— Ладно, Слава, я вижу, что вы с Ингой, несмотря на имевшиеся разногласия, всё-таки неплохо поладили. Да, вынуждена признать, что мы с отцом несколько ошиблись и благодарны тебе, что не бросил нашу дочь и стараешься быть ей хорошим мужем. И мы надеемся, что вы и далее останетесь дружной семейной парой.

Я подумал, что не грех склонить и такую сволочную тёщю на свою сторону. Видно, что хоть Инга вполне самостоятельная, но и её родители до сих пор имеют на мою жену сильное влияние. Ну, может, отцов дети любят и не так крепко, но с матерями у нас всегда, на всю жизнь, сохраняется незримая связь, и, наверное, ближе мам никого на свете не бывает. Так уж природой устроено, и никуда от этого не деться. Так пусть хоть тёща будет у меня союзницей.

— А чего мне её бросать, Анна Васильевна? Я люблю Ингу и с самого начала предложил ей выйти за меня замуж. И рад, что она, хоть и с трудом, приняла моё предложение. Если у нас получится, то будем жить и далее дружно и лучше. Я очень рад нашим детям. Если Инга согласится, то одарим вас и другими внуками. Чтоб не меньше, чем у вас. Вы сами видите, что теперь мы особых трудностей не испытываем и способны обеспечивать себя сами. Думаю, что из нас с Ингой действительно может получиться хорошая пара.

И ответом мне были радостные глаза жены и задумчивый, но вполне одобрительный взгляд её матери, так и довольные лица младших сестёр. Похоже, я им всё-таки понравился.

Анна Васильевна попрощалась со мной тепло. А у девочек от прощания со старшей сестрой вообще глаза стали мокрыми. Видно было, что они её любили, и моя жена отвечала им взаимностью. Да, хорошие отношения, но жаль, что вся семейка пропитана высокомерием. Возомнили немного о себе. Хотя, хоть какой-то шаг к налаживанию связей мы сделали, и ладно…

На этой неделе меня на наладку оборудования уже не привлекали. Я сидел в отделе и тихо разбирался со своими заданиями. Хотя, уже бумажная работа. Изредка ходил на разные производства и присматривался, как там соблюдают технологии по производству выделенных мне деталей и узлов. Больше я следил за изготовлением деталей для своей стиральной машины. Кстати, пару раз навестил участок и по производству кубиков и протестировал готовую продукцию. Если честно, в первый же раз устроил своего рода мастер-класс — взял пять первых попавшихся кубиков и мигом собрал их. Ответом мне были восхищённые взгляды работников. Всё же как бы сам автор перед ними, так у меня с ними сложились и вполне тёплые отношения. Я же держался не как какой-то важный начальник и опупенный учёный, а как свой парень, слегка и балагур, можно сказать, что ни есть один из них. Так им и являлся. Даже пару анекдотов про зайца рассказал — первый о том, как он послал льва, царя зверей, а второй уже о том, как сильно обманулась лиса, желая подарить косому своё самое дорогое. Кроме того, выпуск товаров народного потребления на заводе поощрялся и дополнительными выплатами, хоть и скромными. Так принято было.

Вот дома изменения уже наблюдались. Инга была рада встрече с матерью и сёстрами, и частью этой радости одарила и меня. Мы с ней двадцать третьего февраля даже третью часть «Освобождения», «Направление главного удара», вместе с удовольствием посмотрели. А так, я на работе услышал и не очень хорошие новости. Оказалось, что в Праге разбился наш «Ту-154», где погибла женская юниорская сборная Советского Союза по баскетболу. Ещё в начале месяца состоялся очередной чемпионат Европы по фигурному катанию, но из-за рождения детей нам пока было не до телевизора. Хотя, слышали, что Ирина Роднина и Александр Зайцев выступили ярко.

Мы все пока больше сидели дома. Нет, выходили ненадолго и погулять. На улице было довольно тепло, наверное, около нуля градусов, и лишь в конце недели похолодало до минус десяти. Сын с дочкой постепенно хорошели, и постепенно стало и спокойнее. Мы с Ингой и зарядку постоянно делали, и занимались, и даже под музыку, гимнастикой. Ну, да, аэробика.

Повесть о космическом десантнике мы пока забросили, так у меня и особого желания не было к ней возвращаться. Вспомнит Инга, как-нибудь допишем. Хотя, вернулся к повести об империи Аратан с социалистическим уклоном, но работа особо не двигалась. Так, в час по чайной ложке. Зато короткую повесть о роботах достал и отправил в наши же ленинградские газеты «Ленинградская правда» и «Вечерний Ленинград», конечно, под прежним псевдонимом Николай Романов. Вполне известный автор. Может, и напечатают?

