И Инга вечером слегка проявила недовольство. Ей хотелось ближе приблизиться к деятелям искусства, само собой, обязательно и композиторскому сообществу. Понятно, что у них своя тусовка, и куда меня, понятно, что и Ингу, хотя бы в качестве моей жены и тоже известного в музыке лица, пока не собирались принимать. В общем, мы с ней решили, что ничего страшного не будет, если завтра я больше внимания уделю своей работе.
Сдача стиральной машины растянулась на целый день. Хотя, мы с Петром вполне справились. Все три машины, собранные нами, не подвели и исправно прошли положенные испытания. Дальше моё участие так уж строго и не требовалось. Уже можно было приступить к производству опытной партии. Заодно я, откровенно пользуясь служебным положением, и пока имелась возможность, приобрёл в отделе товаров народного потребления, вполне выписав через заводскую бухгалтерию и заплатив в кассу пятьсот рублей, на свои личные нужды кое-какие материалы. Честно говоря, при возне с машиной на изготовление деталей и прочие нужды, особенно на срочное стимулирование работников, я потратил около двух тысяч рублей своих денег! Потому что терялось время! А так, Пётр отдал мне фактически пару комплектов деталей к стиральной машине и самые важные узлы. Кое-что я смог изготовить и достать сам, так и собрать машины не представляло для меня особого труда. У меня даже были задуманы и кое-какие важные усовершенствования, не предусмотренные на серийных машинах. Время поджимало, а их внедрение могло затянуться, поэтому и не стал, так и моя тайна.
К тому же, я подозревал, что эти машины ещё не скоро могли появиться в открытой продаже, а если даже и выпускались, то мне просто и не достаться, откровенно уйти по блату. Мягко говоря, и производство бытовой техники хромало, так и система торговли была не совсем «совершенной». А мне не хотелось тянуть время, потому что мы с Ингой с использованием новой машины могли существенно улучшить свой быт. Всё-таки у нас двое малышей, которые требовали к себе много внимания. Оттого мы с женой приняли ещё и решение, что она после восьмого апреля возьмёт разрешённые ей три месяца отпуска для ухода за детьми. А надо было хотя бы до года, пока не отлучатся от груди! К сожалению, приходилось сознавать, что советские законы тут были сильно несовершенны. А после уже видно будет.
Вот так и получилось, что в Союз композиторов мы — я, хотя отпросившийся с работы, Инга с детьми и тётя, освободившаяся лишь после уроков, поехали лишь в пятницу, после трёх часов, и в сопровождении Ипполита Валерьянович, и на его машине. Понятно, что нас уже никто не ждал и не думал и явиться к нам на встречу. Хотя, на удивление, к нам всё-таки явился наш прежний знакомец Эдуард Антонович Шульц! Как бы задержался на работе!
— Ох, молодой человек, что же Вы не явились вчера? Ах, Вы ещё и не одни? Да, здравствуйте Инга и Светлана Никитична! Давно не виделись! — Да, маэстро остался с детьми в машине. — Андрей Иванович и комиссия вчера специально собрались для обсуждения Вашей музыки, а раз Вы не явились, то рассмотрение отложили до следующего заседания. Поэтому пока ничего не зарегистрировано.
— Да? Ну, ничего страшного, Эдуард Антонович! Если можно, нам бы лишь официальную справочку, что пока не рассмотрели или даже лучше отказ в регистрации. А то, понимаете, мы уже многие произведения исполнили на одном закрытом концерте, честно скажу, для людей с опасными «корочками», а они, оказывается, даже и не зарегистрированы. А мне придётся дать им объяснение, почему так получилось. Ругаться ведь будут, а то и антисоветчину предъявлять. А мне в тюрьму садиться не охота.
Важный деятель советского искусства даже не моргнул, но тут же пообещал разобраться с нашими делами. И был таков. Но через некоторое время милая Ангелина нам всем, как авторам, и больше мне, выдала кучу бумаг, удостоверяющих, что вся представленная мной музыка рассмотрена и зарегистрирована в установленном порядке, и никакой крамолы в ней не найдено.
А что разговор с самим Андреем Ивановичем Петровым и важной комиссией не состоялся, так и не надо. Зачем мне лишние нервные потрясения, так и засыпаться запросто можно. Сболтну ненароком не то, а они тут все профессионалы, и легко обнаружат, что моих знаний может быть и недостаточно для сочинения хорошей музыки. Я, конечно, за почти год жизни здесь в свободное время старался изучать и музыкальную литературу, но у меня и других забот хватало, и времени мало было. Люди всю жизнь одним делом занимаются, и то не преуспевают. Да, есть, конечно, самородки, но Вячеслав ещё не успел отметиться, а Николай копил свои знания всю жизнь, и сочинение музыки в его достижения всё-таки не входило. Нет, сочинить что-то простенькое я уже мог, но до сложной музыки, что записывал, мне было ещё очень далеко. Может, через несколько лет занятий? Всё-таки определённые способности, хоть и посредственные, у меня имелись.
