Пару дней я по-настоящему болел и лежал. Хотя, и не кашлял, и сопли не текли. Просто какая-то слабость в теле чувствовалась. К чести Инги, она нежно ухаживала за мной. На первое мая у меня и аппетит восстановился. И к вечеру я вполне мог ходить.

— Слава, прости меня! — я, отложив ложку в сторону, удивлённо уставился на Ингу. Она, что, решила объясниться со мной прямо за ужином? Я тут ложку за ложкой аппетитно наворачиваю борщ, хотя, сваренный ей. — Вот, ей богу, ничего с Пашей у меня не было. Поверь! Я его и по телефону послала, и тогда у поликлиники резко обругала и быстро уехала. Думала, отстанет, и всё пройдёт, потому тебе ничего не сказала. Хотя, пока не полезет. Сильно ему досталось. Говорят, всё ещё в больнице лежит, и у него проблемы с милицией и КГБ образовались. Вроде, что-то с валютой. Твой Пётр вчера вечером звонил. Я тебя будить не стала. Всё-таки тебе больше отдыхать и спать надо. Видишь, уже на улучшение пошёл.

— Ну, Инга, я же не бог, чтобы прощать. Ну, не было, и ладно. Но ведь всё равно пыталась меня обмануть. Мы с тобой уже год, как сблизились, и я всё время как на вулкане трясусь. Почитай, мы с тобой толком и не жили. Ненадолго успокаиваемся, и опять что-то случается, и именно у тебя. Вот и сейчас только два месяца успели мирно пожить. И опять на глупостях попалась.

— Ну а сейчас что мешает нам, Слава, помириться? Мы с тобой уже три недели не разговариваем! Так же нельзя! Я всё же твоя жена. Ну, да, обиделся, виновата, но можно же уже отойти?

— Отошёл уже, Инга. Ладно, не мешай, считай, что всё в порядке. Я же не ругаюсь, веду себя тихо, и от домашних дел не отказывался, и за детьми смотрел. Просто немного ушёл в себя, и всё. Что тебя не устраивает? Нормальный, спокойный муж.

— Ну, всё равно держишься отстранённо, словно с чужой. Мы и не разговариваем, и не спим вместе. Как будто у нас ничего общего. Даже за детьми ухаживаем порознь.

— Инга, ну, не надо! — Вот, какая-то вялость давила на меня, и мне нисколько не хотелось ругаться. Хотя, всё равно не преминул немного подколоть Ингу. — Ты меня не любишь, я к тебе остывать начал, что в этом такого? Сама же сказала, что многие так живут. Даже твои родители. Меня такая жизнь, конечно, сначала не совсем устраивала, но, сама видишь, решил смириться. Чем ругаться, лучше помолчать. Что порознь, так ещё не отошли после ссоры. Не спим вместе, то, раз нет любви, зачем? Уже год не можем разобраться со своими чувствами. Так что, привыкай, будем жить как все.

Тут Инга не выдержала и рассмеялась:

— И, что, теперь мы будем спать вместе только тогда, когда я докажу тебе свою любовь? Но ты же мне не веришь, что я хочу жить с тобой. А раз ты начал остывать ко мне, то, значит, уже никогда?

Дальнейший разговор мне просто начал надоедать!

— Не болтай глупостей, Инга! Что ты хочешь жить со мной, это ещё не любовь. Даже не привычка, а просто временное желание. Раз живём вместе, то, если пожелаешь, и спать будем, но не сейчас. Это из-за тебя у меня наступило нервное истощение. Дай хоть поболеть спокойно, не дёргай меня.

Мне, конечно, сильно хотелось спать с Ингой, но едва я начинал вспоминать наши ссоры, то во мне поднималась не то, что обида, а чуть ли не ненависть к ней. Раньше у меня такого не бывало.

В общем, отстала Инга от меня. Ночь я так и проспал один. Хотя, был и слаб. Но уже к утру чувствовал себя нормально. Днём слегка и поработал, и даже смог добить повесть о космических десантниках. Отдал Инге, пусть почитает и внесёт свои поправки. Всё-таки как бы совместная работа, но, думаю, что последняя. И далее поднимать славу Инги у меня желание напрочь пропало. А к вечеру стал как огурчик. К счастью, не так сильно заболел. Хотя, молодой ещё. Даже новости насчёт хоккея посмотрел. Ну, да, ЦСКА, хоть я уже ни за кого не болею, чемпион! Правда, спорт меня сейчас не интересовал. Да, похоже, надо далее вести себя как-то поспокойнее? А то худо будет.