И на музыку времени просто не хватало. Нет, я всё-таки смог вспомнить и записать, но уже на работе, ноты «Rockit» и «Say You’ll Never», так и текст последней. Вообще, песни этой Lian Ross весьма нравились Николаю, и он их неплохо знал. Мне бы распаковать синтезатор, но пока так и не решился. И, главное, из-за Инги. Хоть она пока была сильно занята детьми, но порой и гитарой баловалась, и на пианино поигрывала. Конечно, все ноты и тексты произведений, что были отданы на регистрацию, я ей предоставил. Но показывать новые вещи пока зарёкся. И авторство ей больше не светило. Тут я решил, что всё! Хватит баловать! Достал из старых запасов и записи пары песен. Для себя подготовил «Улыбнись» крикливого Витаса, а для похода в ресторан — «Безответную любовь». Хотя, и для Инги — вдруг пристанет, припас прелестную «Маленькую страну». Чтобы от неё отмазаться и ей слегка отметиться, вполне хватит.

Ещё я обратился в Дом культуры имени Гиза насчёт создания ВИА «Ласковый май». Вот прямо такое название выбрал. А что, очень красивое название. Сейчас у многих ансамблей такие «цветные» или озорные названия. Хотя, с инструментами в Доме культуры было не густо и не очень. Похоже, придётся уже на свои деньги покупать доступную советскую аппаратуру? Ничего, сойдёт. И от Инги не стал таиться, что написал заявление насчёт ВИА. Узнает, однозначно обидится. А мне хорошие отношения с женой очень дороги. И так только чудом восстановились. Жаль, но вот сидит у неё в мозгу такая идея-фикс прославиться. Всё-таки тщеславная. И она сходу накатала на моё имя шутливое заявление о принятии её в основной состав ансамбля! Хоть стой, хоть падай! Но серьёзно всё! Пришлось подписать, что «Согласен». Хотя, лучше неё музыканта и артистки и не найти. Ладно, будь что будет!

Сам позвонил Алине Вьюгиной, хотя, уже Дугиной, что начал ходатайство о создании ВИА. Если хочет, пусть подключается. Тем более, сам же и обещал. Чем-то она зацепила меня. Похоже, у меня мания на верных людей, а девушка как-то сумела внушить мне доверие. Поговорили кратко о том, о сём, и тут Алина нежданно рассказала мне о тех ухажёрах, которые делали предложение Инге после меня. Пару парней я знал мало, но вот наличие в этом списке третьим Вени Смушкевича меня удивило. Вообще-то, можно было ожидать. Тоже ведь блатной, безусловно из их круга, точнее, тусовки. Отец большой политработник, да, клятый замполит Советской Армии. Хотя, к счастью, оказалось, что еврейчик в конце января всё же женился, и тоже на еврейке. Оттого муж Алины теперь остался без старшего приятеля. Хотя, она явно недолюбливала Веню и сама была этому рада. Мне тоже хотелось как-нибудь съездить ему по роже. Чтобы вечно помнил, как он незаслуженно обидел ущербного Вячеслава и уже никогда не бросался словами.

Я решил поднять старые музыкальные связи Вячеслава. Есть там хорошие музыканты. А что некоторые из них «диссиденты», то перевоспитаются. Так у нас большая часть советской «ылиты» и так состоит из скрытых прозападных антисоветчиков. Хотя бы тусовка Инги такая. Конечно, я тут же позвонил одному прежнему хорошему приятелю Вячеслава по музыкальным делам Савелию Петрову, ныне работавшему учителем музыки в одной из школ Ленинграда. Через него много на кого можно было выйти. Это он и сейчас тусовался с разными ВИА города. И Савелий сообщил, что сильно восхищён успехами старого друга и очень рад моему звонку, и что всегда готов работать со мной. Я тут же дал ему телефон Алины, чтобы он как бы привлёк её к общей работе. А то Инга могла меня и не понять. Хоть с ней она не была в ссоре, но теперь явно настроена против неё из-за подозрений в моих симпатиях. Всё-таки, хоть я никаких поводов не давал, но чувствовалось, что жена меня неслабо ревнует. Хоть и не любила, но терпеть мои отношения с другими женщинами, и самые невинные, явно не собиралась. И не в мать — Анна Васильевна уж сколько жила с неверным мужем, и ничего! Хотя, просто с возрастом она стала мудрее и притерпелась. Мои откровения насчёт Игоря Оттовича, конечно, ей любви ко мне не добавили, но, вроде, готова была меня терпеть. Так что, придётся мне быть с Алиной осторожнее, но отваживать её от себя не буду!