился в как бы свои родные, хотя, Вячеслава, Кириши. Он и сам там был в последний раз ещё летом позапрошлого семьдесят первого года. А зимой вообще не ездил. В Ленинграде было намного интересней, к тому же, и Инга не отпускала. То есть, не она сама, а парень, тайно страдая по ней, хотел как-то обратить на себя её драгоценное внимание. Своего, можно сказать, он как бы добился, но, честно говоря, мою нынешнюю семейную жизнь хорошей назвать было нельзя. Я пока просто не знал, что там происходило в Ленинграде, так как решил никуда не звонить. Уйдёт Инга сама, хрен с ней, не уйдёт, то уже мне придётся сделать выбор, может, и окончательный. А то я стал уставать от её нежданных встреч с прежними хахалями. У меня точно сил не хватит, чтобы отбиться от них! Так ведь и новые, более опасные, появятся. Жаль, что я не успел, не додумался ещё ранее отодвинуть её от всех музыкальных дел. Загордится ведь, свяжется с разными «деятелями искусства» и запросто даст мне отставку. А я, лишившись детей, буду сильно страдать! А так, слегка засветилась, почувствовала вкус к славе, ну а дальше, как говорится, всё своими стараниями. Что да как, раз уйдёт от меня, это уже её дело. Я ей больше не помощник! Хоть пока так и не влез в это «творческое» болото, но многое знал из будущих времён. Нет, мне такой «гадюшник» не нужен!