Домой мы все вернулись вполне довольные. Индульгенции получили, и теперь никто к нам не придерётся. Тётя с маэстро даже заглянули к нам, хоть и ненадолго, на чай. А то с времени выписки Инги с роддома они у нас не бывали.
Вот в субботу и воскресенье я успешно собрал обе стиральные машины. И когда они заработали, Инга была в восторге. Нам только и оставалось достать почти сухое белье и слегка подсушить. Но от глажки спастись было невозможно. Само собой, на репетиции мы не отлучались, немного позанимались музыкой дома. Для нас хватит, наверстаем. Зато польский фильм «Приключения канонира Доласа» по телевизору, хоть и урывками, поглядели. Футбол на этой неделе я не посмотрел, тем более, и расстраиваться не стоило. И киевское «Динамо» продуло в Мадриде тамошнему «Реалу», и московский «Спартак» сыграл вничью с «Миланом». Что же, выбыли, получается.
Следующая неделя для меня выдалась уже напряжённой. Конец месяца, что ни говори. Ещё и репетиции. Ничего, справились. И Инга с детьми приехала в среду, пятницу и уже саму субботу. Всё прогнали. Ансамбль уже сильно подтянулся.
За эти дни домашними делами больше занималась жена. В конце марта уже потеплело до градусов десяти. Одними из главных советских новостей, хотя, и мировых, явился уход американцев из Южного Вьетнама. Я толком и телевизор не успел посмотреть. Разве что уделил немного времени просмотру «Гиперболоида инженера Гарина», потому что любил фантастику. Но пока что у нас с Ингой заниматься сочинительством не получалось. Всё время занимали работа, домашние дела, а теперь ещё и музыка.
Конечно, концерт у нас прошёл на хорошем уровне. И сейчас зал был полон. Но наш завод большой, и там много работников, так что, ещё и далее желающих будет хватать. Пусть чужих и не пускали, но, вроде, прибыли и разные гости, скорее, из других предприятий. Хотя, те, кого мы приглашали, пропускались. На этот раз я пригласил тётю с маэстро, а Инга — свою мать с сёстрами. Анна Васильевна и девочки уже в третий раз смотрели почти один и тот же концерт, но, похоже, были готовы всегда поддержать свою дочь и старшую сестру. А ещё я заметил и Юру Григорьева вместе с Мариной. Ну, Юра работник завода и вполне мог привести на концерт свою жену. Вот он, видимо, и прихватил для неё пригласительный билет? Но парочка ко мне так и не подошла. Понятно, что Марина почему-то затаила на меня обиду, скорее, из-за того, что я так и не признал её своим другом. А чего признавать? Это же она встала грудью на защиту своего Гриши. Вячеслава убили, могли добить и меня, и никто ведь из этой проклятой тусовки не встал на мою сторону. Одна Инга, хоть и не пыталась меня защитить, непонятно отчего проявила ко мне сочувствие. До сих пор гадаю. А потом мы с ней оказались и вместе.
Хотя, и ко мне в четверг обращались Петя с Самсоном, но, оказалось, мест уже не было. Я пообещал им билеты на следующий концерт. Могли и сами подойди в Дом Культуры к директору, и им бы билеты дали, но до сих пор шифруются.
Хоть и немного, но замены изменили концерт. «Сон наяву», в сочетании с электронным вариантом «К Инге» и «Провинциальным диско», придал ему совсем другой вид. Хотя, был исполнен и «Путь домой», но только на «бис» после первой же композиции. Вот я после «Там за туманами» для исполнения «Грёз» выходить не стал. Её уверенно спел Виталий. Всё-таки надо было постепенно передавать свои песни другим участникам. Себе уже другие подберу. Жаль, но в ансамбле владеющих французским языком не нашлось. Правда, «англичане» были, и «немцы», но для них и номера отсутствовали. Вот Инге от «Je T’Aime» отрешиться не удалось. Она и «Прекрасное Далёко» спела очень трогательно. И сам концерт завершил я, трогательно спев в сопровождении нескольких музыкантов, «Мою гитару». Хотя, меня тут же вызвали на «бис». Явно ожидали чего-то новенького. И я оправдал ожидание публики.