Ночью мне в левый бок вдруг больно ткнулось что-то острое. Тем более, там у меня болело — то ли слегка растянул мышцы, то ли ударился об острый угол чего-то. В общем, спросонья, но как бы в минуту опасности, я сходу пробил кулаком в смутно видневшийся силуэт. К счастью, горел ночник и всё-таки смог осознать, что рядом со мной, повернувшись на правый бок, лицом ко мне, лежала Инга. И это она ткнула меня в левый бок своим острым кулачком. Понятно, что обиделась на моё невнимание к ней…

К счастью, я успел и слегка притормозить удар, и раскрыть ладонь. Но всё равно сильный толчок уронил жену на пол. Хотя, просто упала, и всё. Вслед за ней встал и присел на край дивана я сам. В свирепом и обиженном взгляде Инги любви ко мне точно не наблюдалось. Не получается у нас жить тихо.

— Извини, Инга, дурной сон приснился. — Я сам не ожидал такого от себя и оттого слегка был растерян. Правда, всё равно не преминул слегка подколоть жену. Пусть не смеет поднимать на меня руку! — Словно проклятый Альберт вонзил мне в бок острый кинжал. Как когда-то. Я тогда пришёл в себя лишь после его ударов в грудь и живот. Всё-таки Кирилл сходу пробил меня кастетом в висок и чуть не убил. Вот и сейчас я вскинулся, и лишь в последний миг смог осознать, что это ты. Извини, пожалуйста!

Глава 18.

Как всё сложно…

Похоже, у нас с Ингой, даже ночью, намечалось очередное выяснение семейных отношений. Ничего, я уже привык. Хотя, нечего там выяснять, если семьи как бы и нет. Уже три недели, как сам сказал, что начинаем всё заново.

— Слава, ты меня и позавчера оскорбил, и сейчас, посреди ночи, останавливаться не собираешься. А ведь я сама к тебе пришла. Лежала рядом, всё ждала, а ты вообще не обращал на меня никакого внимания. Вот и решила тебя разбудить. Надо же, дожила, что теперь я должна от собственного мужа ласки выпрашивать!

М-да, а я так и не почувствовал, как она рядом легла. Похоже, стал терять осторожность? Хотя, явно ещё полностью не поправился. Ничего, постепенно приду в норму.

— Во-первых, Инга, не оскорблял, а просто сказал, что заболел после ссор. Во-вторых, у меня там болит, и ты как раз ударила по больному месту. В-третьих, не только у женщин голова болит или нет настроения спать с нелюбимым мужем, но и у мужчин нет желания быть с неверной женой. Какой бы очаровательной и страстной она не являлась. А что не просыпался, так ведь не совсем поправился.

Хотя, жена была только в ночнушке, и от неё отдавало жаром, и во мне против своей воли поднялась нежность к ней. Нет, конечно, не остыл я к ней. У меня получилось как в поговорке. Действительно, любовь зла, полюбишь и дьяволицу…

— И, что, Слава, теперь не будешь спать с собственной женой? — Жаль, но Инга явно была намерена меня добить! — Но это же глупо и странно! И как ты тогда собираешься завоевать мою любовь? Мне же хочется твоего внимания. А ты, хоть всё время требуешь любви к себе, сам меня отвергаешь? Даже спать со мной не хочешь. Это женщины обычно так поступают, а у нас, получается, наоборот? И, что, после родов я вообще перестала тебя привлекать?

Нет, Ингой и сейчас можно было долго любоваться. Да, после родов она немного располнела, но постоянные зарядка и разные упражения уже почти вернули ей прежнюю форму. Даже талия и та не расширилась. Лишь немного выпирающий живот показывал, что она недавно рожала. Инга стала ещё привлекательнее. Её прелести приобрели и более соблазнительные формы. И лёгкая, и тонкая ночная рубашка лишь подчёркивала их. И под ней, похоже, ещё ничего и не было? Да, она точно сама решила меня соблазнить! Я, конечно, нисколько не против, да ещё с такой красоткой, но и прежние обиды меня держали…

— А причём тут роды, Инга? Нет, ты стала ещё привлекательнее и желаннее для меня. Но это не значит, что я должен броситься на тебя и с голодухи, раз не спали уже полгода, изнасиловать. Забыла, сколько всякого нехорошего у нас за это время случилось, и по твоей вине? Вообще, я ещё год назад хотел тебя, а ты не давалась. Инга, ты клубок страстей, но в тебе до этого для меня места не было. А теперь вдруг воспылала страстью? Хочешь показать мне, что как бы верная жена? Так я тебе просто не верю.