— Не начинай, Инга! Раз любила другого, нечего было замуж за меня выходить! Если тебе дороги прежние ухажёры, так уходи к ним и меня не мучай! — И на этот раз меня прорвало! Не важно было, что соседи, раз выходной, дома и нас услышат. Хотя, и так всё знают. — Ты там три месяца побесилась и решила, что Слава не от мира сего и всё примет? Ещё и свидание прямо при муже захотела устроить?
На этот раз Инга всё же промолчала. Ей просто нечего было мне сказать. Ну, да, в её тусовке все считали Вячеслава немного пришибленным. Ага, они новая «ылита», а он — их «шестёрка»…
— А вот шиш! Ну, принял, узнал всё и, как муж, претензии буду предъявлять! Сама же и с Пашей, и Альбертом попалась. И сейчас зря вскипела, только себя выдала. Считай, что мы сейчас в третий раз заново жить начинаем. После борова, встречи с Пашей и ссоры из-за Альберта. Хочешь со мной остаться, то и меня принимай таким, как есть. Всё, что было ранее, забыть и прощать я не собираюсь. Вспоминать не буду, это да. Не хочешь жить со мной, нечего и было сюда переселяться. Скажешь, сейчас же уйду и буду другое жильё искать. Живи здесь одна. Всё равно месяца через три разведут. Любви от тебя уже не жду, только уважения!
И я остановился, так как всё надоело, и Инга явно собиралась с мыслями. Ненадолго провисло тяжкое молчание.
— Ладно, Слава. Всё уже произошло, не вернёшь. Давай не будем зря ругаться. И так уже третий день лаемся. Хотя, Паше так и надо. А тебе точно ничего за него не будет?
— За него? А что он и его родители мне могут сделать? Будут раздувать скандал, ещё больше пострадают. Не бойся, лезть не будут. Нам в любом случае придётся отработать на заводе три года. — Тут я не сдержался и слегка подколол жену. — А вот насчёт жизни с тобой не знаю. Выдержим ли мы столько? Вообще, зачем тебе жестокий муж-хам, антисоветчик или будущий обитатель дурдома? У тебя ухажёров целый легион!
Тут Инга не выдержала и рассмеялась.
— Ну, что же ты, Слава, всё время меня от себя отталкиваешь? Я с тобой жить хочу, а не другими! Ладно, давай рассказывай дальше, что в Венгрии натворил. Если всё хорошо, то ругаться не буду. Но если опять что про меня, не сдержусь!
— Ничего такого, Инга. Почти всё время в военном гарнизоне сидел. Вот, оборудование на заводе наладили. Там целую команду из Союза пригнали. Насмотрелся на бездельников и халявщиков. Одно вороньё и шакалы! За бугор за государственный счёт скатались, а пользы ноль. На венгерской свадьбе с друзьями случайно погуляли. Дал в гарнизоне, вместе с его оркестром, два концерта — дней через десять после приезда и перед выездом. Грамоты вручили! Нежданно явились корреспонденты венгерского телевидения, и пришлось им интервью давать и вместе с оркестром гарнизона музыку записать. Немного, восемь штук всего, из них пять новых. Кстати, передачу уже показали. Сам смотрел. Музыка хорошо прозвучала. А потом с одним капитаном и лейтенантом поехали в Будапешт и в ресторане морду шпионам набили. Оказались англичане — третий виконт и второй баронет, так и итальянцы — тоже виконт и даже целый барон! Максимум, простое хулиганство. А они и наш Союз, и нас быдлом и рабами обозвали, так ещё и шпионами оказались.
— Ты это серьёзно, Слава? И когда всё успел? Ты же музыку как бы забросил? Понятно, от нас с тётей таился! Решил меня от своих дел отодвинуть? Ну и жук же ты! Хотя, одна порода! Кстати, и твоя сестра Анна так на меня накинулась, оскорбляла, ругалась! Словно я её обворовала. Ладно, что вещей у меня мало было. Взяла такси и приехала сюда. А твои вещи пока там и остались.
— Ладно, чёрт с ними, вещами. Разберусь и с тётей, и Анной. Вообще-то, Инга, с твоими увлечениями мне вообще не до музыки было. А эти несколько мелодий и песен я записал уже в Венгрии.
— Ну, что ты, Слава, всё, больше ничего! Как ты уехал, я вообще ни с кем не встречалась, даже с подругами. Всё время в общежитии сидела. Я серьёзно по тебе скучала и о тебе переживала!
— И не встречайся, Инга. Я о твоих друзьях и подругах, и их родителях, если честно, невысокого мнения. Они все там считают себя как бы новой советской элитой. Возомнили о себе невесть что! Просто тяжело смотреть, как всякая хрень, вроде зарвавшегося Артура Филипповича, ведут себя как новые дворяне. Кстати, прости уж, но и твои родители ведут себя не совсем хорошо…
— Ты, Слава, моих родителей не трожь! Отец, между прочим, на фронте воевал! А мать на заводе трудились. А тебе обидно, что всех «бывших» низвели до уровня быдла? Всё смириться не можешь!
— Да плевать мне на всех «бывших»! Сгнили дворяне, потому их и скинули. Я бы сам выкинул их, вместе с царём, на помойку истории. И мой отец воевал, а мать в госпитале трудилась. Мне в Венгрии особист в гарнизоне сказал, если бы не начальство, был бы мой отец Героем Советского Союза. Там начальник, полковник Саблин, был у него командиром батальона. И тётя своего мужа в госпитале нашла. Сама знаешь, что я награждён медалью «За отвагу». А, оказывается, представляли на орден Красной Звезды, но из-за происхождения зарезали. Так что, Инга, у кого какие заслуги, тут ещё посчитать надо. Начальники тоже без прегрешений не бывают.
— Всё на моих родителей киваешь? Между прочим, они с самых низов начинали и выдвинулись лишь после долгой работы. Всё сами, без всякого блата. И не так уж мы, Слава, шикарно жили. Я видела, как живут некоторые мои друзья и подруги. Уж точно в роскоши купались. Так что, ты моих отца и мать не трогай!
Как Инга на меня волком смотрит! Одним добрым словом ничего не добиться. Нужен большой маузер, и лучше стреляющий очередями! Чтобы хоть слегка до неё достучаться.
— Твои родители, Инга, судя по всему, давно переродились! Всё, как буржуи, выгодную партию тебе искали. Будто они тебя в Москву какому-то сынку круче Паши сватали? Но я всё испортил! Алина не зря говорила, что ты меня возненавидела. А твои родители до сих пор в ярости! Я думаю, что ты и сама всё знала, оттого и металась. Даже не знаю, как смирилась и ко мне решилась прийти?
— И что тут такого, Слава? И почему ты именно сейчас всю эту грязь решил поднять? Ну, знала, сын одного заместителя министра, грузин, и такой же подлый бабник, как Паша, и возомнивший о себе невесть что хам. Вполне как ты. Да, родители скрывали, что хотели выдать меня за него. Но я бы не согласилась! Он, хоть рослый и широкий, как ты, но, честно говоря, и некрасивый, так и пожирнел! Ещё и носатый! А Паша красивый, ласковый, умеет себя подать, вот я в него, несмотря на его подлые дела, сдуру влюбилась. Но, Слава, кроме редких поцелуев, у меня с ним ничего не было! А сейчас я в нём вообще разочаровалась. — Тут я удивился откровениям Инги. Хотя, толку от них? — Это чтобы ты меня больше не упрекал. Но, раз всё знал, почему полез ко мне?
— Что тебя в Москву сватали, я, Инга, узнал лишь после встречи с твоим Пашей и его женой. Хотя, скорее, всё равно бы не отказался от тебя. У меня тогда, если честно, из-за удара Кирилла кастетом в висок было помутнение разума, так ты сама же напоила меня своей гадостью. Я тоже не понимал, что со мной. Одно знал, что люблю тебя, и когда ты обняла меня и поцеловала, это было для меня счастьем. Ну а далее я вообще очутился в раю. Так что, дорогая моя, мы, хоть и лаемся, оба жертвы несчастного случая. И комчванства твоих родителей. Даже товарищ Сталин предупреждал о пагубности возрождения нового советского дворянства.
— О, Слава, ты даже такие вещи знаешь? Хотя, не удивительно. Я ранее и представить не могла, что у тебя масса разных достоинств, но скрытых. Непонятно только, почему ты таился? Если бы я ещё раньше узнала тебя лучше, то и не металась бы. Ну, почему ты, Слава, такой глупый? Скажи, чего ты хочешь добиться? Моей любви? Так давай не будем трогать прежнее и ругаться, и постепенно у нас всё наладится. Скоро и дети родятся. Я хочу растить их с тобой.
— Я тоже этого хочу, Инга, но боюсь тебя. Как только ты тогда назвала меня Пашей и призналась ему в любви, то мне сразу же стало больно. Я, если честно, до сих пор нахожусь в этом состоянии. Забылся лишь на те три месяца до встречи с Пашей. А сейчас не знаю, что делать далее, и тоже мечусь. Но, наверное, тебе и не стоит цепляться за такого глупого хама?
